Первая формула - Р. Р. Вирди

в рот очередную сушеную полоску – похоже, все-таки не мясо, а рыба, – и снова задвигал челюстями.

– Этот рыбак заявил, что выше по реке я найду свою смерть. Сойду с ума и умру, как остальные. Так что, наверное, там и вправду творятся странные вещи. Поговаривают, что недавно с неба в Ампуре упал огромный черный камень. Похоже, кусок стены. Угодил в сугроб и не разбился. Местные оставили его валяться. Видать, бог на них прогневался.

Я наконец обрел дар речи и засыпал рыбака вопросами:

– Что ты там видел? Какого цвета был дым? Он вообще был? Что за чудовище…

Рыбак поднял руку, пытаясь остановить поток вопросов:

– Тише, мальчик. Наверх я подниматься не стал. Указывать себе никому не позволю, но, встретив того парня, сразу сообразил: к Ампуру лучше не ходить. Я ведь не глупец. Может, бедолага и повредился в уме, однако… – Он прикусил губу и снова замолчал.

Я понял его без слов. Бывает, тебя сковывает предчувствие чего-то страшного, даже ноги отказывают, а сердце застывает. Плохо, когда толком не знаешь, чего ждать. Да так оно обычно и случается. Когда имеешь представление об опасности, можешь к ней подготовиться. А если ужас в глазах собеседника – это все, что у тебя есть, подумаешь дважды, стоит ли наступать на чужие грабли? Такова природа страха.

– Я не трус, – прервал тишину мужчина и гордо выпрямился, однако тут же словно сдулся. – Жизнь у меня нелегкая. Круглый год на реке. Попробуй найти работенку потяжелее. Рыбаки знают, каково это. – Он задержал на мне тяжелый взгляд. – Я видел, что парень явно не в своей тарелке, выслушал его – куда уж больше?

Он покачал головой и что-то неразборчиво пробормотал себе под нос. Я кивнул, догадавшись, что давить на рассказчика сейчас не стоит. Пусть немного успокоится, залижет нанесенную его гордости рану. Вероятно, мой собеседник чувствовал вину за то, что ничем не помог бедолаге.

– Конечно. Что ты еще мог предпринять? По-моему, здесь нечего стыдиться. Тебя попросили уйти, ты ушел. Выполнил просьбу человека, которому и так нелегко пришлось – не хватало ему еще с тобой спорить. Это добрый поступок.

Рыбак снова что-то тихо и невнятно забубнил и перевел затуманившийся взгляд на вершины гор:

– Да, в том-то и дело. Я обошелся с ним по-доброму.

Вряд ли мужчина сам верил в то, что говорил, и все же старался себя убедить. Выражение его лица вдруг переменилось – он побледнел, а серые глаза утратили цвет, став страшно бледными. Может, замерз? Или игра света? Рыбак покачал головой и сказал пару слов на незнакомом языке.

Мы с Ради молча обменялись взглядами.

– Я передумал, мальчик. Поведай лудильщику мой рассказ. Я повторять его несколько раз не хочу. Если собираетесь в Ампур, хорошенько подумайте, стоит ли вам туда соваться. Допустим, тот рыбак помешался – но ведь что-то наверху свело его с ума? Может, каждое его слово – правда. Не знаю, что лучше, и не уверен, что хочу выяснять. – Рыбак надвинул отороченный темным мехом капюшон и затянул завязки. – Не забудь сказать лудильщику. – Он снова забормотал и пошел прочь.

Проводив его взглядом, Ради обернулся ко мне:

– А вдруг этот тип такой же ненормальный, как и тот, наверху?

Я промолчал.

– И… мы ведь направляемся в Ампур, верно?

Я вновь не проронил ни слова.

– Кровь и пепел, Ари! Во что ты пытаешься нас втянуть?

– Говорил же – собираюсь ехать один.

Ради исчез в фургоне и тут же снова высунул голову наружу:

– Черт побери, как холодно! – Он повозился внутри, и его мандолина дважды тренькнула. Глупец, глупец…

Я сердито воззрился на приятеля.

– Ты, Ари, еще более чокнутый, чем тот парень на реке, если думаешь, что отправишься в Ампур без меня. А потом – это ведь история! Что бы там ни случилось, я обязательно сочиню такую песню, от которой женщины будут падать в обморок. Только… хочу выбраться отсюда живым.

Мандолина издала аккорд. Я в сомнениях…

Говорил ли я другу, что иду по следу Ашура? Рассказывал ли, что беру его с собой, пускаясь в погоню за страшилками из детских сказок, которые образованные люди считают выдумками чистейшей воды? Поведал ли ему, что желаю отомстить, покончить с Девятью на замерзших горных пиках вдали от Гала, где нас никто не найдет, если дело кончится плохо? Должен ли я был сообщить Ради, что мы бросаем вызов древним бессмертным существам, обладающим властью мастеров плетения из старых легенд?

Нет, нет и нет.

Пришлось посвятить его во все, что знал сам. Ну, почти во все. Подобную историю я на месте Ради, наверное, воспринял бы как небылицу.

– У меня сейчас есть возможность выяснить, что стряслось с моей семьей, которой я лишился много лет назад. Надеюсь, в Ампуре найду ключик к тем событиям. Не буду скрывать, Ради: предприятие опасное. Если хочешь, езжай с Патаром обратно. Винить тебя не стану. Ты и так делаешь больше, чем я заслуживаю.

Его пальцы щипнули струну мандолины. Заткнись. Все решено. Мы друзья.

Я поблагодарил приятеля, и на том разговор иссяк. Мы сидели молча, дожидаясь Патара. Наконец тот появился и немедленно спросил, не пропустил ли он чего-нибудь интересного. Я не стал сообщать ему о рыбаке и о его рассказе. Не мог себе позволить. Лудильщик расторговался, и мы направились в Ампур.

Навстречу Ашура…

* * *

Мы провели в дороге еще полдня, и я увидел по пути тревожные знаки, которые старательно высматривал. В небо поднимался дым. Алый, как кровь.

Вместо домов – тлеющие развалины: дымящиеся доски и солома, битая черепица, раскаленные красные камни. Поверх руин, несмотря на начинающийся снегопад, бежали языки огня.

Я был прав. В Ампур пришли Ашура. Если они еще там, я их найду…

83

Древний бог

– Кровь Брама, мальчик… Что это такое? – Патар натянул вожжи и остановил быков. – Я сам рассказывал тебе об этом несчастье, но… – Он тяжело сглотнул, разглядывая руины. – Здесь осталось лишь несколько домов, да и те… – Он покачал головой, указав на поврежденное, хотя более-менее уцелевшее строение.

Крыша съехала со стропил и криво висела, зацепившись за одну из стен в углу второго этажа и прикрыв собой большую часть первого. Похоже, огонь пощадил дерево и камень стен, сквозь швы которых не просачивалась кровь, как это было в театре Халима.

Ради молча глазел из грузового отсека, вцепившись побелевшими от напряжения руками в косяк дверцы.

Я застыл, рассматривая Ампур. Если представить катящийся с горы