Стражи Мертвых городов - Елена Яр

class="p1">Услышав позволение войти, я протиснулась внутрь. Дитрих Машт сидел за столом и читал. Я на мгновение не удержала лицо и моргнула: в последний раз, когда мы виделись, вокруг круглой лоснящейся физиономии вились тугие кудри, не хуже моих. А сейчас голова писаря была лысой и блестела, словно на ней побывал жирный поварихин блин.

– А, девочка-загадка! Ясмина, верно? Ну заходи.

– Почему загадка? – спросила я, усаживаясь на гостевой стул.

– То ли Щит, то ли Меч, – беззлобно пояснил он. – Что привело?

Переходить сразу к делу было недальновидно. Это я вызубрила назубок ещё в детстве. Главное правило втирающегося в доверие – покажи заинтересованность жизнью другого человека. Просто спросить «как дела» было странно, мы же не приятели. Поэтому я задала другой вопрос:

– Мне очень интересно, как прошло вскрытие вечной твари. Чувствую себя за неё в ответе, что ли, – и я улыбнулась как можно дружелюбнее.

– Интересная постановка вопроса. – Машт почесал кустистую бровь, которая теперь, рядом с ровной лысиной, напоминала сорняк на чистом огороде. – Нетипично для истребителя, я бы сказал.

– Мне правда интересно, если это, конечно, не секретная информация.

– Не думаю, что магистр будет делать из этого тайну. У нас редко что скрывают на заставе от кого бы то ни было. А ты практически закончила учёбу. Что конкретно тебя интересует?

– В первую очередь, то, чем та тварь отличается от остальных. Почему не рассыпалась через столько дней после смерти.

– Я бы тоже хотел это знать, – погрустнел Машт. – Мне не с чем её сравнить, к несчастью. Старых образцов по очевидным причинам нет. Так что мне остаётся надеяться только на свою память. Но какие тут могут быть гарантии…

– Ну разве это не кокетство, Дитрих? – Я не сдержала улыбки. – Я уверена, что с вашей памятью всё в полном порядке.

– Ах, лиса! – добродушно засмеялся он. – Уж надеюсь, что так будет и дальше. А пока вердикт такой: не удалось обнаружить каких-то существенных изменений, которые могли бы объяснить нестандартное существование тела после смерти.

– А не существенных?

– Ну, полагаю, её лёгкие стали чуть менее рыхлыми. Совсем незначительные изменения структуры.

Мне внезапно стало и впрямь интересно:

– То есть, всё дело в дыхании? Раньше они могли дышать только туманом, а теперь, возможно, не помрут и снаружи?

– Возможно, – кивнул писарь. – Поэтому я так рад, что стражи притащили ещё и живой образец.

Я вспомнила кое-что из рассказа Кристофера и решила уточнить:

– А когда вы вскрывали мёртвого не-людя, ну, тогда, давно… Когда они выходили… У него были какие лёгкие?

Машт крякнул:

– Ты слишком хорошего мнения о моей памяти, девочка. Но вопросы задаёшь хорошие. Разумеется, я не помню в подробностях, но я тогда всё записывал и зарисовывал. Я понял свои книги, но боюсь, это не сильно помогло. Разница столь незначительна, что не возьмусь утверждать однозначно. Но я бы сказал, что их лёгкие скорее соответствовали старым образцам тварей.

– Значит, не-люди раньше тоже не могли долго жить вне тумана?

– Погоди, мы ещё не знаем, что новые твари это могут. Это станет ясно через пару дней, или неделю. Если тварь в клетке сдохнет, то дело не в продолжительности жизни вне тумана. А если нет…

Я немного помолчала, но вопросы вертелись на языке, а в такие моменты мне никогда было не удержать их внутри себя, поэтому продолжила расспросы:

– А вы всё записывали, что тогда было? Вообще всё?

– Это моё призвание, – снова гордо заулыбался писарь. – И моё вдохновение, уж если на то пошло.

– Я бы хотела почитать, если можно.

Кусты бровей отправились на прогулку вверх по лбу. Тяжело было сдержаться и не смеяться, так потешно это всё выглядело.

– Почитать? Зачем?

– Мне интересно. Вокруг происходит много перемен, и мне бы хотелось знать обо всём этом больше.

Он внимательно посмотрел на меня, видимо, пытаясь понять, не шучу ли я.

– Ты необычная, Ясмина. Большинство истребителей лишены пытливого ума. Они хорошие, смелые и преданные люди, но их мало интересует прошлое. Да и будущее им интересно только в целом. Их жизнь – настоящее. У них нет цели, только путь. Благородный, и даже в чём-то жертвенный. У тебя нет дара писаря, случайно?

Я свирепо мотнула головой, а он рассмеялся:

– Не сердись, я всего лишь шучу. Если бы ты была писарем, то не призвала бы оружие. Просто это необычно. Для истребителей. Хотя Эрик с Кирой всегда были такие же, ищущие. И именно на их долю выпала вся эта жуткая история. Да и Кристофер, пожалуй, тоже. Не зря вы с ним в Единице. Давай сделаем так. У меня хоть и хороший почерк, но слишком много записей, ты будешь в этих книгах до конца жизни разбираться. Но я могу тебе рассказывать или искать что-то для тебя, чтобы ты прочла сама. Так тебя устроит?

Я с благодарностью кивнула.

– И с чего же ты хотела бы начать?

– Ох… А с чего всё началось?

Дитрих усмехнулся:

– Со смерти Мёртвых богов

Я скептически посмотрела на него:

– Серьёзно?

– Более чем. После того как произошла вся эта штуковина с не-людьми, я начал ещё глубже изучать историю Мёртвых городов. Ездил в главные архивы, собирал всё, что мог. И нашёл очень интересные записи. Но давай по порядку.

Я уселась поудобнее, приготовившись слушать.

– Ясмина, с какого события мы считаем время?

– С момента смерти Мёртвых богов, вы же сами только что сказали.

– Верно. Как называется это событие?

– Великий исход.

– Опять верно. А тебе не кажется странным, что название не совсем подходящее?

– Не кажется. Ну, неточное, может быть. Смерть – это не совсем исход, конечно, но применимо к богам – кто знает.

– Мне это не давало покоя, и я при каждой возможности проводил время в Главной Писарской. И нашёл несколько дневников, которые меня совсем запутали. Это, конечно, не оригинал, перепись с документа времён Исхода. И вот там несколько раз звучит фраза про уход предателей. Мол, когда ушли предатели, стало так-то и так-то. Когда предатели нас оставили, мир перестал быть таким, каким был. Упоминается изменения вокруг, уход моря, ураганы, смерчи, ливни, разломы в земле.

– Правильно, когда умерли боги, мир сердился и плакал. И усмирить его смогли только оставшиеся