Ветер с Востока. Лгунья - Галя Шенец

тот который был в комнате, когда она утром пришла в себя, теперь глядя ей в глаза, надел на шею широкий кожаный ошейник и туго под самое горло затянул его, застегивая.

— Риш, пожалуйста, — прохрипела Нис, — вы же знаете правду. Позовите своего господина. Я уверена, что он не позволит наказывать меня. Вы же говорили, что я помогла ему.

Араб покачал годовой:

— Не разговаривай со мной. Господин не станет спасать шлюху.

В это время другой араб натянул цепь, к которой был пристёгнут ошейник, так, чтобы Нис стояла вытянувшись во весь рост. Успела подумала о том, сколько ей придётся так стоять, только через мгновение все её мысли превратились в бессвязный комок. Хозяин приказал охранникам сорвать с неё одежду. Она могла поклясться, что в глазах слуги всё же мелькнуло сожаление, всего на мгновение, до тех пор, пока он не опустил глаза и не отошёл в сторону. Всё происходящее казалось сейчас Нис совершенно нереальным. Этого не могло быть, сегодня в нашем современном мире. Два мужика рвали на ней одежду, словно голодные псы, отбрасывая оторванные куски тряпок в сторону.

— Ты будешь стоять здесь и можешь наслаждаться своим позором, — громко выкрикнул хозяин. — А это камни, они не те, что могут тебя убить или покалечить, но каждый даже ребёнок имеет право бросить в тебя камень в наказание за распутство и грязную ложь. Тебя будут поить, чтобы ты быстро не сдохла, чтобы твоё наказание было назиданием для других, если они вдруг решат опорочить честных людей.

Нис посмотрела в сторону куда указывал араб, там на земле большой красивой пирамидой были сложены мелкие белые камни. Уже уходя, мужик предупредил, что никто не должен попасть в голову, так как девчонка должна оставаться как можно дольше живой. Красная от стыда Нис, пыталась справиться с захлёстывающей паникой. Её всю трясло так, что содрогалась каждая клеточка тела. Она смотрела вперёд, там прямо перед ней стояли её знакомые и родные люди. Если аль Бейн чужой и ненавистный с отвращением смотрел на неё, не пряча довольной улыбки, то на лице отца Нис увидела пренебрежение. Мать, бросая на Нис косые взгляды, смотрела на отца. В ней не было жалости к своему ребёнку униженному и оскорблённому чужими людьми, выставленному напоказ. Немного ещё поглазев, все стали расходится. Ольга, воровато оглянувшись по сторонам, улыбнулась отцу и с его молчаливого согласия подошла к Нис.

— Ну что сестрёнка? Не захотела, чтобы тебя продал отец, так вот наслаждайся. Даже если ты и вернёшься на родину, что скорее всего мало вероятно, отец тебя никогда не примет и мне не придётся делиться с тобой наследством. Думаешь, отец это просто так организовал? Ты должна была остаться здесь и мы бы о тебе забыли. Отец бы при этом остался при хороших деньгах. Сейчас могу открыть тебе один очень интересный секретик. Аль Бейн на самом деле никогда и не собирался на тебе жениться. Ты бы просто обслуживала его пока бы не надоела, а потом он бы продал тебя в бордель, с чего бы возвратил часть своих потраченных на тебя денег. Ведь хороший был план, а ты, дура, всё испортила. Это я тебе специально рассказала, чтобы ты сама захотела побыстрее сдохнуть.

Оглядев ещё раз Нис, сестра фыркнула и побежала следом за уже скрывшимися за углом родителями и Элькой, которая даже не оглянулась.

— Наденьте ей на голову мешок, — откуда-то издалека крикнул хозяин, а то получит солнечный удар, а так поживет подольше.

К Нис подошёл тот же слуга, не опуская на её обнажённое тело взгляд, он надел ей на голову чёрный мешок. Мешок не пропускал солнечные лучи, но к облегчению Нис позволял свободно дышать и смутно видеть происходящее вокруг, благодаря крупному плетению суровых нитей домотканого полотна. Вскоре Нис поняла какую пытку придумал для неё араб. Через полчаса почувствовала, как обгорает на солнце её белая кожа, ко всему прочему услышала детский смех и следом в неё полетели те самые камешки, больно врезаясь в обожжённую солнцем кожу. Нис прикрыла грудь руками и заплакала. Она старалась поворачиваться к солнцу то одним боком, то другим. Слёзы быстро высохли. Отчаянье накатило, когда с Нис сдёрнули мешок и всё тот же слуга поднёс к её слипшимся губам бутылку с водой. Она, щурясь, отвела взгляд.

— Потерпи. Скоро солнце спрячется за зданием и здесь будет тень.

Нис ничего не ответила, уже понимая, что спасительная тень придёт слишком поздно, её тело горело, как будто впитало внутрь это самое солнце. Слуга, тыкая бутылкой в губы, заливал ей в рот воду, а она пыталась её проглотить, но задранная вверх голова и напряжённая шея позволяли проталкивать воду только совсем маленькими глоточками. Она так и не смогла напиться, когда бутылка опустела, и араб снова натянул на её голову мешок. Солнце и вправду скрылось, только тело продолжало гореть. Сумерки принесли прохладу, притупляя жар тела, а ночь накрыла холодом. Нис уже не прикрывала руками грудь, чтобы не повиснуть на ошейнике и не задохнуться, потому что тело трясло, а ноги отказывались стоять, вцепилась обеими руками в цепь, повиснув на ней, давая ногам хоть немного отдохнуть. Время, оно течёт по-разному, и теперь Нис убедилась в этом сама. Эта ночь была не только холодной, она была бесконечной.

Глава 8

Эмир вернулся домой, где его встретила жена. Единственная его женщина, самая любимая, с которой он прожил в браке много лет. Они гордились своими сыновьями, которые давно имели свои семьи, по нескольку жён и вот только самый младший, всячески избегал брака и семьи. Эмир не как не мог сладить в этом вопросе со взрослым сыном, тому уже перевалило за тридцать, но он не спешил отягощать себя браком.

В доме, впрочем как и всегда, всё было хорошо, вот только в душе сегодня эмир чувствовал какую-то тревогу. Он раз за разом возвращался к той сцене, когда девчонка схватила его за руку. Даже сидя дома, ощущал на коже лёгкие прикосновения её дрожащих пальцев. Никак не мог выбросить из памяти её испуганный взгляд. Устав держать в себе все эти чувства он уже перед сном рассказал об этой странной встрече жене, та успокоила, сказав, что это усталость,