Неглавная героиня - Рина Ских

Проказливо улыбнувшись своим мыслям, вновь склонилась над спящим парнем. Интересно, у всех лис хвосты и уши на ощупь одинаковые? Самое время сравнить ощущения. С чисто исследовательской целью, естественно…

Следующее утро началось весело: проснулась я с первыми лучами солнца, рывком, даже не пытаясь понежиться еще пару минут в постельке. Бодрящим средством в данном случае сработал Линь, проснувшийся на самом рассвете и пытавшийся все же стянуть с себя вервия. Спасибо мудрому человеку, придумавшему простенькое плетение сигналки, разбудившей меня.

Высказав лису все, что я думаю о нем и раннем пробуждении, в ответ выслушала не менее длинную и проникновенную тираду о бедном несчастном замученном пленнике, которого тут морят голодом и не желают вовремя отвести в туалет.

Пришлось пригрозить памперсом, чтобы притих. И тем не менее, горестно вздохнув, поплелась осматривать его хорошо так подзажившие за ночь раны. Беззлобно перебросившись со своей «жертвой произвола» еще несколькими колкими репликами, пока смазывала оставшиеся следы, отвела его в туалет и покормила из своих запасов. Не то чтобы я прям была любителем ночных перекусов, но все же привыкла за свою прежнюю жизнь, что в доме обязательно должно быть хоть что-то съестное.

Стоило отметить, что Сан Линь наглел с каждой секундой, чувствуя себя едва не хозяином положения, оживленно вертел головой, пытаясь увидеть хоть что-то через плотную повязку и заинтересованно принюхиваясь. Спасла лиса, называется! А когда на меня ворохом посыпались вопросы обо мне, местности, где мы находимся, причинах спасениях и чуть ли не «что было раньше: курица или яйцо?», я поняла, что хорошего понемножку. И, даже не тратя силы на пузырьки с эфиром, банально набросила ему на голову мешок со стазисом.

На миг испытала угрызение совести, поморщившись от грохота, с которым парень свалился на земляной пол моего тайного убежища. Но, посмотрев на время и убедившись, что еще немного — и я опоздаю на первый урок, моментально избавилась от этого неуместного чувства.

Деловито упаковав пленного лиса в рюкзачок, я бодро потопала на занятия. Невольно подумалось, что рано или поздно до Линя дойдет, что во времени случаются странные провалы, о которых он ничего не помнит. Ну, в конце концов, объяснять этот феномен я не обязана, так что переживу. Не дурак, сам дотумкает, что банально усыпляю его. А вот каким образом — уже не его дело.

Утренние занятия меня, признаться, не влекли, поскольку по расписанию сегодня первыми шли каллиграфия и история мира. С одной стороны — полезные уроки, а с другой… оба предмета вел один преподаватель, и я впервые в жизни живьем узрела человека, способного нагнать тоскливую зевоту на аудиторию в течение первых же пяти минут урока.

А еще эти занятия нельзя было прогуливать, поскольку господин Фань Жун помимо редкостного занудства отличался еще и педантичной злобностью к тем, кто посмел пренебречь его лекциями. Эх…

Пребывая в меланхолии, я не сразу отловила странное: стоило мне появиться в учебном павильоне и расположиться на своем месте, как остальные ученики и особенно ученицы принялись шушукаться и оглядываться с нездоровым интересом.

Даже Мянь-Мянь, встретившая меня еще на ступеньках, косилась то ли опасливо, то ли с уважением. А когда мы уже расселись по местам, вдруг прошептала:

— Это правда?

— Что?

— Ну… — Она довольно мило смутилась. — О том, что у вас произошло с Юанем… Ну то есть… Сама знаешь…

— Что я знаю? — Я окинула ее подозрительным взглядом. И, вспомнив свою легенду, часто заморгала: — Что я страдаю после того, как он меня бросил ради этой выскочки? Я этого и не скрываю, пусть все знают!

— Э-э… Да, точно. Когда страдаешь, оно ж так… — пробормотала подруга, судорожно переведя дыхание, и добавила поспешно: — Не подумай, я не осуждаю. И вообще, может, так ему и надо. Мне бы твою смелость и твердость руки. Но ты же больше не согласишься за него замуж идти? После такого…

— Чего? — опешила я и понизила голос до грозного шепота, одолеваемая нехорошими предчувствиями. — Мянь-Мянь, что именно у нас произошло с Юанем?

Но тут в павильон торжественно вплыл сам господин Фань Жун, и все разговоры пришлось отложить. Ни у меня, ни у Мянь-Мянь не было желания получить отработку у самого занудного преподавателя академии, а за болтовню на своих уроках он мог припечатать неделей таких радостей.

Но думать, вырисовывая аккуратные столбцы иероглифов, мне никто не мешал. Что происходит? Откуда эти наполовину шокированные, наполовину уважительные взгляды, причем даже от стайки моих любимых юных змеючек? Это я уже молчу про парней, последние таращились как на восьмое чудо света и краснели. Ай, что-то нехорошо…

Честно, думала не доживу до перерыва. Надо было срочно допросить Мянь-Мянь, а то помимо странных взглядов я осознала еще и отсутствие в классе Пылинки с Юань Шуаем и встревожилась уже не на шутку.

Увы, главная героиня поломала мне все планы, заявившись раньше, чем я смогла выяснить, что вообще происходит. Так-то по сюжету у нас то ли вот сегодня, то ли в ближайшее время должна была случиться мелкая стычка, во время которой я пострадаю, но незначительно, смешно и по собственной дурости, но в дораме и близко не было таких слов, как:

— Что ты сделала с Юань Шуаем, гадина?! Как ты посмела?!

— А что я сделала с Юань Шуаем? — Черт, неужели каким-то образом стало известно, за чьим авторством у этих двух поросят печати на попе? Но откуда? И почему тогда Пылинка вопит только про Юань Шуая, а про то, что я ее тоже разукрасила, ни слова?

— Обманом заманила к себе, да?! — продолжала распаляться мелкая засранка. Я же только и могла, что растерянно хлопать глазами, ожидая, когда на меня наконец-то скинут информационную бомбу. А что это будет именно бомба, я уже не сомневалась. Оставалось надеяться лишь на то, что радиус взрыва будет не особо большим. С надеждой бросила взгляд на Мянь-Мянь, рассчитывая хотя бы на небольшую подсказку, и получила…

— Ланлинь, ну зачем ты так? Может, в Юане все же взыграло благородство и он сам пришел, дабы искупить свою вину… — протянула девушка в мою защиту.

Час от часу не легче! А мне кто-нибудь собирается сказать, куда именно притопал этот ромашкозадый и каким таким интересным образом и с кем уже искуплял вину?

— Да о чем вы вообще говорите, может мне кто-то по-человечески объяснить?

И очередная попытка прояснить хоть что-то бездарно провалилась…

— Не притворяйся, что не знаешь! Я еще выясню, чем ты его околдовала, если он добровольно согласился на такое! Себя опозорила, ладно. Но его как посмела?!

Вот же, а! Положение — глупее не придумаешь. Позорю всех кого ни попадя, оказывается, и даже не подозреваю об этом. Главное, хоть бы знать, в чем меня обвиняют. Тогда и отбиваться можно. А тут прыгай как гусь по минному полю…

Я сидела перед зеркалом и любовалась своим свежим цветом лица. Реально свежим — такая яркая зелень бывает только у молодых побегов, едва распустившихся. Мда, и волосы только на пару тонов темнее. Как есть кикимора болотная, весенняя.