Неглавная героиня - Рина Ских

Хих, странными дорожками, но сюжет пока движется куда надо, а что попутно мы с основными персонажами вдруг стали героями не только дорамы но и порнушки… бывает.

Я меланхолично провела гребнем по изумрудным волосам и попыталась выстроить сегодняшний день в голове по порядку.

Там, в классе, все пошло с одной стороны удивительно по-дурацки и непонятно, а с другой — ну как по писаному. По написанному сценарию: у меня вышел конфликт с Ланлинь, которую я спровоцировала, правда, вовсе не глупыми придирками, как в оригинале, а еще более идиотской сплетней, но результат вышел что надо: Пылинка на меня наехала, я огрызнулась, припомнила мизансцену, слово за слово… самое трудное оказалось запулить в нее детским красящим заклинанием из арсенала тех, что используют на празднике семи радуг. Потому что кидать его надо было не просто так, а чтобы оно обязательно вернулось ко мне же.

Ну и пожалуйста: сюжет соблюден, я-зеленая в слезах убежала к себе, а за мной рванула только Мянь-Мянь.

И вот у нее-то мне после некоторых стараний удалось выведать, что за пердимонокль вообще приключился.

Все началось с того, что неизвестному студенту приспичило ночью прогуляться мимо моих окон. Какого демона рогатого любопытный некто тут забыл — вопрос открытый. И, что самое обидное, открытый навсегда — теперь невозможно будет докопаться до источника сплетен, потому что шушукается вся академия.

Так вот. Этот некто сумел разглядеть эпичный момент: всего на мгновение, но между колыхнувшимися (черт бы побрал здешнюю моду на огромные окна, не защищенные ничем, кроме шелковых тряпок!) занавесями, он видел, как я веду на поводке, пристегнутом к ошейнику, голого выпоротого лиса в сторону кровати. Лиса с чернобуркой на заднице.

Ну вы поняли, да?

Хотя, пожалуй, тут надо кое-что пояснить. Дело в том, что воспитание у здешней молодежи достаточно строгое. Институт репутации, опять же, причем, что справедливо, не только у девушек, но и у парней. Излишняя распущенность не приветствуется для обоих полов. Помолвки заключаются почти всегда не с бухты барахты, а с серьезными намерениями. Короче говоря, умеренное пуританство, строгие родители и учителя.

Ну и, что закономерно, целый пласт тайной молодежной культуры. Сплетни, сплетни и еще раз сплетни. А кроме них… в общем, порнографию придумали отнюдь не в двадцатом веке на западе. Здесь она не просто есть, она цветет буйным цветом в виде так называемых «весенних книжек». Это такие откровенно-эротические сборники рассказов-инструкций, щедро сдобренные довольно тщательно нарисованными картинками. С подробностями. Про самые разнообразные практики. И про девочек, и про мальчиков, и про все вместе в любых возможных вариациях. Плюс множество интересных «фишек», начиная с натурально-нефритовых жезлов до самых настоящих БДСМ-практик. Связывание, порка, все дела…

Весенние книги покупались из под полы, ими тайно, но бурно обменивались студенты обоих полов. Учителя, на словах порицающие такую распущенность, на деле не особенно старались это дело пресечь, разве что некоторые совсем отбитые ханжи ярились. Ну и если по глупому попадешься на горячем — наказывали. Впрочем, умеренно. А что делать? Молодежь есть молодежь, им еще жениться и детей заводить. И спускать куда-то пар, чтобы закрытую территорию по кирпичику не разнесли.

Ну и вот… а самое смешное, что вчера в академию приехал дядя Юань Шуая. Узнавший, как я поняла, о разрыве помолвки (которую, между прочим, одобрили обе семьи, а здесь это не шутки) и о скандальной ночной пьянке с другой девушкой. Из дорамы мне известно, что этот мужчина скор на расправу, поэтому нет ничего удивительного, что с утра Юань Шуай заметно прихрамывал, не пошел в общую купальню, не сидел в столовой и не явился на занятия.

Но это мне все про его дядю понятно. А вот остальные студенты сопоставили факты и пришли к выводу, что несчастный жених по приказу дяди приходил ко мне каяться, и я его… того. Как в последнем популярном эротическом сборнике «Боль и наслаждение в Юэяне».

И теперь все гадали: просто так я над бывшим женихом на прощание поиздевалась, или мы через его задницу восстановили отношения, то есть помолвку.

Перед глазами вновь пронеслось воспоминание, как я стою и натуральным образом обтекаю и от свалившейся новой информации, и от зеленой краски у стены павильона. У нас только закончилось очередное занятие, после которого произошла дежурная стычка с Пылинкой, а точнее, продолжение первой, подарившая мне такую веселенькую расцветку. А верная Мянь-Мянь дергает меня аккуратно за рукав, куда краска не попала.

— Джейси-ин, ну мне-то скажи! — требует она.

— Что тебе сказать? — простонала я, с ужасом понимая, что даже развеять новый слух не могу.

Ибо невыгодно мне. Что я скажу? А, нет, что вы, это был другой выпоротый голый лис у меня в кровати. Да-да, как узнала, что после разрыва помолвки жених с другой девкой пил всю ночь, так и бросилась во все тяжкие, спешно разыскав добровольца. Ну или не совсем добровольца, лишь бы был похож на Юань Шуая отдаленно, потому и связанный… И нервно захихикала, только сейчас осознав: а ведь и правда, Линь в самом деле фигурой вполне похож на него.

— Ты правда с Юань Шуаем сделала то, что… — подруга, оглядевшись, заговорщицки понизила голос до шепота. — Ну что мы с тобой тогда прочитали в той книжке?

Час от часу не легче! Ну не было такого в дораме, не было! А с другой стороны, там не было и опровержений. Вдруг Юань Шуай так радостно поддался белому лотосу Ланлинь как раз потому, что не хотел всю жизнь прожить с «госпожой»? Вкусы Джейсин могли быть весьма и весьма специфичны…

— Другого-то кандидата нет… — протянула я тоскливо, почти смирившись со своим амплуа. После этой фразы мне даже показалось, что где-то отдаленно услышала гомерический хохот Сияна. Но, настороженно оглядевшись, никого не заметила. Ну да, ну да, помню, он де не извращенец, ему тут делать нечего, ага. Пусть только выдаст хоть одно хи-хи при встрече.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Здорово-то как! А вы с ним прям… — мигом воодушевилась Мянь-Мянь аж подпрыгнув на месте, но я ловко зажала ей рот ладонью.

— Как-нибудь потом обязательно все расскажу. Но сейчас я так устала, и еще отмыться надо от этой гадости, сама понимаешь, — скорчила рожицу я, красноречиво тряхнув зелеными волосами. И, убедившись, что на лице подруги отразилось сочувствие, поспешила домой.