Неглавная героиня - Рина Ских

И вот сейчас я уже час сидела, пялясь на себя в зеркало и попивая любимый три в одном, и важную думу думала: чего мне теперь делать-то?! С другой стороны, а кто сказал, что это особо повлияет на сюжет?

Во всяком случае, в подвале у меня в мешке посапывали проблемы посерьезнее. И первоочередной задачей сейчас стояло накормить их, разбудить, подлечить и… И черт его знает, что с ним делать дальше.

— Мыться и в туалет ходить будешь тут. — Я мысленно прикинула, во что моей девичьей спине обойдется натаскать воды в эту относительно маленькую, ведер всего на двадцать, лохань, которую я, пыхтя, притащила и устроила в нише, вырытой под шкаф, и вздохнула. Бедная я. Не попадание, а каторга какая-то.

Зато ниша пригодилась. Тут вот еще одна емкость, с тем самым памперсом на дне, — вместо унитаза. Выгуливать лиса наверх, где даже шторы прищепками не закрепить — слишком подозрительно будет выглядеть для каждого мимокрокодила, я больше не собиралась.

— Ну прямо как в тюрьме, — тут же съехидничал с кровати привязанный по всем правилам паршивец. Он только что проснулся и уже успел познакомить меня с целым пластом местного ненормативного фольклора — сообразил, что я его усыпляю, как только мне не нравится его поведение. И бурно высказал все, что думает по этому поводу. — А говорила-то, говорила. Спасительница! Как же… чем ты меня опоила? Голова теперь трещит, и пить хочется до ужаса!

Я, кстати, заморочилась и заменила надежный, но не слишком полезный эфир в воздушном пузыре на модифицированное местное зелье, усыпляющее немного медленнее, но тоже надежно. А то если постоянно глушить парня наркозом, то главзлу не верный помощник достанется, а слюнявый идиот.

— Чем надо, тем и опоила. — Я присела на кровать и приставила к его губам пиалу с водой. — Будешь плохо себя вести — так и оставлю спать навсегда. И страшно надругаюсь во сне.

— Так я и поверил, — насмешливо расфырчался лис. — И вообще, мне нравится твой запах. И твой голос. Так что можешь надругаться, я разрешаю. Даже за хвост можешь потрогать. — И в доказательство обнял меня за талию тем самым хвостом, благо он у него не привязан был.

— Не наглей! — По наглому меху я шлепнула, чашку отобрала и вообще слиняла с лежанки от греха подальше. Запах ему нравится… — Иначе я тебе твой хвост побрею, будешь не лис, а крыс. Лежи смирно! Додумался шерстью елозить по еще не зажившим ранам. Убери конечность, спину мазать буду.

— Что, ненасильно — неинтересно? — съехидничал паршивец. Но хвост послушно убрал, дисциплинированно уложив вдоль бедра. — М-м-м, и пальчики такие нежные у тебя… ты точно молодая и привлекательная девушка. Признавайся: ты спасла меня потому, что видела случайно в городе и влюбилась в мое красивое лицо?

— Я тебя впервые на поляне увидела, и если уж могла бы влюбиться во что-то красивое, так только если в голую задницу, — засмеялась я и шикнула, уловив, как заинтересованно поднялись торчком лисьи ушки. Сейчас дофантазируется тут, паразит. — И вообще, придержи коней. Может, я не дева, а вовсе даже нежная и привлекательная бабушка. Которой ты во внуки годишься. Выздоравливай скорее, выпровожу тебя, так хоть вздохну спокойно. У меня и свои дела есть.

— А какие у тебя дела? — не отставал любознательный и настырный лис, тихонечко постанывая себе под нос, когда я аккуратно обрабатывала следы от палаческого кнута. — Может, не стоит так быстро от меня избавляться, я тебе пригожусь?

— Мои дела тебя не касаются. — Очень хотелось дать Сан Линю подзатыльник, а лучше поджопник, но совесть не позволяла бить раненого. — Только помощи от приговоренного к казни преступника мне не хватало для полного счастья. Тебе сейчас линять надо и сидеть тихо, пока про тебя не забудут. А не чужие дела делать.

Эх… если бы все так просто было. Понятия не имею, что с ним делать. Это я только так, пугаю, что выгоню в чистое поле, как только поправится. На самом деле не рискну: где я потом буду его искать, когда придет время подсовывать главзлу?

— Слушай, у тебя руки холодные, как у лягушки. Нагреть не пробовала? — донеслась очередная претензия от пациента. На что я едва слышно фыркнула. Да уж, видел бы он меня сейчас. Тут побольше сходства с лягушкой так-то.

— Можно об меня… Горячий обнаженный парень — лучшее согревающее средство. Хочешь проверить? — протянул Линь тем временем соблазняющим тоном.

— Жажду просто. Лежи смирно, дай мази впитаться, — вновь шикнула на него.

— Только и делаешь, что ругаешься. Бедный я, несчастный, — заныл парень жалобно и донельзя противно, чтобы тут же прерваться и спокойным нормальным тоном спросить: — Кстати, по поводу мыться здесь и ходить в туалет. Это значит, что ты меня отвяжешь?

— Размечтался! Максимум — привязь сделаю чуть длиннее. Все по-прежнему под моим присмотром.

— У-у, извергиня! — проворчал он беззлобно. — Слушай, раз выпускать меня отсюда не собираешься и я буду связан, так, может, снимешь тогда повязку с глаз? Так и ослепнуть недолго, если постоянно держать глаза закрытыми. И вообще, я темноты боюсь!

От неожиданности я даже закашлялась, покачав головой. Ну каков наглец! Но только собралась ответить ему какой-нибудь колкостью, как меня внезапно начало накрывать неимоверной сонливостью, с которой просто невозможно было бороться. Только и успела сделать шаг к запасному тюфяку у противоположной от Линя стены и скороговоркой пробормотать, что я на пять минуточек.

И меня мигом выдернуло в знакомую темноту. Резко выдохнув, развернулась к появившемуся следом Сияну.

— Может, хватит усыплять меня по поводу и без?! — выпалила я и, увлекшись, едва не повторила все то, что услышала от Линя, часом ранее выдавшего точно такую же фразу.

— Между прочим, в этот раз я дал тебе немного времени, не сразу выдернул, — невозмутимо пожал он плечами и, не дожидаясь следующего витка моих претензий, так же спокойно продолжил: — Дело есть.

— Да уж догадалась, что не о пестиках и тычинках приспичило поговорить! Вещай уже, — фыркнула, сердито скрестив руки на груди и чуть ли не притопывая ногой от нетерпения.

Пусть Линь и был ослаблен и привязан, но осознание, что я внезапно вырубилась в комнате с ним, знатно нервировало. Вряд ли удастся спихнуть на то, что так устала, что решила вздремнуть. Или удастся? А может, получится убедить, что у меня там в стене еще одна дверь и я просто куда-то уходила? Ладно, потом разберемся. Главное — поскорее вернуться.

— Ты ведь помнишь самого близкого спутника Сан Линя? — начал Сиян издалека.

— Ты о Гу Юнжене? Помню, конечно. Лечу вот, потом буду думать, как организовать их встречу, — кивнула, чуть нахмурившись. Больше на ум никто не приходил, Сан Линь держался особняком и ни с кем не общался, кроме главзлодея.

— Верно. А ты помнишь, что именно заинтересовало его в воришке? До того, как он увидел его дар? — с садистским удовольствием медленно продолжил Сиян, определенно не собираясь говорить прямо, чего от меня хочет.