Ева. Книга 2 - Ева Миллс

– Должна.

– Он должен был ее удержать.

– Не должен.

– Ты надо мной смеешься!

– Да. Немного. Я тобой любуюсь.

Да уж, наверняка хороша красотка!

– Я просто хотела, чтобы они были счастливы. Пускай в кино, пускай не на самом деле, но чтобы кто-то был счастлив! Понимаешь?

Он вдруг сделался очень серьезным.

– Понимаю. Они будут счастливы. Не вместе, но будут.

– Ты не можешь этого знать наверняка.

– Могу. Обещаю.

Мы вдруг замолчали и замерли. Густой воздух обволакивал нас, не позволял отодвинуться и снова стать вежливыми и чужими. Лицо мужчины было так близко. Я слышала ваниль и соленые лимоны, острый перец, резкость бергамота и теплоту дерева, терпкий мускус и будоражащий, манящий пачули.

Чувство сильнее страсти накрыло меня, сметая барьеры. На мгновение я ощутила, что мне никуда не надо больше бежать, нечего бояться. Бесконечный удар сердца смотрела на совершенно чужого человека и ощущала, что я – дома.

Я поцеловала его.

Вдруг отпустила тормоза и отдалась безумному притяжению, умолявшему меня прикоснуться приоткрытым ртом к этому твердому рту, не думать ни о чем, просто почувствовать его вкус.

«Горькие апельсины. Я же говорил».

Миг – и все прошло, и только сладость на губах не позволяет убедить себя, что ничего не было.

Не было стыда или стеснения, его глаза отражали мои таким же полыхающим желанием. Он взял мое лицо в ладони и вернул мне поцелуй стократно. Жаркое пламя горело в нас, сжигая мысли, сомнения, приличия. Лишь руки, губы, глаза – отвечающие, жаждущие – имели значение. Он поил меня своим дыханием, я знала, что умру, если он перестанет целовать, и он не переставал. Только это было сейчас единственно правильным, мы не хотели этому сопротивляться, да, наверное, и не могли.

– Я хочу тебя.

– И я хочу.

Соприкоснувшись лбами, мы смотрели друг другу в глаза и шептали эти прекрасные, немыслимые вещи. Невидимая рука дотронулась до сердца и сжала в кулаке. А может, это была судьба. Мы поднялись с кресел одновременно, переплетя ладони.

– Пойдем.

На экране продолжали бежать титры.

– Ты хочешь любви, в которой можно раствориться. Ты хочешь страсти, приключений и немножко опасности. [43]

Воздух пах миндалем и любовью.

В сумраке утекающего сквозь пальцы зыбкого дня странное чувство единения стало лишь более плотным и осязаемым. Не нуждаясь в разговорах, мы понимали друг друга. Он снял черный пиджак и набросил мне на плечи, укрывая от свежего ветра и любопытных глаз, мы шли по мощеной мостовой не разжимая рук, склеившись боками, мысли наши были об одном и том же. Пройдя рынок Форвиль, свернули на Rue Meynadier и оказались перед небольшим жилым домом с зелеными ставнями. Я вопрошающе посмотрела на своего спутника.

– Ненавижу отели, – ответил он на безмолвный вопрос. – Всегда стараюсь найти квартиру.

Открыв дверь, заглянул внутрь, а потом повернулся ко мне и, прижав палец к губам: «тсс», кивнул. «Заходи». Заговорщицки переглянувшись, на цыпочках прокрались мимо храпящего консьержа. Оказавшись на лестнице, он шепнул: «Быстрей» и, не выпуская моей ладони, потянул за собой. Мы взлетели на пятый этаж бегом, запыхавшись и давясь от смеха, как влюбленные дети. Старомодная дверь с английским замком открылась с легким щелчком, не обращая внимания на ее приглашающий жест, мы начали целоваться прямо в подъезде, отрывисто, жадно, кусая губы. Не выпуская из объятий, он затянул меня в квартиру, тратить время на поиски спальни было невыносимо, я стала расстегивать его рубашку, дрожащие пальцы не слушались и путались, это было смешно и одновременно злило. Он прижал меня к стене, положил руки в центр грудной клетки, горячие ладони на коже обжигали. Не торопясь, он развел их в стороны, заползая за края декольте, накрывая груди, сжимая соски в пальцах. Мучительная медлительность действий раздражала, горячечная лихорадка желания сотрясала тело, требуя большего, быстрей. Поведя плечами, сбросила на пол мешавший пиджак. Наконец-то расправившись с рубашкой, стянула с него, прижалась к голому торсу, впитывая крепкое, теплое тело. Он тяжело коротко выдохнул, проведя руками по моей спине, нашел потайную молнию, потянул вниз, хитроумный замок заело, чертыхаясь от вынужденного промедления, вынудил себя действовать неторопливо, со второй попытки расстегнул до конца. Тонкое платье было создано для того, чтобы падать к ногам струящейся волной, я перешагнула его и забыла в ту же секунду. Туфли я оставила. Он тоже успел снять штаны, на обоих оставалось только нижнее белье. Мы приблизились друг к другу, сомкнув объятия. Прикосновение наших тел было невыразимо приятным, испытывая неизмеримое тактильное удовольствие, я тянулась к нему всё сильней. Не знаю почему, но я испытывала к этому мужчине безграничное доверие, хотя мне всегда требовалось много времени для того, чтобы сблизиться с кем-то и почувствовать себя в безопасности, даже с Локи я первые месяцы была пугливым зверьком, но сейчас внутри меня не было никаких барьеров, казалось, я знаю этого человека всю жизнь. Длительное воздержание тому было причиной или просто феромоны совпали – всё было неважно. Он целовал и покусывал мои губы, грудь, его руки пробежали по спине, нащупывая чувствительные точки вдоль позвоночника, скользнули под резинку трусов, сжали ягодицы как раз с той силой, что было нужно. Сосущая осязаемая бездна выкручивала живот, мне необходим был он весь, прямо сейчас. Легко опустившись на пол, он потянул меня за собой, укладывая на пиджак, умолявший разрешить послужить нам одеялом. Я приподняла бедра, помогая снять трусы, но оставшись полностью обнаженными, мы оба вспомнили об одном и том же.

– У меня ничего нет. – замерев, он шептал и покусывал мочку уха, эта незамысловатая ласка выгибала меня дугой под ним. – А у тебя?

Я отрицательно помотала головой. Презервативы я видела так давно, что вполне могла бы их сейчас и не узнать с первого раза.

– Я в порядке. Веришь?

Даже курица на моем месте проявила бы больше благоразумия, но я действительно верила ему – или же просто не могла соображать, потому что кровяные сосуды сейчас питали явно не мозг.

– Да.

И мы больше не медлили. Он вошел неторопливо, осторожно, давая время привыкнуть и словно спрашивая: «Как тебе нравится? Так хорошо?» Мне было хорошо. Я сомкнула ноги у него на пояснице, придвигаясь ближе, отвечая всем телом. «Не медли». Ощущение мужчины в себе было таким забытым и острым, что, наверное, хватило бы и этого, даже не начни он двигаться короткими, сильными толчками. Нервы звенели, по телу шли резкие, рваные волны напряжения, искавшего выход. Измотанные долгим предвкушением, оба были доведены до предела и кончили быстро, сначала я, а через несколько мгновений он. Мы лежали на твердом неудобном полу неподвижно, сердца стучали неровно, наши тела еще покалывало: то по его коже, то по моей легкой судорогой пробегал ток. Живот был липким от спермы, нужно бы бежать в ванную комнату, но мысль, что придётся выбраться из теплых объятий, встать и куда-то идти, вызывала боль. Еще минутку.