Первая формула - Р. Р. Вирди

Я вздохнул.

– Хочу дать тебе пищу для раздумий. – Она сняла руку с моей кисти и запустила ее в свои черные, словно вороново крыло, локоны. Потянув за одну из красных лент, что-то извлекла.

Еще одна булавка! Я едва не застонал, когда Элойн втиснула ее мне в ладонь. Синяя – стало быть, теперь я должен оказать ответную услугу. Кое-какие мысли у меня на этот счет имелись:

– Один из принцев вручил мне точно такую же.

– Значит, ты попал в паутину одолжений. Не самый лучший из поворотов Игры. Тут весь смысл в том, чтобы самому сделать кого-то своим должником. – Она игриво усмехнулась. Поддразнивает…

– Да что ты говоришь… – тихо проворчал я, однако Элойн расслышала.

– Может, со временем и выучишься, а пока… – Она вновь положила книжку между нами. – Пока у нас «Сказание о Девятерых».

Поднявшись, я взял лист пергамента, серебристую ручку из рога и сел, ожидая продолжения.

Элойн начала читать, с ходу переводя этайнианский на язык торговцев.

Многое из того, что она прочла, мне было давно известно. В этой книге, как и в других, содержались и правда, и выдумка. Некоторые места заставляли напрячься – наконец что-то полезное! – и все же на поверку оказывались бесконечно далеки от истины.

– «О Девятерых сказано немало, и многое можно принять на веру, однако ходит большое количество небылиц, на которые обращать внимание не стоит. Так или иначе, все сходятся в одном: число их и в самом деле – девять. В некоторых источниках говорится, что их меньше, а вот больше девяти не насчитывал никто. Стало быть, число это истинное. Их появление сопровождается определенными знаками: к примеру, алым огнем, выбрасывающим красный дым. Обследование трупов, оставшихся на месте совершенных Девятью преступлений, показало, что сердца жертв разрывались в грудной клетке. У тел наблюдались признаки кровотечения из глаз и ротовой полости».

Пока ничего нового. Всего лишь подтверждение того, что мне было известно и раньше, однако полезно знать, что знаки везде одинаковы, хотя красным дымом и кровотечением не исчерпываются.

Примечания автора укрепили меня в этом убеждении:

– «Сообщают и о других приметах, хотя единогласия в рассказах не наблюдается. Некоторые из моих исследований показывают, что Девятеро являются искусными мастерами магии, делающей их бестелесными, неузнаваемыми и безымянными. Это демоны, существа потусторонние, которые преследуют людей за то, что те отказываются нести слово Солюса во все уголки нашего мира. Пока его свет не озарит каждое место, где обитает человек, мы не сумеем отогнать тень и ее порождения. Рассказы о Девятерых разнообразны, и большая их часть неизвестна даже мне, хоть я и приложил немало усилий к их поиску. Похоже, демоны многолики и обладают сотнями имен. Отыскав наконец истинную историю и настоящие имена, исследователь достигнет лучшего понимания натуры Девятерых и причин поступков, которые, по слухам, они совершают».

Моя рука соскользнула, и перо провело длинную волнистую линию вдоль листа.

– Что-что?

Элойн повторила последние строки.

Я много лет собирал истории об Ашура, однако, судя по всему, искал не там. Никогда не задумывался об их многоликости и о тех именах, что они себе присваивают.

Имя – часть нашей личной истории. Имя, которое тебе дали при рождении, прозвище, которое ты однажды для себя выбрал, клички, которыми мы позволяем себя называть или даем друзьям, – суть составляющие нашей личности. Обладая таким ключиком, ты можешь понять суть человека. А на суть можно воздействовать плетением.

Я был уверен, что смогу найти подлинные имена Ашура, обнаружить их историю. Древнюю, забытую, которую никто не догадается искать в том месте, где она хранится. Теперь я знал цель своих поисков. А когда знаешь точно, что тебе требуется, найдешь обязательно.

Мне нужна первоначальная история и самые первые их имена.

– Ари, ты переменился в лице, – пробормотала Элойн и, не закрывая томик, отложила его в сторону. – Услышал что-то полезное?

Я кивнул и, продолжая писать, посмотрел на нее:

– Да, услышал.

– И что же?

– Пока не могу тебе сказать.

А записывал я разные имена – те, что удалось вспомнить. Имена, которые, как мне казалось, принадлежали троим из девяти Ашура.

– Может, тогда на этом месте прервемся, если уж ты нашел, чего хотел?

Я бы продолжил, однако Элойн была права: следует поразмыслить. Разумеется, книга ответила не на все мои вопросы, однако мне удалось приблизиться к разгадке, к которой я тщетно шел столько лет. Осталось еще несколько кусочков головоломки – рано или поздно они встанут на место.

– Пожалуй. Значит, я должен с тобой рассчитаться? – промолвил я и закрепил булавку с синим цветком у нее на груди.

– Ты ведь догадываешься, что за подобное прикосновение большинство мужчин схлопотало бы пощечину?

Я хмыкнул, но отвечать не стал.

– А теперь ты должна будешь оказать мне новую услугу, Элойн. Или во дворце тебя зовут леди Этианой?

– Это еще почему? – шлепнула она меня по руке.

– Потому что я верну тебе должок, только очень личным способом. Жду взаимности! – засмеялся я.

Элойн молча сверкнула глазами.

– Не пора ли нам вновь вернуться к моей истории?

Ее глаза засветились ярче:

– О да!

– Итак, лудильщик поведал, что Ашура поразили дом в Колыбели Императора. Большинство тех, кто знал о происшествии, считали несчастье следствием неверно выполненного ужасного языческого ритуала, и все же об Ашура вновь заговорили. Пошли слухи, и я держал ухо востро, рассчитывая услышать о новых знамениях и пуститься в погоню.

79

Знаки

Вернувшись в Ашрам, мы с Эстрой расстались. Можно предположить, что после первого свидания у девушки появилось желание видеть меня чаще, но увы. В тонкостях отношений с женщинами я был полным профаном. Эстра подавала мне определенные знаки во время трапезы, а я их проигнорировал. Скорее всего, она решила, что больше не стоит делать попытки проводить время вместе и случайных встреч на занятиях вполне достаточно.

Я воспринял ее решение легко, хотя Ради и Арам дружно горевали о том, что я проявил себя не лучшим образом. Мне было безразлично, и все же я дал им возможность оплакать мою неудачу, а заодно и несчастную любовь, и судьбы мира, как это свойственно молодым людям.

Несколько следующих дней прошли без малейших приключений. Странно… Даже немного тревожно. Нихам со своей сворой меня в основном старался избегать. Занятия с риши Вруком еще больше обострили мой ум и язык, к немалому огорчению наставников и учеников, ибо тот, кто пытался взять надо мной верх в споре или не дай бог обидеть, немедленно нарывался на достойный