Метаморфозы. Тетралогия - Марина и Сергей Дяченко

штуку гнуснее, чем это Испытание. В кулачном поединке с Айрой у него нет шансов, но у него есть тесак у пояса. А у Айры – нет.

Инструктор почувствовал его взгляд и повернул голову. Тимор-Алк уже скрылся за белыми камнями; он прошел, молодец, но его визг все еще стоял у Крокодила в ушах. Ребята о чем-то совещались, кто-то часто и шумно дышал, кто-то стоял, вытянув руки к небу, с зажмуренными глазами. Айра смотрел на Крокодила прямо, жестко, насмешливо.

Я могу, наверное, его убить, подумал Крокодил. А что потом?

Решились сразу трое. Взвыли в три голоса и скрылись, подняв тучу пепла. Новые претенденты утирали со лбов холодный пот. Кто-то вполголоса завел знакомую песню: «Это наше право. Мы здесь по праву. Растет трава, течет вода, челнок выходит на орбиту – по праву…»

Ребята приободрились. С воплем «По праву!» побежали сразу четверо. Потом еще двое. Оставшиеся разминались, растирали лица и плечи, бормотали под нос и снова подхватывали песню, хотя звучала она совсем не так уверенно и бодро, как у костра.

Один за другим, закусив губы, глядя на товарищей, взявшись за руки – они решались. И исчезали на той стороне, за белыми камнями. Наконец остались только Айра и Крокодил.

– Ну и? – Айра смотрел в небо.

– Ну ты и ублюдок, – сказал Крокодил.

– А еще?

– Палач. Садист. Весь ваш мир стоит на костях. Поганое, лицемерное, гнилое, смердящее общество.

– А еще?

– Я буду рад начистить тебе морду.

– Я слегка сильнее.

– А я слегка злее. Что тебе сделали эти дети?! Ты, здоровенный бык! Это работа для мужчины?! Ты надзиратель, надсмотрщик в…

Крокодил сбился. В его новом родном языке не было слова «концлагерь».

Айра грустно кивнул:

– Я предупреждал тебя много раз. И все равно мы возвращаемся туда, откуда начали: ты не пройдешь Пробу.

Крокодил выругался, как не ругался никогда в жизни. То, что должно было прозвучать как грязный мат, на его новом родном языке обернулось весьма скверным ругательством, но совсем другого образного ряда.

И, изрыгая из себя жуткие слова, он прыгнул на угли. Плевать Айре в рожу, бить его, убивать его он хотел, получив сперва моральное преимущество.

От ярости даже не чувствовал боли.

Вообще.

Пробежав несколько шагов, остановился. Он стоял на углях и ничего не чувствовал, кроме шероховатой поверхности под ступнями. Угли были чуть теплыми. Воздух струился и дрожал вокруг, но не от жара; дым походил на чернила, расплывшиеся в воде.

Через мерцающее красным поле шел, сунув руки в карманы, Айра. Поддавал угольки босой ногой:

– Испытание заканчивается за белыми камнями. Там финишная линия.

Крокодил наклонился и потрогал «угли» руками:

– Это что – фейк? Розыгрыш?!

– Это испытание, – устало повторил Айра. – Ну ладно, доковыляешь до камней – будем считать, что ты прошел.

* * *

За камнями обнаружился поворот, а за ним выход из пещеры, неожиданный, как в парке аттракционов. В бухте с прозрачной водой, с белым песком и маленьким водопадом, живописно струящимся по скале, веселились победители: валялись на песке, хохотали, купались и делились впечатлениями.

Многие на углях чувствовали жар, особенно в первые моменты. Никто не ждал, что испытание «на боль» окажется испытанием «адекватного восприятия» и обыкновенной пробой храбрости. Каждый гордился собой, отважным, решившимся пробежаться по углям; каждый радовался себе, адекватному, раскусившему подвох на середине дистанции или у белых камней.

Только Тимор-Алк сидел на камне у крохотного озерца, образованного водопадом, сидел сгорбившись, опустив ноги в воду, ни на кого не глядя. Крокодил, чувствуя себя круглым идиотом, посидел на песке, потом подошел к зеленоволосому:

– Глупая идея, правда?

Тимор-Алк не ответил.

– Ну, объясни мне: на фига нужна такая «инициация»? Что же у вас за общество такое, если в нем такие полноправные граждане, а?

Тимор-Алк молчал. Белая кожа просвечивала сквозь зеленые волосы на голове. Пальцы судорожно вцепились в голые колени.

Крокодил перевел взгляд на его ноги. Вода, прозрачная, как спирт, не скрывала ничего: ступни Тимор-Алка были ярко-красные, в огромных волдырях.

– Что это?!

– Уйди, – тихо сказал Тимор-Алк.

– Но ведь там не было жара! Это виртуальная…

– Уйди.

Крокодил попятился. Мальчишки на берегу проводили время, как проводят его счастливые пацаны на пляже; Крокодил долго вертел головой, прежде чем разглядел Айру, сидящего на высоком камне, глядящего на море и жующего травинку.

Крокодил не без труда отыскал тропинку в камнях. Айра, услышав его, даже не обернулся.

– У Тимор-Алка… ожог второй степени, по-моему, – сказал Крокодил, обращаясь к его затылку.

Айра повернул голову. Крокодил был готов услышать что-то вроде «Я знаю» или «А тебе какое дело?», но мутноватые глаза инструктора вдруг прояснились. Он поглядел на Крокодила, потом вниз, на пляж, нашел Тимор-Алка. Тот по-прежнему сидел скрючившись, опустив ноги в проточную воду.

– Плохо, – коротко заметил Айра.

– Он верил, что это угли. Бежал по углям. Попробуй скажи, что он не прошел этот тест.

– Прошел, – Айра не стал спорить. – Но у него большие проблемы.

– Кто ты по званию? – спросил Крокодил.

– В смысле?

– Ты ведь офицер, да? – Крокодил запнулся, потому что слова его нового родного языка снова пришли в несоответствие с понятийным аппаратом. – Ты… участник жесткой иерархической структуры, которая занимается отбором полноценных граждан? С одной стороны, ты на низшей ступени, всего лишь полевой экзаменатор… С другой – ты единолично принимаешь решения…

Крокодил замолчал, недовольный собой. Ему не нравилось неестественное звучание знакомых, казалось бы, слов.

– Так в каком ты звании? Капрал? Лейтенант? Сотник?

Айра посмотрел на него с интересом:

– У меня, знаешь, малый опыт общения с мигрантами. А зря: вы забавные… Дорогой Андрей, я твой инструктор, и все. Процедура Испытания формализована и регламентирована до малейших деталей. Если ты докажешь свое право быть полноценным гражданином – я буду первый, кто тебя поздравит.

И он встал:

– Собираемся! – его голос легко перекрыл и болтовню мальчишек, и ворчание прибоя. – Возвращаемся в лагерь и вечером, если успеем, сдадим регенерацию… Подъем!

* * *

«Если успеем».

Айра повел колонну в лагерь – быстрым шагом, иногда бегом. Берег опустел. Прибой накатывал на песок и тут же сползал с него, как одеяло.

Тимор-Алк сидел у водопада, сунув ноги в воду. Будто не заметил, что все ушли.

– Я могу тебе помочь, – сказал Крокодил. – Поднимайся.

– Чего ты ко мне пристал? – с болью в голосе отозвался Тимор-Алк.

Крокодил сел рядом – на песок:

– Давай подумаем. Допустим, я мигрант, свалился с неба. Допустим, я ничего о вас не знаю. Но естественная мысль, что я хочу помочь кому-то бескорыстно, тебе не