Книги онлайн и без регистрации » Романы » Когда я увижу тебя - Евгения Багмуцкая

Когда я увижу тебя - Евгения Багмуцкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 36
Перейти на страницу:

Я не знаю, как мне удалось остановиться, но даже в порыве я понимал, что ее молчаливого согласия недостаточно для того, чтобы продолжать. Я беру Лену за плечи и почти отрываю от себя так, будто она набросилась на меня, а не наоборот. Будто она перешла черту – одну за другой, сначала оскорбив меня, а потом возжелав. Я злился на нее, обвинял ее в том, что она пришла, что не дала мне шанса не захотеть ее снова. Она смотрит на меня и вся дрожит, а я каждую косточку могу нащупать на острых плечах и все пытаюсь понять, от чего блестят ее глаза: от слез, от желания, от ненависти? Это самый страшный и дурацкий момент – кто-то заговорит первым и либо спасет все, либо убьет окончательно, я знаю. И она знает.

– Ты… может, хочешь в душ? – глупо спрашиваю, но что мне еще спросить? Ты меня хочешь? Ты меня еще любишь? Ты вернешься ко мне? Тебе было с кем-нибудь лучше, чем со мной?

Она отрицательно машет головой, но ждет от меня другого вопроса. Я чувствую себя как на экзамене, будто ошибся, но, так и быть, мне дадут еще один шанс.

– Я, пожалуй, пойду, – и снова промазываю.

Оставляю ее сидеть на кухонном столе, растрепанную и обмякшую. Она смотрит на меня, не теряя надежды услышать что-то важное, веря в то, что я сумею найти нужные слова и все спасти, но я ничего не могу, только трусливо сбежать в ванную, включить холодный кран и стоять, дрожа под струей воды. «Хорошо, – думал я, – сейчас я выйду и все скажу ей. Скажу, что она дрянь и разбила мне сердце, что она измучила меня, но пусть возвращается. Вряд ли ей понравится такая формулировка, но другой у меня нет». Я выхожу из ванной, набравшись сил и смелости, полный готовности говорить с ней, слушать ее, прикоснуться к ней, если она разрешит, еще раз. Еще миллион раз. Я снова готов простить ее, принять, впустить в свой дом, в свою жизнь, так, будто не она прогнала меня на мосту.

Но на кухне никого нет. Я иду по комнатам в надежде увидеть ее там перебирающую с наигранным интересом мои диски, или водящую пальцем по корешкам книг, или сидящую в кресле с ногами с диванной подушкой на коленях, смотрящую на меня стыдливо, но счастливо, но ее нигде нет, нет ее вещей, нет ее, она ушла.

Она снова от меня ушла.

2.4

То, что три года назад ее уход стал для меня неожиданным, мягко сказано. Я настолько был погружен в эти отношения, как ни в какие раньше, что, несмотря на бесконечный страх ее потерять, и подумать не мог, что все закончится без предупреждений. Так думаешь о смерти лет в двадцать – понимаешь, что однажды она наступит, что она неизбежна, но не можешь осмыслить ее приближение, не можешь представить, как случится, что ты перестанешь существовать, что исчезнешь, растворишься с последним стуком сердца и все, будто и не было ничего. Каждый раз, просыпаясь рядом с ней, я словно видел ее впервые, но и каждый раз удивлялся – разве была жизнь до этого пробуждения? Разве я любил кого-то, разве брал так же за руку, смотрел, слушал, ночью испуганно проверял – дышит ли, волновался, когда номер был недоступен, угадывал по шагам в подъезде, что это она бежит, снова опаздывая? Все было не просто новым для меня – я не помнил, как жил до этих ощущений, почему считал свою жизнь заполненной, цельной и считал ли? Стычки, выяснения отношений, дурное – ее или мое – настроение казались мелкими препятствиями и в то же время естественными спутниками любых, даже безумно любящих пар, поэтому я не придавал им значения. Лена как-то сказала, что не может находиться со мной в состоянии ссоры – стоит кому-то из нас бросить трубку, как ее накрывает паника, что теперь мы не будем вместе, что это нас разрушит, но у меня никогда не было таких мыслей. Я знал, что сейчас буду злиться на нее, но обязательно есть способ примирения. Если бы я хоть на секунду предполагал, что его не найдется, я бы перезванивал ей в тот же миг, несся бы в ее квартиру и умолял простить. Я поплатился за свою уверенность – но не в том, что она любит меня и простит все: это была уверенность в нас, в нерушимости нас. Даже обиды друг на друга – всего лишь часть отношений, подтверждающая их часть, но не отрицающая и не разрушающая.

Я был слеп. Я что-то упустил. В какой-то момент, наверное, задолго до последнего разговора, я ее потерял. Принял очередную стычку за обычный эпизод, как всегда, слишком незначительный, чтобы заострять на нем внимание или бить тревогу, а ее это стало разрушать. И вот она уже стоит напротив меня на том мосту, когда я смотрю на нее, волнуюсь за нее и хочу быстрее увести оттуда, чтобы укрывать одеялом, делать чай и слушать ее порой путаные рассказы, но она уже не хочет от меня ничего. А я этого даже не почувствовал. Не предугадал. Предположить не мог такого финала. Я мог бы исправиться, мог бы исправить то, что сам сломал, если бы меня предупредили, подали мне знак, попросили об этом, но она не дала мне шанса – решение о нашем расставании созрело внутри нее одной, и когда она ушла, для меня это было не только больно, но и совершенно неожиданно. И оттого казалось еще большим предательством. Она могла бы сказать раньше: что-то идет не так, и я бы все наладил, по крайней мере попытался бы – почему она этого не сделала? Почему она позволила всему сломаться, не позвав меня на помощь?

Конечно, после я миллион раз прокручивал в голове нашу последнюю встречу. Может, не нужно было ее отпускать? Что, если это был женский каприз? Что, если ей нужно было время, пауза? Но теперь я этого не узнаю, потому что все, что я смог, – это дать ей уйти. Сначала я шел куда-то, пока не понял, что нахожусь совсем не в той части города, куда направлялся. Но, по правде говоря, я никуда и не направлялся, мне больше не было места нигде. Даже в самом себе я больше не помещался, так вдруг стало много меня самого, когда я остался один. Я достал телефон и позвонил Оксане:

– Скажи отцу, что я решил поступать в консерваторию. Когда можно ехать?

– А как же Лена? – язвительно спросила она.

– Она ушла от меня.

И только когда я произнес эти слова вслух, то понял, что это конец. Она ушла от меня. Это не шутка, не розыгрыш, не каприз – она ушла, потому что решила, что это возможно – уйти. Она допустила эту возможность, и значит, это полный конец. Я почувствовал, как подкашиваются ноги, и опустился на корточки у ближайшей стены. Небо было серым, безжизненным. Впервые за много лет я заплакал – слабый, преисполненный жалостью к себе и оттого жалкий, я плакал почти навзрыд, не в силах успокоиться. Твою мать, я не понимал, что мне дальше делать без нее. Я никого не любил, никогда, никого, только Лену, только одну Лену, только мою Лену, и теперь ее у меня нет.

Что же она наделала?

2.5

Мы не были с ней особо близки в детстве. Я долго воспринимал Ленку как приложение к Кириллу, который всегда был мне интересен, несмотря на разницу в возрасте. Но Кира был для меня загадочным ребенком. Сначала я опекал его, а потом и сам не заметил, как мы стали друзьями – такими, которые могут часами молчать плечом к плечу. Словам, на мой взгляд, вообще придается чересчур большое значение.

Я любовался Леной, когда она была еще ребенком. Из пухленькой и неловкой девчонки она внезапно превратилась в хрупкую и привлекательную девушку. Мы с Кириллом возились с новыми велосипедами, когда из подъезда вышла Лена в легком платье до колен в мелкий цветок, в сандалиях с тонкими ремешками, совершенно невесомая, кажется, вот-вот улетит. Она склонилась над нами, и волосы ее взлетели от ветра и слегка коснулись моего лица, и я вдруг ощутил ее цветочный запах и на миг почти ошалел – кто она?

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 36
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?