Чудо в пушистых перьях - Татьяна Полякова

Наша Варвара, собрав с жильцов по тридцать копеек, отправилаЮрика на почту, чтобы на всякий случай послать пенсионерам из тридцать восьмойквартиры телеграмму. На этом их бурная деятельность завершилась, бабкипродолжали принюхиваться, а Юрик то торчал у окна, высматривая Нинку, топоднимался на третий этаж и тоже принюхивался. Угомонился он только часам кодиннадцати, когда Варвара отправилась спать и я тоже, злясь на себя за то, чтотак бездарно провела выходные. Кроме борща — никакой радости, а девушка ямолодая, у меня каждый день должен быть праздником, а уж выходные тем более.

Утром я провалялась в постели дольше обыкновенного. Затемторопливо приняла душ, поела борща и побежала на работу. До нее пешком тридцатьминут, бегом пятнадцать. В результате я пришла вовремя и смогла лицезретьдлинную очередь граждан с питомцами возле моего кабинета. В понедельник всегдатак, удивляться нечего.

Рабочий день пролетел незаметно. Я немного поболтала сВеркой, сменившей меня, и вскоре вышла из здания ветеринарной поликлиники. Воттут меня и поджидал сюрприз. Он был огромным, черного цвета и звался«Сабурбан». Из него вышли трое молодых людей, тоже огромных, двое направилисько мне, а третий, водитель, ждал возле двери. Замерев с открытым ртом при видеэтого зрелища, я вдруг вспомнила о Шляпе и повела себя совершенно неожиданно —развернулась на пятках и бросилась бежать в сторону спортплощадки двадцатьчетвертой школы, располагавшейся по соседству. Двое парней бросились за мной, аводитель залез в машину и завел мотор. Видеть все это я не могла по причинебольшой занятости, зато хорошо слышала. Слух у меня острый на редкость, а здесьон еще больше обострился.

Я различила топот ног сзади и тяжелое дыхание, увеличиласкорость, и тут за спиной заорали:

— Стой, стой тебе говорят…

— Зачем? — спросила я, не снижая темпа.

— Да стой ты, дура.

— Сам дурак.

Я еще малость поднажала и выскочила к школе, сознавая всюопасность данного шага. Дело в том, что до этого мгновения я бежала дворами,где здоровущая машина проехать просто не могла, а возле школы проходила дорога,так что мне либо придется кругами носиться по спортплощадке (но это неразумно,потому что парней двое и численное преимущество они реализуют, взяв меня в«клещи»), либо оказаться на проезжей части, где я не смогу избежать встречи с«Сабурбаном». Выход один — рассчитывая на везенье, выскочить на дорогу изадействовать первый попавшийся транспорт, то есть тот, который пожелаетостановиться на мой призыв.

Но мне повезло даже больше, чем я могла рассчитывать. Неуспела я вывернуть из-за угла, как увидела милицейскую машину, а рядом с неймолодого человека в форме, с тоской обозревающего окрестности.

— Караул! — заорала я и бросилась к нему.Милиционер вздрогнул и тревожно огляделся. — Помогите! — вновьзаорала я, притормозила и оглянулась, мои преследователи тоже в нерешительностиостановились, а я, воспряв духом, печатая шаг, подошла к милиционеру, ткнулапальцем в сторону парней и сообщила:

— Они за мной гонятся от самой поликлиники.

Милиционер моргнул, посмотрел на парней, потом на меня ипоинтересовался:

— Зачем гонятся?

— Хотели в машину запихнуть, вот и она, — доложилая с радостью, так как «Сабурбан» в этот момент как раз появился в поле нашегозрения.

— Вы их знаете? — спросил милиционер тревожно,косясь на притормозившую в нескольких метрах от нас машину.

— Нет, конечно, — обиделась я.

— А чего же они тогда?

— У них и спросите.

Чувствовалось, что парень пребывал в сильном затруднении. Онсдвинул фуражку на затылок, посмотрел на машину, на ребят, пасущихся на углу,потом опять на меня и вдруг заявил:

— А я вас знаю. Вы в ветеринарке работаете. У меня песлапу сломал, спаниель, он еще вату у вас свистнул. Чуть не сожрал, еле из пастивытащили…

Спаниелей у меня тьма-тьмущая, и все почему-то любят вату,но огорчать парня я не решилась и радостно закивала:

— Конечно, конечно.

— Вот что, садитесь в машину, — посерьезнелон. — Надо нам отсюда сматываться, а то пальнут, чего доброго…

Предложение показалось мне чрезвычайно дельным, мызагрузились в машину и поспешно покинули данный переулок. В зеркало я могланаблюдать, как мои преследователи тоже переместились в свое транспортноесредство, но ехать за нами вроде не торопились.

— Вы где живете? — спросил милиционер. Яобъяснила, и мы поехали к моему дому.

Милиционер высадил меня у подъезда, я помахала ему рукой, онразвернулся и уехал, а я подумала: может, мне не стоило возвращаться домой?Могла бы пожить у папули… Тут я напомнила себе известное изречение «мой дом —моя крепость» и стала подниматься на второй этаж. Дверь в квартиру оказалась незаперта. Я вошла и тут же ойкнула, потому что кто-то весьма невежливо схватилменя за шиворот.

— Как бы дал, — с чувством заявил молодой человеквнушительного роста и комплекции, а что самое неприятное — обладатель огромногокулака, который он мне в настоящий момент демонстрировал.

— Не надо, — жалобно попросила я, пятясь от негозадом, точно рак.

— «Не надо», — передразнил он. — Еще бегает…

Тут я, немного сосредоточившись, смогла опознать в немсвоего недавнего преследователя. Между тем мы оказались в кухне, где я имелавозможность лицезреть еще троих молодых людей, настроенных очень решительно, атакже Юрасика и нашу бабку. Бабка сидела между газовой плитой и кухоннымстолом, с кляпом во рту и со связанными полотенцем руками, из чего я заключила,что она оказала достойное сопротивление. Она и сейчас держалась мужественно,спина прямая, грудь вперед, а глаза так горят, что впору вызывать пожарных.Юрасик же был тих и печален, сидел на полу возле раковины, а физиономию егоукрашал синяк прямо-таки выдающихся размеров.

При моем появлении Юрасик поднял голову и тяжко вздохнул. Ядостигла центра кухни и замерла в нерешительности. Теперь парень не держал меняза шиворот, и, что мне делать далее, было неведомо. Я бы, конечно, заорала«караул», только вряд ли это принесет много пользы.

Переминаясь с ноги на ногу, я томилась неизвестностью, покамолодой человек зверской наружности, сидящий на подоконнике, не спросил:

— Где Колян?