Каждый второй уик-энд - Эбигейл Джонсон

Черри смачно шлепнула его, и он застонал гораздо громче, чем требовалось в ответ. Не я одна это заметила. Мы с Черри проследили за его взглядом, и тут мне пришлось сдержать свой стон.

Нам навстречу шел Меник, бывший и нынешний бойфренд Черри, размахивая правой рукой, будто слушал только для него играющую музыку. Даже в приступах ненависти к нему Черри говорила, что у Меника сумасшедшая харизма. Он действительно обращал на себя внимание бархатной темной кожей, худощавым мускулистым телосложением и такими точеными скулами, что за него боролись несколько модельных агентств. К тому же он учился в выпускном классе и ездил на собственной машине задолго до того, как Гейб получил эксклюзив на минивэн.

Я не видела в нем ничего привлекательного помимо красивой внешности – ну, разве что он возил нас по разным местам. Меник не выглядел таким уж симпатичным, когда отчитывал Черри за то, что она не отвечала на его сообщения достаточно быстро, или обвинял ее во всех смертных грехах, когда она хотела тусить со своими друзьями, вместо того чтобы проводить с ним каждый вечер. Он не был жестоким, не изменял ей, ничего такого, но зато мастерски манипулировал ею, предъявлял на нее особые права и пытался контролировать каждый ее шаг. Он лишил ее выбора, свободы, поддержки. Убедил в том, что он – единственное, что у нее есть в этой жизни, и ему каким-то образом удалось внушить моей веселой и бесстрашной подруге, что она больше ничего и не хочет. По крайней мере, когда он рядом.

Их недавний разрыв оказался самым долгим, после того как Меник взорвался из-за того, что Черри навещала свою бабушку в больнице, вместо того чтобы пойти на его баскетбольный матч. Он прямо сказал ей, что бедро у бабушки останется таким же сломанным и после матча. Никакие уговоры и уверения в том, что она нужна ему как счастливый талисман, не сработали, и я получила счастливый, свободный от Меника месяц с Черри, надеясь, что это продлится вечно. Но одного взгляда на расплывшееся в улыбке лицо Черри мне хватило, чтобы понять, что они снова вместе.

Она выскочила из фургона и подбежала к Менику, запрыгнула на него, приклеилась к нему губами, и я случайно ударила локтем в клаксон, когда повернулась, чтобы схватить с заднего сиденья наши спортивные сумки. Будь я Меником, мне бы удалось продать эту историю. Поскольку я не доросла до его харизмы, меня одарили суровым взглядом и искусно изогнутой бровью.

– Береги себя, – сказал Меник, притягивая ее к себе для последнего поцелуя. – Все будет хорошо. – Он сказал «малышке», что позвонит ей позже, и устремился к своей машине, а я присоединилась к Черри. Выходит, она была обязана присутствовать на всех его играх, но для него такого правила не было.

– А как же обещание «Я больше не хочу тратить ни одной секунды своей жизни на этого придурка»? – спросила я скорее устало, чем сердито.

Черри взяла свою сумку и отвернулась к футбольному полю, избегая моего взгляда.

– Не грузи меня, ладно?

– Эй, – сказала я, подстраиваясь под ее шаг. – Я просто цитирую твои же слова. Послушай, он того не стоит. Ты согласилась с этим, и…

Ее глаза вспыхнули, когда она наконец встретилась со мной взглядом.

– Прекрати. – Она вздохнула, качая головой. – Вот почему я тебе ничего не сказала. Ты просто не понимаешь. Ты никогда не была влюблена.

Мои щеки вспыхнули. Да, я не была влюблена, но невольно стала ходячей и говорящей жертвой всей этой любви. Потому и не хотела иметь к ней никакого отношения. Любовь – романтическая ее разновидность – существовала только в фильмах Норы Эфрон[22], а нам не суждено в них жить.

– Меник и я? Мы всегда будем возвращаться друг к другу. Либо ты понимаешь это… – она закинула сумку на плечо, – …либо нет. – Она обошла меня и побежала через парковку к нашей команде.

Матч мы с Черри провели без обычного трепа и смеха. Подруги по команде заметили это и начали приставать с расспросами, но никто из нас не ответил.

Не сговариваясь, после матча мы разыграли шоу для ее родителей, делая вид, что ничего не случилось, но по дороге домой Черри включила музыку на полную громкость, как только Гейб завел двигатель.

Адам

– Эй, Адам. Есть минутка? – В понедельник днем Эрика Портер помахала мне рукой, приглашая к себе за столик в школьной столовой, что вызвало ворчливые комментарии моих друзей, Гидеона и Рори. Когда я направился к ней, Рори пробормотал:

– Счастливчик, сукин сын, – и я не смог сдержать улыбку. Внимание со стороны Эрики Портер ценилось не меньше, чем звание выпускника, произносящего прощальную речь.

Чем ближе я подходил к ее столику, тем сильнее колотилось сердце, и мне казалось, что она видит это сквозь мою рубашку. Эрика с ее медово-белокурыми волосами, карими глазами и безупречной загорелой кожей была не просто красива, а настолько ослепительна, что глазам становилось больно, когда они смотрели на нее. Это все равно что долго глядеть на солнце. Конечно, существовал шанс ослепнуть, но устоять перед ней было невозможно, и ты все равно рисковал.

– Ребята, вы ведь все знаете Адама? – Эрика оглядела свою свиту за длинным прямоугольным столом, и все закивали. Я действительно знал большинство из них. Чирлидеры; их бойфренды; младший брат Эрики, Питер; и две ее лучшие подруги.

– Привет, – сказал я.

– Что ж, – продолжила Эрика, как только я скользнул на скамейку, присаживаясь рядом с ней, – ты, наверное, знаешь, почему я позвала тебя.

На какое-то мгновение мне пришла в голову мысль, что она, как и Джолин, находит «очаровательным» мой неудержимый румянец, потому что чувствовал, что краснею, как помидор.

– Ты охотишься на мою порцию пудинга?

Эрика рассмеялась, и от этого смеха, прозвучавшего так близко от моего уха, у меня по коже побежали мурашки.

– Меня больше интересует партнерство в проекте «Беовульф» по британской литературе.

Я всегда думал, что умру от счастья, если она хоть раз в жизни посмотрит на меня так, словно я и только я мог сделать что-то для нее.

– О да, конечно.

А потом она обняла меня.

– Адам, ты – лучший. – Эрика отпустила меня, прежде чем я успел испугаться, что она почувствует обильное количество пота, которое вдруг взялось вырабатывать мое тело. – Ненавижу эти групповые проекты. Обычно все заканчивается тем, что я делаю всю работу, а лодыри получают ту же оценку. – Она наколола вилкой клубнику. – Я больше не хочу проходить это снова, понимаешь?

Хоть я и сам терпеть не мог групповые задания, мой рот вымолвил бы согласие со всем, что бы она ни сказала.

– Да.

– Как бы то ни было, мы с тобой лучшие ученики в классе, и я подумала, что, если мы объединимся, мне больше не придется делать доклад и презентацию в одиночку. Я обещаю не отлынивать, а работать на равных.