Карты на столе - Агата Кристи

– Так часто бывает, и вечер тогда тянется мучительно долго.

– Да, начинается неинтересно, но потом игра раскручивается.

Пуаро собрал карточные счета и слегка поклонился.

– Мадам, я поздравляю вас. Ваша память на карты изумительна,просто изумительна! Вы, можно сказать, помните все разыгранные заявки!

– Думаю, да.

– Память – замечательный дар. Пока помнишь, прошлое не канетв вечность. Я представляю себе, мадам, что для вас минувшее так само иразворачивается перед глазами, всякий случай так ярок, словно произошел вчера.

Она быстро взглянула на Пуаро. Глаза ее потемнели и широкораскрылись.

Но это был один лишь момент, и она снова выглядела вполнеуравновешенной светской дамой, однако Эркюль Пуаро не сомневался: выстрел попалв цель.

Миссис Лорример поднялась.

– Теперь мне придется вас оставить. Очень сожалею, но мне ив самом деле нельзя опаздывать.

– Разумеется, разумеется. Я прошу прощения за то, чтозлоупотребил вашим вниманием.

– Сожалею, что не смогла вам помочь.

– Но вы мне помогли, – сказал Эркюль Пуаро.

– Едва ли, – решительно заявила она.

– Но вы действительно сообщили мне кое-что, что я хотелзнать.

Она не стала спрашивать, что это за «кое-что», а протянуларуку.

– Благодарю, мадам, за вашу снисходительность.

– Вы необыкновенный человек, – пожимая ему руку, сказалаона.

– Я таков, каким меня сотворил всемогущий господь, мадам.

– Мы, я полагаю, все такие.

– Не все, мадам. Некоторые пытались усовершенствовать еготворение. Мистер Шайтана, например.

– В каком это смысле?

– Во всяком случае, он достаточно хорошо разбирался в objetsde virture[60] и в bric-a-brac,[61] и ему следовало этим довольствоваться. Ноему этого оказалось мало, и он стал собирать иные вещи.

– Какие вещи?

– Ну, назовем это сенсациями.

– А вы не думаете, что это было dans soncaractére?[62]

Пуаро печально покачал головой.

– Он слишком успешно исполнял роль демона. Но он не былдемоном. Au fond, он был глуп. И глупо умер.

– Потому что был глуп?

– Это грех, мадам, который никогда не прощается и всегданаказуем.

Наступило молчание. Потом Пуаро сказал:

– Я ухожу. Премного благодарен, мадам, за вашу любезность. Як вам больше не появлюсь, пока вы за мной не пришлете.

Она подняла брови.

– С какой стати мне посылать за вами, мсье Пуаро?

– Мало ли… Просто пришло в голову. Если что, я приду. Незабудьте.

Он откланялся и вышел из комнаты. На улице он сказал себе:«Я прав… Я наверняка прав… иначе быть не может».

Из-за руля своего маленького автомобиля миссис Оливервыбралась с некоторым затруднением. Нельзя не заметить, что производителисовременных авто рассчитывают, что под рулем будут лишь грациозные ножки, ктому же модный дизайн предписывает сидеть как можно ниже. А раз так, то женщинев возрасте и немалых пропорций приходится сильно изгибаться, чтобы выбраться сводительского места. Второе сиденье, рядом, было завалено грудойкрупномасштабных карт, там же лежала дамская сумочка, три романа и большоймешок яблок. Миссис Оливер была неравнодушна к яблокам, однажды, сочиняясложнейший сюжет романа «Убийство в канализационной трубе», она действительносъела за один присест пять фунтов яблок и, придя в себя от начинающихся колик вживоте, с ужасом подумала, что через час десять ей надлежит быть на ленче,устроенном в ее честь.

Наконец, решительно поднявшись и стукнувшись коленкой обупрямую дверцу, она несколько поспешно и даже неожиданно оказалась передворотами Уэнди-коттеджа, причем, едва она ступила на землю, вслед ей из машиныпосыпались огрызки яблок.

Она тяжело вздохнула, решительно сдвинула на затылокзагородную, с широкими полями, шляпу, с удовлетворением оглядела твидовыйкостюм, о котором вовремя вспомнила, собираясь в путь, немного нахмурилась,когда увидела, что по рассеянности надела лондонские, на высоких каблуках,изготовленные на заказ, кожаные туфли, и, толкнув калитку Уэнди-коттеджа,прошла по дорожке к парадной двери. Она позвонила и весело постучалапричудливым дверным кольцом в форме жабьей головы.

Поскольку это ни к чему не привело, она повторила этупроцедуру.

Прошло минуты полторы, и миссис Оливер энергично двинуласьза угол дома на разведку.

За коттеджем находился сад с астрами и хризантемами, а заним – поле. За полем – река. Для октябрьского дня солнце было достаточнотеплым.

Две девушки как раз переходили поле, направляясь к коттеджу.Когда они вошли в калитку сада, первая остановилась как вкопанная.

Миссис Оливер пошла навстречу девушкам.

– Здравствуйте! Мисс Мередит? Вы ведь меня помните?

– О-о, конечно. – Энн Мередит поспешно протянула руку, глазабольшие, испуганные, но она овладела собой. – Это моя приятельница, с котороймы живем вместе, – мисс Доз, Рода Доз, а это – миссис Оливер.

Вторая была высокая, смуглая, подвижная. Она сказала:

– О, вы миссис Оливер? Ариадна Оливер?

– Да, – сказала миссис Оливер и добавила, обратившись к Энн:– Давайте мы с вами где-нибудь присядем, потому что мне многое надо вамсказать.

– Разумеется. И чаю попьем…

– Чай может подождать, – сказала миссис Оливер.

Энн повела ее к нескольким видавшим виды складным плетенымстульям. Миссис Оливер, уже имевшая несчастливые опыты с непрочной садовоймебелью, придирчиво осмотрев их, выбрала самый надежный.

– Ну, моя милая, не будем ходить вокруг да около, – сказалаона. – Убийство. Тогда, вечером… Пора что-то предпринять.