Дети грозы. Книга 3. Зови меня Смерть - Мика Ртуть
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шу опять вздрогнула. На этот раз — от понимания, какой силой нужно обладать, чтобы вот так перейти с острова посреди Вали Эр прямиком в Риль Суардис. Она сама могла так шагнуть разве что в соседнюю комнату, и то не всегда. А Роне… Боги, рядом с ним она — жалкий котенок, а никакая не Гроза.
— Муаре… — тихо позвала она, не в силах сейчас смотреть даже на Дайма.
Дайм любит Роне. Он доверяет Роне. От того, сможет ли довериться Шу, зависит жизнь и свобода Дайма. Еще бы понять, что Роне нужно на самом деле. Ведь во времена Черного Бунта темные шеры очень много говорили о свободе, справедливости и братстве, но все их сладкие обещания заканчивались одинаково — сумасшествием и гибелью светлых шеров, согласившихся на ритуал. Или принужденных к ритуалу.
Но ведь сегодня Роне не принуждал ее, хотя мог бы. Сегодня она была согласна на все что угодно, лишь бы избавить Дайма от проклятия! И у них получилось. Как она могла забыть, ведь Дайм теперь свободен! В ее силах дать свободу Роне. Он заслужил свободу от Паука, она должна…
— Чуть меньше думай о том, что и кому ты должна, Шу.
От тихого голоса Дайма она вздрогнула и подняла взгляд, встретилась с грустными и понимающими бирюзовыми глазами.
— Я люблю тебя, Дайм, и сделаю все для твоей свободы.
— Я тоже люблю тебя, Шу.
Шагнув к ней, Дайм привлек ее к себе, склонился к ее губам, коснулся… От вспышки его боли Шу вздрогнула и тут же отстранилась, вгляделась в Дайма, не понимая…
— Почему? Откуда это взялось? Дайм! Как? Ведь Роне сказал, что мы справимся!
— Вы справились, Шу. Но Светлейший никогда не пренебрегает дублирующими контурами и запасными вариантами. Ты же не думаешь, что я сам не пытался что-то с этим сделать?
— Не думаю, но ведь ее не было! Вот только что!
Дайм пожал плечами.
— Это Роне у нас гений теоретической магии, я — практик, Шу. А практика показывает, что навсегда сломать то, что сделал шер-зеро, может только другой шер-зеро.
— Значит, мы проведем ритуал завтра же и станем зеро. Все трое.
— Ты — настоящая Гроза, — улыбнулся Дайм. — Я люблю тебя.
— Но сейчас нам пора, да? Ненавижу Люкреса. Он — упырь.
— Практика показывает, что еще ни один упырь не уходил из рук Магбезопасности, — подмигнул ей Дайм. — Позвольте помочь вашему прекрасному высочеству сесть на лошадь.
— Мы… мы могли бы вернуться так же, как Роне?
— Могли бы, но не будем. Мы приедем с прогулки, как нормальные шеры второй категории, а не воплощение Хисса.
— Почему?
— Потому что нам обоим нужно успокоиться, слить излишки энергии и не сиять на весь Суард, как стая взбесившихся болотных духов.
Шу только вздохнула. Дайм очень тактичен. Успокоиться и перестать сиять надо ей, вон, вокруг так и пляшут… феи? О боги… откуда тут феи?!
Маленькие ире, окружившие ее, со звонким смехом прянули в стороны, и до Шу внезапно дошло, что весь остров мерцает, словно обсыпанный крохотными звездочками.
— Дайм, что происходит? Откуда тут ире?
Но вместо Дайма ответил крылатый человечек, зависший прямо перед ее носом:
— Мы будем тут жить! Передай старшему из Суардисов благодарность волшебного народа! — Он поклонился, взмахнув ярко-зеленой шляпой с растущим на ней желтым цветком. — Приходите еще. Вы двое. Без темного.
Дайм хмыкнул и подставил человечку со стрекозиными крыльями ладонь. Шу не совсем поняла зачем и почему фей тяжело вздохнул, а потом кому-то махнул рукой. Впрочем, не понимала она недолго. Примерно пару секунд, пока к ним не полетела целая вереница фей. Каждая на мгновение зависала над рукой Дайма и сыпала в нее что-то — то из шляпы, то из ведерка, то из цветочного лепестка. Парад фей закончился, лишь когда горка мерцающей пыли перестала помещаться в ладони.
— Это фейская пыльца? — тихо-тихо, чтобы не спугнуть чудо, спросила Шу.
— Она самая, — так же тихо ответил Дайм. — Добудь какой-нибудь фиал, только осторожно.
Завороженно глядя на невесомое сокровище и краем уха улавливая смех фей, потешающихся над неуклюжими людьми, Шу призвала две колбы с притертыми крышками. А потом осторожно, чтобы не потерять ни крупинки, они с Даймом пересыпали драгоценную пыльцу. Правда, часть все равно прилипла к перчатке намертво. Кажется, даже пустила там корни.
— Благодарю волшебный народ за щедрый дар, — поклонился Дайм куда-то в сторону эвкалипта, мерцающего всеми цветами радуги: на ветвях его висели разнокалиберные фонарики — от малюсеньких, с орех, до огромных, больше самой большой тыквы.
В ответ послышались переливы смеха и совиное уханье. А еще — ржание. И между Шу и Даймом просунулась белая лошадиная морда с хитрющими янтарными глазами, покосилась на Дайма и… длинным розовым языком облизала его перчатку.
Тут же к ним сунулась и вторая морда, черная с фиолетовыми глазами, и повторила фокус, при этом отпихнув белую морду. Феи, кружащиеся над Шу и Даймом, опять засмеялись, сверху посыпалась еще пыльца — в ночной темноте она светилась и переливалась, словно крупинки солнечного света.
Обе зверюги, не обращая больше внимания на хозяев, принялись ловить пыльцу разинутыми пастями и облизывать друг друга — там, где фейская пыльца оседала на черную и белую шкуры.
— Приходите к нам еще! Вы нам нравитесь! — зазвучало со всех сторон вместе с переливами смеха. — Чувствуйте себя как дома!
— Но не забывайте, что в гостях, — ворчливо добавил кто-то снизу, и Шуалейду что-то толкнуло под колено.
Опустив глаза, она обнаружила огромный гриб. Именно его шляпка ее толкала. Или не шляпка? О боги, на грибных шляпках не бывает дымовой трубы и слухового оконца! И балкончики, балкончики на толстой как бочонок грибной ножке!..
— Идем-ка скорее, — потянул ее к себе Дайм.
Это было так смешно! Так смешно! Что Шу не выдержала, расхохоталась — и из ее рта полетели радужные пузыри, тоже с окошками и дымовыми трубами…
— О боги… А ну прекратить безобразие! — рыкнул Дайм, и с эвкалипта посыпались листья, один из которых прилип к носу Шу и никак не желал отлепляться, сколько она на него ни дула.
— А мы что, а мы ничего, — защебетали мыльные пузыри, отращивая крылышки и упархивая куда-то вверх. — Не бейте, дяденька!
Под заливистый смех фей Дайм закинул ничего не понимающую Шу на спину Муаре, — которая недовольно ржала и пыталась дотянуться зубами до ближайшего мыльного пузыря, — и велел:
— Домой, быстро!
…жизнь и верность принадлежит Темному Брату. Нет для Руки Его другой жены, кроме службы Ему, и нет другого сына, кроме приказа Его.
21-й день холодных вод (некоторое время назад), Суард, Рональд шер Бастерхази.