Русская сила графа Соколова - Валентин Лавров

— Пан, дозвольте подложить вам оливки! Вино какое обожаете? Рива, налей дорогому гостю горилки! А вот миндаль и фисташки. Закуска самая добрая — для аппетита. Боже мой, вы любите жгучий перец? Як это мне приятно слышать! Мой Иося тоже любит — он целиком ест их. Угощайтесь рубленой печенкой с цибулей — замечательная закуска. Правда, вкусно? — Вдруг громко крикнула: — Рива! Готова красная похлебка?

Горничная Рива тут же внесла большую фарфоровую супницу.

Сарра белозубо улыбнулась:

— Пан Соколов, вы любите красную похлебку?

Соколов, погруженный в свои мысли, несколько рассеянно отвечал:

— Как не любить блюдо, ради которого спорили библейские Иаков и Исава?

Сарра в восторге хлопнула в ладоши, вся расцвела:

— Вы знаете такую тонкость еврейской кухни? Сегодня у нас прекрасное субботнее блюдо — баранина с перловой крупой. У вас есть жинка? Скажу для нее рецепт: баранину треба взять с плеча и порезать кубиками. Потом пусть жинка возьмет две большие луковицы, морковь или картофель, стакан перловой крупы, пять стаканов кошерного бульона. Ах, какая глупость! Зачем вам кошерный? Перец молотый черный, две ложки оливкового масла, и все это вместе со сковородкой поставить в горячую печь на двенадцать часов…

Соколов слушал эти кулинарные советы вполуха. Сведя у переносицы брови, он напряженно думал об одном: «Где искать расписку?» Сыщик вдруг поднялся, сказал оторопевшей Сарре:

— С вашего позволения, я пройду в кабинет мужа! Мне надо посмотреть его бумаги.

— Бога ради! — воскликнула Сарра. — А мы с Ривой накроем стол к чаю.

* * *

Техника обысков еще лет сто назад была разработана в совершенстве. Сыщики знали, у кого, когда, как, что и где искать. В методических пособиях, опубликованных еще на заре XX века и успевших стать антикварными редкостями, давались важные советы:

«У людей вырабатываются профессиональные привычки, переходящие в автоматизм действий. Так, не давая себе в этом отчета, человек в известных случаях поступает согласно выработанным годами навыкам и привычкам.

Это замечается и при прятании предметов с целью сокрытия от чужих глаз. Так, столяр будет прятать мелкие предметы в мебель или под полом, каменщик замурует в стену, библиотекарь или любитель чтения спрячет в книги, фотограф — в темной комнате, бухгалтер или счетовод скроет среди деловых бумаг и т. п.

Надо знать, что хорошо спрятать вещь — это вовсе ее не прятать. Как, спросите вы? Поскольку предполагается, что искомая вещь спрятана в укромном месте, оставляют ее на виду. Подобные приемы встречаются у людей с противоположными характерами: это или наиболее хладнокровные, или люди рассеянные, забывчивые».

Соколов все это хорошо знал. Как и то, что упомянутые приемы могут проходить только у бестолковых и нерадивых сыщиков.

Размышляя над таинственным исчезновением расписки, он все это принимал в расчет.

* * *

Соколов быстро подошел к большому письменному столу. Один за другим он стал вынимать ящики. Под нижним он увидал небольшой, чуть смятый клочок бумаги. Сыщик счастливо улыбнулся: «Вот оно!» Разгладил бумагу, прочитал:

«Я, нижеподписавшийся Сычев Сергей Фролович, дворянин, начальник Харьковского сыскного отделения, занял у мещанина Бродского Иосифа Гиршевича денег две тысячи рублей за двадцать процентов сверх названной суммы, сроком вперед на один месяц, то есть до 5 августа 1912 года, на которое должен всю ту сумму сполна заплатить. А буде чего не заплачу, то волен он, харьковский мещанин Бродский, просить о взыскании и поступлении по законам.

Отставной подполковник С. Ф. Сычев. 5 июля 1912 г.».

Часы гулко пробили одиннадцать.

В окно, поверх шелковой занавески, глядело южное ночное небо, усеянное крупными звездами.

В губернском Харькове обыватели давно потушили керосиновые лампы и легли спать. Лишь суетились извозчики: вот-вот должен начаться театральный разъезд. В ресторанах, кафе, трактирах меняли скатерти, обновляли цветы на столиках: скоро залы заполнятся гуляющей публикой.

Соколов положил расписку в карман и прошел в столовую. Сарра заканчивала сервировать стол. Рива внесла большой, пыхтящий паром самовар. Приятно пахло горьким дымком.

Соколов галантно раскланялся:

— Очаровательная хозяйка, большое спасибо за гостеприимство. Мне, к сожалению, пора идти.

Сарра пальчиком провела узоры на рукаве сыщика, томно уставилась глазами-маслинами:

— Вы хочете бросить скучать одинокую даму? В кабинете Иоси я постелю диван, а?

Соколов благодарил кивком, а руками сделал неопределенный жест, который мог означать что угодно — от «очень польщен» до «не испытываю такого желания». Вслух сказал:

— Сударыня, дела ждут меня!

— Так приходьте завтра, а?

— Обязательно буду!

Соколов отправился в гостиницу.

Уже вскоре он спал крепким сном человека, честно выполнившего свой служебный долг.

Утром Соколов проснулся от птичьего гомона, несшегося в распахнутые окна.

Сыщик выглянул в парк. На лиловом черноземе дружно пробивалась изумрудная трава. Кусты и деревья развернули клейкие пахучие листочки, на которых играли блики солнца. Небо было чистым, предвещая прелестный весенний день, полный молодого солнца и ласкового тепла.

В дверь раздался стук. Сыщик услыхал голос Сычева:

— Коллега, не проспите Царствие Небесное!

Сычев ввалился шумный, пахнувший перегаром. Он уже успел заглянуть к Сарре, с тревогой спросил: «Что, москаль нашел расписку?» Сарра отрицательно покачала головой. Это его несколько успокоило. Теперь Сычев протянул Соколову руку:

— Рад видеть вас, Аполлинарий Николаевич! Моя коляска ждет внизу. Нынче все-таки воскресный день! Так что сопряжем полезное с приятным: и в парной бане отдохнем, гульнем и потом этих прохиндеев — Ярошинского и Годлевского — допросим. Они все у меня выложат, паразиты!

— Хорошо, жди меня в коляске!

Соколов проделал небольшую зарядку. Затем, стоя под душем, он размышлял: «Этот тип явно что-то задумал, это видно по его лукавой морде. Что ж, это очень интересно: что выкинет этот плут?»

Соколов оделся и сбежал вниз по мраморной лестнице, застеленной мягкой ковровой дорожкой. Он ощущал себя шахматистом, с любопытством и нетерпением дожидающимся хитрого хода противника.

Сычев действительно приготовил для столичного гостя некую ловушку.

Еще накануне вечером Сычев приказал извозчику:

— Отвези меня к «Де Ламитье»!

Извозчик просьбе не удивился, дернул вожжи: