Античность: история и культура - Александр Иосифович Немировский

была представлена апологетами, отцами и учителями церкви, например Климентом Александрийским, Иеронимом, которые пытались не столько осудить великих язычников, сколько сделать их своими союзниками в доказательстве истин христианского вероучения. Святой Августин колебался между этими двумя тенденциями, но объективно склонялся к последней. Он полагал, что знания язычников могут быть сохранены и использованы при условии подчинения христианской вере.

Труды христианских апологетов и отцов церкви обнаруживают, что и те, кто отрицал языческую мудрость, и те, кто стремился соединить ее с христианством, – все они вышли из риторической школы, риторической культуры, которая диктовала им формы выражения мыслей, полемики и до какой-то степени влияла на характер их мышления. Отрицаемое или принимаемое с оговорками культурное наследие древности было той питательной средой, без которой христианство не могло бы расцвести так пышно. Оно развивалось и оттачивалось в полемике с языческой культурой, дифференцировалось и приобретало философскую глубину, ибо имело в высшей степени достойного и образованного противника. Сопротивляясь, критикующий исподволь учился у критикуемого, победитель – у побежденного. Языческая интеллектуальная и языковая культура, языческая система образованности постепенно проникали в кровь и плоть христианства.

На этом можно было бы и закончить рассказ о культуре последнего века Римской империи. Однако великие империи и великие культуры не погибают в одночасье, их следы сохраняются тысячелетиями, а наследие питает новые государства и новые культуры.

«Последний римлянин». Боэций. Чтобы не прерывалась связь времен, у культурного наследия должны быть хранители, не прячущие его от чужих глаз, но, напротив, делающие его доступным для многих. Такими людьми были те, кто жил уже после падения Западной Римской империи, в начале «Темных веков», но по праву называются «последними римлянами» – по духу, культуре, поступкам, а не по времени жизни. Расскажем о самом выдающемся из них – Боэции.

Самый известный из «последних римлян» Боэций обратился к тем, кто придет за ним:

«Ныне же, храбрые, вперед стремитесь!Не бессильны вы – пример нас учит.Одолеете все горести земные —Звезд достигнете!»

Аниций Манлий Торкват Северин Боэций принадлежал к высшей римской аристократии, был потомком славных римских родов, получил блестящее греко-римское образование, увлекался философией Платона и Аристотеля, разными науками и поэзией. Его недлинная жизнь (ок. 480–525) пришлась на время, когда Италию захватили остготы и образовали Остготское королевство. Несколько десятилетий оно было самым процветающим среди варварских государств. Король остготов Теодорих обладал высоким авторитетом как в варварском мире, так и при византийском императорском дворе. Он запечатлен в германском эпосе «Песнь о Нибелунгах» в образе «идеального» короля Дитриха.

В государственном управлении Теодитрих позиционировал себя как сторонник укрепления союза готов и римлян, сохранения римских традиций в области управления и функционирования римских институтов, в частности, сената, римских правовых норм. Теодорих привлекал к государственной службе просвещенных римлян, среди них оказался и Боэций, сделавший блистательную карьеру. Ее вершиной оказался пост «премьер-министра» короля варваров.

Боэций активно участвовал в решении вопросов войны и мира, писал указы, которые скреплялись подписью короля, распределял денежные средства и урожаи, принимал посольства. Он был хорошим государственным деятелем, но настоящий смысл его жизни составляли поиски истины, занятия философией и науками. Он хотел донести до современников и потомков смысл учений древних философов, о которых многие уже стали забывать в постоянных войнах и разрухе.

Сначала Боэций, как и другие просвещенные люди поздней античности, попытался систематизировать античные знания в учебниках-энциклопедиях. Совсем молодым он написал учебники по арифметике, музыке, геометрии и астрономии. Они не похожи на те, по которым занимаются современные школьники. В учебнике по арифметике нет привычных задач, но зато излагаются философские учения о числе, ибо древний математик и философ Пифагор утверждал, что число лежит в основе мира. По учебнику музыки нельзя было научиться играть на каком-либо инструменте – это считалось делом уличных или придворных музыкантов, но в нем объяснялось, что весь мир связан едиными законами мировой гармонии. Боэций распахнул учащимся «четверные врата познания», открыл для них четыре пути к мудрости – квадривиум. По учебникам Боэция в Средние века учились в школах Парижа и Лондона, Гамбурга и Болоньи, во всех университетах Европы. Не знать написанного Боэцием считалось величайшим позором.

В VI в. в Европе уже почти не осталось людей, которые могли бы читать и писать по-гречески, а ведь это был язык величайших мыслителей Античности. Латынь тоже сильно изменилась под влиянием варварских языков. В этот период начали складываться первые основы французского, испанского и итальянского языков, тесно связанных с латынью и поэтому называющихся романскими. Но латынь, огрубевшая и упрощенная, все же оставалась в Средние века языком философии, теологии и образования. Боэций задумал перевести на латинский язык и тем самым сделать более доступными сочинения Платона и Аристотеля, дать к ним комментарии. Ему удалось перевести только логические сочинения Аристотеля. Эти переводы и комментарии к ним Боэция и составили корпус «старой логики», из которой выросла средневековая схоластическая философия.

Казалось, Теодорих был весьма доволен своим министром. В 522 г. король представил Боэцию высшее свидетельство своей благосклонности: оба сына философа, еще не достигшие совершеннолетия, были избраны консулами. Люди на улицах Равенны забрасывали колесницу Боэция цветами. Однако внезапно (после получения Теодорихом анонимных писем) отношение короля к Боэцию резко изменилось. Он не стал выяснять, правда ли то, что сообщали анонимы, и обвинил Боэция в государственной измене. Среди особо тяжких грехов обвиняемого назывались занятия философией и «любовь к мудрости». Боэций был сослан в далекую Павию, а затем заточен в темницу неподалеку от нее.

Боэций знал, что его ждет смерть. Однако и перед лицом смерти он не стал обращаться к Христу – царю небесному, ни к Теодориху – королю земному. Подобно римским стоикам, он искал опору в мудрости. Боэций нашел силы достойно принять свой жребий, закалив дух в беседах с госпожой Философией, о чем он и поведал в «Утешении». Философию Боэций назвал «единственной целительницей человеческих душ», открывающей путь к высшему благу, к богу, которого он представлял скорее как неоплатоник, чем как христианин. Он считал, что бог есть Единое, Высший Разум, Высшее Благо. Боэций был убежден: средство достижения блаженства не нищета духа, но его исключительное богатство. И не ограниченное благоразумие, но истинная мудрость, не пассивная добродетель, но нравственная устремленность ведут человека к счастью. Оптимизм Боэция – не поверхностный оптимизм человека, не ведающего последствий своих поступков, но оптимизм мудреца, сознающего всю меру ответственности перед жизнью и будущим.

«Утешение философией», созданное Боэцием в темнице перед казнью, в Средние века было самым популярным сочинением после Библии и произведений Аристотеля. Великий итальянский поэт Данте в своей «Божественной комедии» поместил Боэция в «Рай» как «чистый дух, который лживость мира являет внявшему его словам» и видел