Детектив весеннего настроения - Татьяна Полякова

Это счастье Андрей упустил сам. Поэтому хоть и расстроился, но пережил спокойно и стал жить дальше.

И дальше пошло как-то легче.

* * *

Он покинул-таки свою комнату. Старался не шуметь, ступая мягко, как кот. Андрей и ключ в скважине поворачивал медленно-медленно. Другой бы оставил ее открытой – на охраняемую территорию усадьбы вор не проникнет, а своим он доверял – никто не возьмет чужого… Да и нечего брать у него… Но у Андрея были свои маленькие тайны, о которых никто не должен знать. Оля и Фатима не позволят себе рыться в вещах, а вот за Оксану он не поручился бы… А теперь еще Ника!

За которую тоже НЕ…

Андрей запер дверь, и это получилось почти бесшумно, и все равно «невеста» уловила чутким ухом тихое щелканье.

– Доброе утро, – поприветствовала его Оксана. Андрей ответил ей кивком. – Как ты рано сегодня. – Она подошла и поцеловала его в губы. Смачно, пытаясь просунуть в рот язык. Андрей мягко отстранился. – Чего это так рано? Выходной же, поспал бы.

– Надо кое-какие дела в городе уладить.

– Что за дела?

– Квартирные.

– Проблема с жильцами? – Андрей говорил ей, что сдает свою двушку, и это было неправдой.

– Нет, со счетами. Хочу в ЖКО попасть поутру, пока очередей нет.

– А потом чем займешься?

– Не думал, – пожал плечами он.

– По магазинам не пройдешься? – поинтересовалась Оксана. – А то мне кое-что по мелочи надо.

Андрей знал, что ей надо – браслет. Она уже придумала себе подарок. И желала получить его от «жениха».

– Если соберусь, я тебя наберу, – выпалил Андрей. – Извини, мне надо торопиться, чтобы на автобус до города успеть.

– Ладно, беги, – с легкой обидой проговорила Оксана.

– До вечера.

Андрей торопливо зашагал к выходу, чувствуя взгляд в спину. Возможно, Оксана ждала, что он обернется, чтобы помахать ей, но он лишил ее этой маленькой радости.

…До города Андрей добрался за час. И это была удача – нигде не застрял, даже на остановке в ожидании нужного автобуса. Выйдя у своего дома, зашел в магазин и накупил еды: тушенки, консервов, круп, макарон, ржаного хлеба. Взял немного овощей, самых простых: лука, моркови, свеклы. Приобрел чай и фруктовой карамели к нему. Хотел захватить еще дыню, она выглядела весьма аппетитно и продавалась по акции, но Андрей знал, что, если принесет что-то лишнее домой, его не похвалят.

Из магазина он вышел с двумя набитыми пакетами. Подойдя к подъезду, поднял голову и посмотрел на балкон. На нем лежала куча старого хлама: тумба, раскладушка, кресло-качалка, старые лыжи, в количестве пяти штук, горшки и банки. Все это копилось годами, но еще в те времена, когда была жива мама. Она ничего не выбрасывала, а оставляла до случая на балконе. Андрей мог бы очистить его после ее смерти, но не стал. На тумбу его, маленького, сажали, когда одевали для гуляния, с раскладушкой он отправлялся в школьный лагерь, в кресле любил читать отец, на лыжах они всей семьей катались зимой по лесу, но Андрей сломал одну, однако вторую все равно притащил домой… А банки и горшки… В них мама выращивала герань и закатывала огурчики.

Андрей уже хотел было продолжить свой путь, как заметил, что кресло не пустует. На нем сидит маленький худой старик, закутанный в клетчатый плед.

– Папа? – вырвалось у Андрея. Поскольку квартира находилась на третьем этаже, его услышали.

– Решил подышать, – ответил старик.

– Это очень хорошо, но… Ты же болеешь, может, лучше вернуться в постель?

– Я утеплен. – Отец распахнул плед и продемонстрировал фланелевую пижаму. Ее купила Андрею мама, когда ему было двенадцать, но он категорически отказался ее носить. И вот спустя годы она пригодилась его отцу.

– Иди ставь воду для макарон, будем готовить обед.

Старик кивнул и, тяжело встав с кресла, поковылял в комнату.

Отца выпустили из тюрьмы досрочно. По формулировке, за хорошее поведение. На самом же деле государству было невыгодно содержать заключенного с кучей серьезных болячек, но сильным сердцем и волей к жизни. То есть он не умирал, невзирая на проблемы со здоровьем, тогда как многие, годящиеся ему в сыновья, испускали дух, заболев обычной пневмонией. У Мстислава Васильевича было богатырское здоровье, которое тюрьма подорвала, но не отняла…

Он вернулся четыре месяца назад, в начале февраля. Адская погода, если ад представлять не пеклом, а стужей. Мстислав был похож на солдата наполеоновской армии, отступающего от Москвы. Он был в двух шапках, какой-то старой искусственной шубе, да еще замотан в бабью шаль. Когда Бояровы приехали домой (сын встречал отца на вокзале) и Мстислав разделся, Андрей едва сдержал возглас удивления. Они не виделись три года, переписывались, перезванивались, да, но не встречались лицом к лицу. Во время последней свиданки сын отметил, что отец сдал: исхудал, осунулся, ссутулился. Но это был все еще довольно крупный и сильный мужчина пожилого возраста. С сильными руками, густой, абсолютно седой шевелюрой. И вот проходит три года, а перед ним – согбенный старец.

Мстиславу здорово досталось в той драке, что едва не привела к летальному исходу. Он остался хромым и слепым на один глаз, и травма позвоночника не давала ему покоя все последующие годы. Но отец два года назад еще и туберкулезом заразился. Форма была закрытой, и для окружающих он не представлял опасности, но болезнь буквально сжирала его. Андрей никогда не думал, что человек может уменьшиться вдвое. Не в ширину – в высоту. Отец, когда работал гувернером, был красавцем мужчиной, ростом сто восемьдесят пять сантиметров. Статная фигура, развернутые плечи, гордая посадка головы… Мама долгие годы боялась, что ее Мстислава уведут. Но он был идеальным мужем и неплохим, хоть и излишне требовательным отцом. На фотографиях того периода, когда Бояровы были образцово-показательной семьей, все как на подбор. Глава – сильный, красивый, неустрашимый, его супруга – нежная и скромная, отпрыск – крепкий, смышленый, готовый взять все лучшее от отца и матери…

И что в итоге?

Андрей неудачник, без приличной работы и семьи. Мама в могиле. Отец полутруп, проведший треть жизни в тюрьме.

– Сынок, я что-то картошки захотел, – услышал Андрей, переступив порог квартиры. У отца, утратившего большую часть своих зрительных способностей (единственный видящий глаз стал старчески дальнозорким), обострились слуховые. – Давай ее сварим? Или она у нас кончилась?

– Я купил два кило, – откликнулся тот. – А с чем ты хочешь?

– С растительным маслом и луком.

– Но есть тушенка и рыбные консервы.

– Побережем.

– Пап, мы же не на зоне. Кончатся – купим еще. – Андрей, разувшись, прошел в кухню. Пакеты поставил на стол.

– Все стоит денег, а у меня их нет. – Отец, скинув с себя плед, копошился у плиты. Пижама была ему коротка, но не широка. Мстислав Васильевич Бояров из богатыря превратился в гномика. И это было такое печальное зрелище, что Андрею хотелось плакать. – Нужны лекарства, а то, что мне платит государство, твоя мама назвала бы слезами.