Княжна для викинга - Анна Лакманова

Не простившись, Вольна в гневе хлопнула дверью гридницы и вышла. Она отправилась к себе в избу. Другого ничего не оставалось: не идти же в терем Дивы! Обида и гнев обуревали ее. Да, может быть, Рёрик уже и не спит с женой. Но он все равно видится с ней! Зачем это вообще нужно?!

Вольна пообещала себе, что когда князь придет к ней, она будет кротка. Хотя и попросит ответ за Любаву. И за Диву, у которой он обедать изволил!

Полуденный зной сменился прохладой, день – вечером. А Рёрика все не было. Лишь в сумерках на пороге возникла его фигура. Не успел он и рта открыть, как подогретая ожиданием Вольна уже не могла себя сдержать. Увидев его, умиротворенного и довольного, она потеряла самообладание. Слишком сильно было ее желание убрать с его лица то благодушное выражение, которое она все чаще наблюдала после этих его бесед с Дивой. Неужели он целый день провел там с ней?!

– Вот, значит, и ты, наконец! – Вольна вскочила со скамьи. Она была так разозлена, что даже забыла спросить, где Рёрик, и правда, был весь день. Ясно же, что не у Дивы.

– Что такое? – недоумевал князь, настроение которого мгновенно омрачилось.

– Это у тебя надо спросить, что "это" такое! – накалялась Вольна. Рёрик вопросительно кивнул. На что в ответ обрушился шквал ругательств. – Какого лешего эта мерзавка здесь делает?! Неужели мало того, что по ее вине я чуть не потеряла нашего сына и не упокоилась сама! За кого меня здесь принимают?! Я твоя жена! Хоть и не родовая княгиня! И вот на мою голову обрушивается новое оскорбление! Твое окружение держит меня за пустое место! Может быть, ты нас еще за один стол усадишь! Это ты допустил такое бесчестье! Как ты мог позволить такое гадство?..– Вольне было очень обидно и потому она легко отдалась ярости.

– Я не понял ничего! – прикрикнул Рёрик, утомленный обвинительной речью, в которую даже слово нельзя было вставить. – В чем дело?! Только кратко…

– Ты должен был собственноручно повесить ее еще тогда! Скажи, что не понимаешь, о ком речь! Это в твоем духе – изображать неведение! – сейчас Вольна хотела растерзать его, столько обид он нанес ей. Грубые слова продолжали слетать с ее прелестных губ. – Твоя любовь не идет дальше слов! Ты, как всегда, горазд заботиться только о самом себе…

– Да что случилось?! – уже тоже начиная закипать, прервал ее князь.

– Случается что-то само собой! А здесь постарались мои враги! Которых ты наделил властью! Это ты попустил! Произошло потому, что здесь кто угодно хозяйничает вместо тебя! А меня желают оскорбить! Я не стану терпеть унижений! Я пришла сюда к любимому, а нашла безразличие! Тебе важнее, чтобы всем вокруг было удобно, а что со мной будет – тебя не заботит! – голосила Вольна.

– Я ухожу, – гаркнул князь, разозленный тем, что она намеренно тянет, сразу не раскрывая, в чем дело. И не дождавшись ответа, развернулся и направился к выходу.

– Любава! – в последний момент вдруг зазвенело в тишине горницы.

– Кто? – Рёрик приостановился, даже не сразу уразумев, о ком речь.

– Любава твоя! Да, да, и не смотри так растерянно! Здесь она! Та самая, что с твоей мамашей желала утопить меня! – Вольна никогда не упускала случая напомнить Рёрику эту историю. Пусть не забывает, что ей пришлось испытать из-за него! – Она тут, перед моим носом полощет пеленки! Интересно, кому же она обязана своим возвращением?! И теперь вместе с этой твоей щукой зубастой на пару они будут пытаться сжить меня со свету!

– Где ты ее узрела? – Рёрик весьма подивился этой новости. Он давно уже забыл про Любаву.

– Я же сказала, во дворе! – Вольна еще больше разозлилась. Ее оскорбили! А он такой спокойный!

– Пойду погляжу…– Рёрик направился к выходу.

– Сперва обещай мне, что тот, кто на такое осмелился – будет наказан! – Вольна ухватила Рёрика за рукав. – Тот, кто греет убийцу – ответит по всей строгости! – в синих глазах Вольны горело пламя ярости.

– Я расставлю все по местам, – пообещал Рёрик.

– Неужели не видишь сам: ты здесь не хозяин! Все решают за тебя! – Вольна нагнала князя уже на крыльце. Своим воспаленным мозгом она кое-как сообразила, что надо все-таки почетче обозначить ему цель. – Ты, как пугало в огороде! Но вороны перестали бояться и уже вертят все на свой лад! А ты только и можешь, что твердить о своем могуществе! В то время как эта глупая расщеколда распоряжается вопреки твоей воле! Подвергая меня и нашего сына опасности! Как близко ко мне снова подобралась Любава!

В ответ на эту справедливую речь раздался лишь грохот захлопнувшейся двери. Князь вышел. А что тут можно говорить? Все это, действительно, возмутительно. Да и потом, ссоры с Вольной стали слишком часты. Он не успевает отдохнуть от одной, как наступает уже следующая.

****

Новгород окутали ленивые сумерки. Звезды сверкали на чернеющем небе. Дива готовилась ко сну. Причесывая гребешком волосы, она то и дело отвлекалась, дабы качнуть колыбель и полюбоваться своим спящим сокровищем. Она могла подолгу сидеть возле дочки, не отрывая взгляд от ее крошечного личика и умиляясь его совершенством. Ужели это не диво? Ведь не было же никого еще совсем недавно! И вдруг на тебе! Маленький человек. Что это, если не чудо, сотворенное богами?

Малютка поежилась в колыбели, кряхтя. Дива отложила гребень в сторону и качнула колыбель. В душе ее царил мир и покой. Сегодня она и дочка обедали вместе с князем, который был необычайно добр к ним обеим и с удовольствием слушал рассказы про свою Ендвинду. Дива радостно повествовала о новых достижениях малыша, которые на сей раз оказались особенно восхитительны – кроха смогла перевернуться со спинки на животик без помощи родителей.

При воспоминании о пролетевшем дне Дива вздохнула, любовно поглядывая на браслеты, коими ее одарил Рёрик в награду за благополучное разрешение родов. Сердце замерло от трепета, когда утром посыльный принес ей небольшой украшенный узорами ларец, пояснив, что это подарок от князя. Она тогда поспешно раскрыла крышку, почему-то испугавшись. И что же оказалось там внутри? Золотые браслеты с яхонтами, сверкающими по кругу. Но Диву волновали даже не столько сами браслеты, хотя и они тоже, сколько то, что князь додумался до этого дара. Это было очень неожиданно. Ведь раньше он одаривал ее только угрозами и насмешками. Неужели он может быть справедлив! Хоть она всегда и величала этого разбойника при всех самым справедливым государем в мире, но на самом деле вовсе так не считала.

Неожиданно вереница ее мыслей прервалась. Вошла загадочная Мирава с новостями на устах.

– Княгиня, – прошептала девушка тихонько, видя, что малышка, наконец, угомонилась и спит. – Князь Есений пожаловал…

Дива вскочила с лавки. Выпорхнула спешно за дверь, увлекая Мираву за рукав из горенки, пока кроха не успела пробудиться. Если малютка просыпалась, то начинала бесчинствовать почти также, как ее батюшка. Потому все охраняли сон дитя. Ведь порой утихомирить дочь бывало даже сложнее, чем отца.

– Ты его так даже не величай! У нас есть всего один князь, ясно?! – Дива напугано огляделась.