Счастье рядом - Аннэ Фрейтаг

– Не знаю, – отвечаю я и пожимаю плечами. – Может быть, потому что в этом больше нет никакого смысла.

– А какой смысл был до этого?

– Я должна была поступить в консерваторию Оксфорда.

– Понятно. – Он улыбается мне. – А сейчас?

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, чем ты занимаешься вместо этого? Какие-нибудь хобби?

– Нет, – отвечаю я неуверенно, потому что сказать правду было бы неприятно. Я сижу тут и умираю. Прежде всего, от скуки. А если я не бездельничаю, то подробно изучаю твой профиль в «Фейсбуке».

– Пожалуйста, только не говори, что ты сидишь дома и ждешь смерти?

– А чем, по твоему мнению, мне еще заниматься? – спрашиваю я.

– Что угодно, только не это.

– Что, например? – смеюсь я.

– Без понятия, но у тебя должен быть план, – говорит Оскар. Да, я и мои планы. Моя жизнь могла бы стать наглядным примером того, как можно организовать свое время, если бы смерть и Оскар не встали на моем пути. – Ну, так?

– У меня нет планов.

– Ну, давай же, – дразнит меня Оскар. – Должна же быть хоть пара вещей, которые тебе хотелось бы обязательно сделать? Вещи, которые ты еще никогда не делала.

– Какие, например? Секс? – Я сказала это вслух?

Он смущенно улыбается.

– Я не это имел в виду.

– А, нет? – меня бросает в жар.

– Нет.

А жаль.

– Уверен? – громко спрашиваю я и показываю на окно. – Кровать как раз за нами, – это звучит, к сожалению, не так смешно, как я ожидала. Наоборот, это звучит словно крик отчаяния. – Секс было бы проще осуществить, чем путешествие по миру, о котором я так мечтаю… Как ты думаешь?

– Я думаю, что, пожалуй, поменяю тему, – говорит Оскар хриплым голосом.

– Как так? Что ты имеешь против путешествий? – я делаю вид, что ничего не говорила.

– Я не имею ничего ни против секса, ни против путешествий, – по его лицу скользит улыбка, и мне не хочется думать, сколько у него было девушек. – Просто твоя кровать заставляет меня нервничать.

От его взгляда у меня мурашки по коже. Если бы я не знала, что это неправильно, то поцеловала бы его прямо сейчас. Я забуду обо всем в его руках. Даже вопрос о количестве бывших девушек. Если бы его губы скользили по моим, мне было бы без разницы. Этот запах и сверчки, которые поют нашу песню. Мне хотелось бы просто закрыть глаза и унестись за ним. Я бы спала с ним, это было бы прекрасно, потому что он любовь всей моей жизни. Но это было бы неправильно. Это было бы нечестно. Я уйду, а он останется. Для меня это стало бы подарком, а для него – проклятьем.

– Тесс, о чем ты опять думаешь?

– О городах, которые я никогда не увижу, – вру я.

– Я сделаю вид, что поверил тебе, – сухо отвечает он.

– О… о чем ты? – начинаю заикаться я.

– Я вижу, когда ты врешь, и, мне кажется, знаю, о чем ты подумала на самом деле. – Мне хочется снова соврать, но он качает головой: – Ну, давай, расскажи мне про города. – Он ухмыляется, а меня бросает в жар, и мои щеки краснеют. – Ну?

– Список большой, – отвечаю я и громко сглатываю.

Оскар подходит ближе и шепчет:

– Ты красная как креветка. – Я быстро закрываю лицо ладонями. О нет! Хочу отвернуться, но Оскар быстрее, и он обнимает меня. Стук его сердца убаюкивает меня. – Давай, креветка, расскажи мне про города.

Я глупо улыбаюсь. Часть меня стыдится. И да, я чувствую себя застигнутой врасплох, но мне нравится быть его креветкой. Может, это не то ласковое прозвище, которое мне бы хотелось иметь, но оно принадлежит мне.

– Я мечтала о них и так четко представляла, что, казалось, будто действительно их видела.

Оскар нежно гладит меня по руке, и от его прикосновений у меня мурашки по коже.

– Ты влюбилась, – шепчет он.

– Влюбилась?

– Да, в мечты.

– Это точно.

Была бы я смелым человеком, поцеловала бы его прямо сейчас в мягкую шею. Но я не решаюсь. Рассветное солнце виднеется на горизонте. Розовое, слащавое, привлекает к себе внимание и озаряет мягким светом кроны деревьев.

– Да, я влюбилась, – сделав паузу, говорю я. – Во все города и людей, с которыми я никогда не познакомлюсь.

Но, прежде всего, в тебя.

Теплый голос Оскара звучит эхом в моей голове, а его взгляд как навязчивая песня бродит по извилинам. Сейчас начало шестого, и я наконец-то заползаю в кровать. Глаза жжет, желудок пустой. Коктейль из Оскара и голода.

Я только легла, как на подоконнике завибрировал телефон, и мое сердце тут же наполняется радостью. Оскар. Я тянусь за ним, а по лицу расплывается широкая улыбка, настолько широкая, что не умещается на лице.

Оскар Зальцман:

Креветка? Ты еще не спишь?

Тесса ван Кампен:

Еще нет.

Оскар Зальцман:

Спасибо за эту ночь.

Тесса ван Кампен:

Спасибо тебе.

Оскар Зальцман:

Увидимся завтра?

Тесса ван Кампен:

Не знаю, получится ли. У моей сестры завтра день рождения. (Ну, точнее сказать, уже сегодня.)

Оскар Зальцман:

Может, вечером?

Тесса ван Кампен:

Я думаю, мы пойдем куда-нибудь поужинать, но, возможно, я смогу смыться оттуда.

Оскар Зальцман:

Я мог бы пойти с вами?

Тесса ван Кампен:

Ты пошел бы? Серьезно?

Оскар Зальцман:

Я хочу увидеть тебя.

Тесса ван Кампен:

Я тоже хочу тебя увидеть.

Оскар Зальцман:

Мне тебя уже не хватает. (Это не по-мужски – признавать подобное?)

Тесса ван Кампен:

Откуда мне знать? Я семнадцатилетняя девственница без водительского удостоверения.

Оскар Зальцман:

Эй, не говори так про мою Креветку.

Я влюбленно ухмыляюсь, как будто немного пьяна.

Оскар Зальцман:

Ты считаешь, что это не по-мужски?