Станция X - Винзор Дж. Маклеод

– Глупцы бросаются туда, куда боятся ступить ангелы, – пробормотал он себе под нос, хотя никто другой не употребил бы слово «ангел» в его отношении. – Какое счастье, что влияние венерианца оказалось слишком сильным для моего назойливого вмешательства!

Между тем время шло как обычно, и ни у кого не было ни малейшего желания двигаться дальше. Как будто станции X никогда и не существовало.

По истечении отпуска Макрея его отправили на одну из местных станций после медицинского обследования на предмет пригодности. Оттуда Мэй Трихерн часто получала от него письма. По ним она, как ей показалось, поняла, что Алан каким-то образом изменился после всего пережитого. В нем не было ни капли жизнерадостности прежних дней. Девушка задумалась, не было ли это сожалением из-за потери двойной зарплаты, которую он получал так недолго, и последовавшей за этим отсрочкой их планов. Если бы его жизнь была такой же однообразной, как и ее, она могла бы понять любую его депрессию.

ДЕСЯТОГО ИЮНЯ СЛЕДУЮЩЕГО года профессор Радж, сожалевший и опасавшийся, что вся эта история будет закрыта, с удивлением получил письмо от Макрея, написанное с Западно-Ирландской станции, известной как станция Круагаун, которая смотрит вниз на Атлантический океан с высоты двух тысяч футов.

Письмо гласило:

«Это вполне решает один вопрос, – сказал себе профессор. – Ему запретили появляться там на какое-то время, но не навсегда. Очевидно, на время до названной им даты. Как же велика должна быть психическая сила, которой обладают эти существа!»

СТЭНЛИ ПОНИМАЛ, ЧТО с небольшой правительственной помощью у него будет время добраться до станции X к назначенному сроку. Повинуясь первому порыву, он тотчас же сел отвечать на письмо Макрея. Но на середине письма Радж сделал паузу. Ему пришла в голову мысль, которая совершенно изменила суть дела. Он был абсолютно уверен в том, что выполнит волю венерианца, но Макрей слышал два голоса, и они оба, по его словам, обращались к нему с какими-то повелительными приказами. Кроме того, у Алана сложилось впечатление, что они находятся в оппозиции друг к другу. Так под каким же влиянием он теперь находился? Это было жизненно необходимо выяснить. Но как?

Профессор решил не продолжать письмо, пока он не получит ответа на этот вопрос. Какое-то мгновение он не видел способа сделать это, но вскоре ему пришла в голову возможная догадка, и он сунулся в книгу, содержащую несколько астрономических таблиц. Сделав короткий расчет, Стэнли облегченно вздохнул. Он обнаружил, что 27 июля Марс будет находиться на крайней противоположной стороне своей орбиты по отношению к Земле и между ними окажется Солнце.

– Молодец, венерианец! – воскликнул профессор вслух. – Застигнутый врасплох – очевидно, совершенно врасплох – и не подготовленный, он, не теряя ни секунды, сражаясь в проигрышной битве с существом более великим, чем он сам, и каждое мгновение находясь в страшной опасности, сохранял хладнокровие. В какой-то момент венерианец определился с планом действий, мысленно произвел астрономические расчеты, навязал Макрею свой приказ и отправил землянина на время в забытье, чтобы тот был вне опасности. «Что-то вроде темноты опустилось на меня, – говорил Алан, – сопровождаемое каким-то резким приказом первого голоса, и я, по-видимому, получил сильный удар по затылку». Это значило, что он ударился об пол. В разговоре с Макреем венерианец заявил о своем умственном превосходстве. Это уже было установлено без всяких споров – он доказал это!

ПРОФЕССОР РАДЖ БЫЛ не из тех людей, которые легко выказывают волнение или позволяют своим эмоциям оказывать на себя заметное влияние, но на этот раз он казался немного увлеченным. То, чего он желал сильнее, чем понимал, зачем ему это, казалось, наконец-то стало возможно осуществить – теперь это было почти в пределах его досягаемости. На самом деле в его поведении на данный момент было столько же от простого человека, сколько от ученого. Он размышлял о том, что если это открытие выпадет на его долю, то он не только сделает шаг, степень которого выше всех человеческих возможностей, но еще и разобьет в пух и прах своих противников.

Получить новое разрешение Адмиралтейства на поездку и отпуск для Макрея было не трудно. Оставалось только упаковать немногочисленные вещи, которые могли понадобиться в пути на станцию X и на самой станции. Здесь профессор Радж оказался в затруднительном положении. Он никак не мог решить, чем себя обременить – большим или малым. Стоит ли ему брать с собой справочники? Что будет там происходить, если все пойдет хорошо? Научная дискуссия? Не окажется ли он, судя по тому, что было сказано Макрею, в положении ученика, которому предстоит многому научиться и который сам мало что может рассказать? Стэнли был так поглощен представившимися ему возможностями, что рассеянность его сделалась очень заметной, и у его сестры, которая вела его хозяйство, возникли самые серьезные подозрения, что он, должно быть, наконец-то влюбился.

Было решено отправиться на пароходе в Гонконг, где, по договоренности с Адмиралтейством, их должен был взять на борт один из крейсеров, приписанных к китайской станции, который и доставил бы их на станцию X. Власти были вполне готовы заплатить эту небольшую сумму за те ценные услуги, которые ученый ранее оказывал им в связи с радиотелефонией, а также с выбором и оборудованием этих станций – услуги, за которые он отказался принять вознаграждение.

Прощание между Макреем и Мэй Трихерн снова состоялось на Плимут Хо, и девушке опять пришлось утешать и подбадривать своего возлюбленного. Она не могла не видеть, насколько он подавлен.

– Ты уверен, что хочешь отправиться в это путешествие, Алан? – спросила она. – Ты же помнишь, как мы договорились, что от него надо отказаться.

– Я должен ехать туда, Мэй, – решительно ответил молодой человек. – И мне ничто не помешает. Но помнишь ли ты, дорогая, как мы в последний раз прощались, когда я уезжал в… в то место? Тогда я говорил тебе об облаке, нависшем в будущем.