Сверху и снизу - Лаура Риз

— Вы ничего не рассказали мне о Фрэнни, — говорю я. — Она умела разговаривать с вами и хорошо работала губами — что с того? Я хочу знать то, о чем она не написала в своем дневнике.

— Вы это узнаете в свое время, — отвечает М. — Вы узнаете даже больше, чем хотите узнать.

Он поворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за руку.

— Сейчас! — В моем голосе звучит непреклонность. — Прямо сейчас.

М. отстраняет мою руку.

— Любопытство кошку не уморит[5], а вот упрямство может и убить. Фрэнни этого так и не поняла. Пока не поздно, вам лучше это сделать.

У меня перехватывает дыхание. Так вот за что он ее убил! Но в чем она упрямилась? Холодная волна страха пробегает по моему телу.

— И что все это значит? — спрашиваю я.

М. только улыбается в ответ и вместе с Рамо удаляется по Монтгомери-стрит.

На углу Восьмой улицы и Поул-лайн-стрит за высокой живой изгородью находится кладбище Дэвиса. Оно расположено в укромном месте, словно семейная тайна, которую не выставляют напоказ.

Я въезжаю в ворота и по извилистой асфальтовой дорожке еду к могиле Фрэнни. Асфальт черный, так как положен совсем недавно. Кладбище Дэвиса не похоже на древние погосты с треснувшими надгробными камнями, неухоженными дорожками и сбившимися в кучу грязными могилами. Нет, трава здесь везде аккуратно подстрижена, разбросанные там и сям тенистые деревья посажены как раз там, где надо.

Поблизости от могилы Фрэнни, которая располагается в новой части кладбища, я притормаживаю и выхожу из машины. Я только что с субботних занятий в атлетическом клубе, поэтому одета соответственно: красное трико, черные колготки и трикотажная рубашка на молнии. На голубом небе ни облачка, стоит та характерная для конца зимы погода, когда морозный воздух пробирает вас до костей. Я пересекаю лужайку, проходя мимо гранитных и мраморных плит; свежескошенная трава шуршит под моими теннисными туфлями. Не обращая никакого внимания на мое присутствие, по лужайке в поисках насекомых пролетает небольшая стайка сорок с блестящими черными перышками и снежно-белыми брюшками. В этот утренний час здесь, кроме меня и сорок, никого нет.

Я останавливаюсь перед надгробием Фрэнни — простой могильной плитой без всяких украшений. Папа, мама и Билли лежат справа от нее, место слева пустует. Когда мои родители умерли, я с удивлением узнала, что отец купил на кладбище семейный участок на пять мест. Что заставило его заказать места для моего брата, Фрэнни и для меня? Неужели ему не пришло в голову, что мы можем жениться или выйти замуж, уехать и пожелать быть похороненными рядом со своими супругами в другом городе, даже в другом штате? Иногда я думаю, что все дело в цене, — возможно, была какая-то распродажа и два места шли по цене одного. Иногда же его прозорливость заставляет меня задуматься. Я вижу вакантное место для могилы и думаю, не случится ли так, что я буду лежать там, рядом с Фрэнни и Билли, а наша семья останется без наследников, гарантирующих ей вечное существование?

Я закрываю глаза. В воздухе все еще пахнет зимой — мокрой после вчерашнего дождя травой, остывшей золой в камине. Я думаю о том, что сказал М. Любопытство кошку не уморит — Фрэнни этого так и не поняла. Что она сделала такого, что он ее убил? Уточнить смысл своих слов он отказался. Я сообщила в полицию о том, что он сказал — М. ведь практически признался в убийстве, — но там ответили, что им нужны вещественные доказательства.

Открыв глаза, я смотрю на могилу Фрэнни и понимаю, что пришла сюда за поддержкой. За прошедшее время я ничего не достигла, хотя отправляюсь на пробежку с М. три раза в неделю — если Ян не остается на ночь — и даже несколько привыкла к его обществу. То, что он сообщает мне о Фрэнни, не имеет особого значения. Я только даром теряю время, поскольку М. постоянно пытается узнать о моей жизни, моих взглядах, моих чувствах — о чем я, разумеется, ничего ему не сообщаю. Но я вижу, как он смотрит на меня, и знаю, что у него на уме. Он хочет меня трахнуть — ужасная перспектива, но это все же лучше, чем дать ему возможность откусывать кусочки от моей души. К тому же его желание я могу использовать в своих целях.

Внезапно мне становится ясно, что надо сделать. Я провожу рукой по могильной плите, трогаю пальцем выбитую на ней надпись, повествующую о короткой жизни Фрэнни, и по моей спине пробегает холодок. Я вновь обещаю сестре, что найду ее убийцу.

В кабинете М. вдоль стены стоит большая красно-коричневая кушетка, сделанная из орехового дерева. В комнате царит полумрак, навевая псевдоромантическое настроение. Сам М. сидит в кресле напротив.

Я тщательно подготовилась к сегодняшнему вечеру и теперь неплохо выгляжу в облегающем пурпурном платье на молнии, начинающейся на груди и кончающейся в самом низу. Когда М. расстегнет ее, то обнаружит подпирающий груди кружевной лифчик, узкие трусики и пояс для чулок — все черное. Сегодня я пришла сюда соблазнять.

Я сбрасываю туфли на высоких каблуках и поудобнее устраиваюсь на кушетке, положив ноги на подушки. Если М. думает, что может месяцами водить меня за нос, выдавая по чайной ложке не имеющие никакого значения факты о Фрэнни, то он ошибается, а если считает, что может морально пода вить меня так, как подавил мою сестру, то ошибается вдвойне. Мужчин понять довольно просто. Я управляла всеми мужчинами, которые встречались в моей жизни, смогу управлять и М. Он выложит мне все, что я хочу узнать.

— Вы хотите меня трахнуть, — говорю я.

М. не отвечает, но я замечаю, что он приподнимает одну бровь. В его руке бокал с мартини, который он подносит к губам. Лицо М. находится в тени, так что выражения глаз не разглядеть. Сейчас у него весьма загадочный вид. Я так и вижу, как он кромсает ножом мою сестру, и меня вновь охватывают дурные предчувствия.

— Играете в искусительницу, Нора? Это чересчур просто, вы не находите? Я ждал от вас большего.

— Прошу прощения, если разочаровала, — я отпиваю глоток виски, чтобы отогнать от себя образ Фрэнни, — но мне всегда казалось, что секс — это самый прямой путь к…

— К чему?

— К сердцу мужчины, к его душе, к кошельку. Ко всему.

М. наклоняется вперед и ставит свой бокал на столик.

— А что об этой философии подумает ваш новый друг?

— Он не имеет к этому никакого отношения.

Встав, М. подходит ко мне и, грубо схватив меня за волосы, рывком откидывает мою голову назад.

— Не думаю, что вы в самом деле так циничны, как хотите меня убедить. — Его лицо приближается вплотную к моему, и я вижу на нем все морщины. М. не мигая смотрит на меня, свободной рукой приподняв мой подбородок. — И вы не слишком-то осторожны. Я ведь убил вашу сестру, или по крайней мере вы так считаете. Вам здесь не место.