Never Fade Away - Барышников

и он совсем неромантично и банально, без киношного слоумо, пизданулся спиной о бетонное покрытие взлетной площадки. Прямо под ноги Смэшера. Наемного киборга Арасаки, ждать от которого добра мог бы только слюнявый идиот, к которым, несмотря на всю свою ебанцу, соло себя не относил.

— А я тебе говорил, малыш? Говорил, что я тебя однажды прикончу. — Ви сплюнул кровь и хотел было рассмеяться неуместному по отношению к взрослому заросшему щетиной мускулистому мужику эпитету киборга, но снаряд, выпущенный из ручного пулемета Смэшера, врезался в бронник прямо на груди, точнехонько под солдатскими жетонами, и смеха не получилось. Дыхание перебило напрочь, и Ви подумал, что наконец-то умирает, как и положено по оконцовке любому бешеному черному псу. Однако внутри соло еще как смеялся!

Хохотал победно и от души, как наглухо перекрытый, все время, пока его везли под капельницами в дремучее логово Арасаки, пока его безуспешно допрашивали Мистер Злой и Мистер Злой — корпоратские безопасники-близнецы. И даже когда его сознание, его личность под нескончаемые пословицы Сабуро Арасаки — собственной персоной, ебать, какая честь! — начал неумолимо пожирать Душегуб, смонстряченный на коленке его же бывшей, Ви все еще смеялся, хотя ему было страшно так, что он просто не мог остановиться.

А потом Ви умер. Снова.

Комментарий к Here comes the end Офигенная иллюстрация к главе авторства BananaLover: https://ibb.co/tKhSM2R

Have to end this but it's just begun

Нет, наверное, ничего оглушительнее, чем не знать кто ты, и существуешь ли ты на самом деле, жив ли ты или мертв. Особенно если ты умер два раза за сутки, и оба раза открыл глаза вновь.

Знаете чувство, когда просыпаешься утром с осознанием того, что вчера случилось что-то охуенное? Например, твоя мать, заебанная низкооплачиваемой работой в клининге, приносит тебе с работы с корпоратского барского стола натуральных ароматных зеленых яблок, ну или соседская девчонка Крис наконец-таки осмелилась в переулке приподнять юбчонку и показать тебе, что под ней. И ты продираешь глаза с утреца с приятным послевкусием и ощущением себя на вершине гребаного мира.

Так вот для Ви это ощущение было острейшим: он купался в лучах обожания толпы, чувствовал почти что сексуальное возбуждение от концертного драйва, был до краёв полон поглощающим чувством выполненного долга. Да он был ебаным боженькой! А потом, словно что-то до этого момента блокировало весь негатив, накачивая мозг исключительно эндорфинами, плотину прорвало, и наемник бесследно утонул в грязной, разрывающей его на части мешанине из выворачивающей ненависти ко всему окружающему, тошнотворного страха смерти и бесконечного горя из-за смерти Джеки.

Он не мог понять — когда умер Джеки? После концерта? Или его застрелили в грязном номере мотеля «Ноу-Телл»? Может быть, его лучший друг погиб при подрыве Арасака-Тауэр? Невообразимым усилием собрав себя по кускам, Ви вспомнил, что Джеки навсегда закрыл глаза в такси Деламейна по дороге из Компэки-Плаза. На самом въезде в блядскую Высшую лигу. Въехал, так сказать, вперед ногами. И больше никогда широкая, как лопата, ладонь не хлопнет его утешающе по плечу, не будет больше безумных плясок на клубных танцполах, драк до крови плечом к плечу, пьяных излияний о самом сокровенном, пусть глупом и таком банальном: стать легендой, вписав себя в хроники этого опасного города, заработать столько эдди, чтобы никогда не испытывать нужды, которая сопровождала их обоих с самого рождения, как истинных детей Хейвуда. Какие еще, блять, мечты могли бы у них быть?!

В спину ощутимо потянуло потусторонним холодком, а в глаза словно сыпанули песка, даже хваленые импланты Кироши не справились.

Ви сомкнул веки. Было бы неплохо больше не открывать глаза, потому что он адски устал от боли — душевной и телесной, но врожденное чувство самосохранения и упрямства не позволяло брякнуться лапками кверху.

— Ви, ты меня слышишь? — пришлось поднять веки и сосредоточиться на плавающем в мареве знакомом лице Виктора. Ну как сосредоточиться? Сделать усилие, пытаясь вычленить картинку из идущей помехами реальности. Импланты сбоили, биомон сходил с ума. — Как себя чувствуешь?

Ви сглотнул через силу и попытался хотя бы сесть в риперском кресле. Биомон зашелся в истерике, но наемнику и так было ясно, что организму пиздец. И он вывалил риперу все: и про концерт, и про ненависть, и про Арасака-тауэр и про то, что чувствует себя мертвым, причем дважды мертвым. Два по цене одного — лучше акции не придумаешь. И про странный сон о том, как он вошел в киберпространство и гонялся там по до боли знакомым этажам за красным призраком. Настиг, тронул чужое плечо… А обращенное к нему в ответ на прикосновение лицо оказалось его собственным. Да вот только не было у Ви никогда ни черной многодневной щетины, ни волос до плеч. «А ты… Ты кто такой?» — два было голоса или все-таки один? В любом случае, Ви считал этот вопрос отличным, не разбирая, впрочем, нюансов: спрашивал ли он незнакомца с собственным лицом, незнакомец ли спрашивал его или он сам задавал себе этот вопрос.

А в ответ от Вика получил охуенный яркий букет с торчащей по центру карточкой, уведомляющей, что теперь в его башке, благодаря щепке Арасаки, обретается уже пятьдесят лет как мертвый террорист. Ебаный Джонни Сильверхенд собственной персоной.

— Это припизднутый соло, обнуливший четверть ляма гражданских попутно с разрушением Арасака-тауэр? — Ви никогда особо не интересовался историей, но эта байка была притчей во языцех в кругах наемников.

— Соло тоже, да… — Виктор потер переносицу над темными очками. — Но в первую очередь рокербой. По сути, с него и началось это понятие. Его энграмма записана на щепку, которую ты вставил в свой нейропорт. Когда Декс пустил тебе пулю в голову, программа активировалась и наниты смогли исправить причиненный мозгу вред, но теперь биочип переписывает твою личность. Когда он закончит свою работу, ты больше не будешь собой, ты станешь Сильверхендом, малыш. И времени у тебя не так уж много.

Голос Вика был тихим и сочувствующим, но термин «малыш» резанул ухо как-то знакомо и неприятно, отозвался острым холодом в животе.

— Так вытащи эту щепку нахуй, Вик! Ты же можешь? — Ви ощущал панику, сдавливающую горло. Он только что умер и воскрес дважды, чтобы умереть в третий раз, но теперь уже со вкусом, толком и расстановкой. — Ты же лучший, блять, профи в Найт-Сити! У меня в голове ебаный террорист, и он хочет убить меня!

— Да ничего он сам по себе не хочет. — Несмотря на повышенный голос наемника, рипер