Дорогой, дай лапу! - Хэйли Джейкобс

Боль сменяется злостью. Как можно было… вот так просто убить неповинное ни в чем существо! Подаюсь вперед.

- Стоять! – кричит мужчина, паникуя, все его тело пробивает неконтролируемая дрожь. Последствие тех веществ, которые он принимал. А может и страх.

Если бы не пистолет в его руке, он не был бы мне противником. В рукопашном бою я была лучшей на курсе. Но не время и не место для мести.

Плевать мне на его крики, делаю, что задумала.

Я беру на руки тело Искры и поднимаюсь с колен. С тяжелой ношей распрямляю спину. Не дам Искре сделать свой последний вздох на грязной, холодной плитке аэропортного зала. Собака не шевелится, но ее тело сохраняет тепло.

Борись, милая! Я не хочу тебя отпускать. Пусть небеса наказывают меня за грехи, но не тех, кто мне дорог. Боги, которые были, есть и будут, неужели вы настолько безжалостны?!

Остальные пассажиры успели убежать прочь. И на этом спасибо. Не будет больше бессмысленных жертв. Вижу, как за спиной вооруженного преступника к нам спешит вооруженный патруль. Недолго играла его песенка.

Но поздно. Почувствовав неладное, мужчина все же решается на выстрел.

Следующая пуля достается уже мне.

Вот и все. Эта жизнь была ненамного длиннее предыдущей. Однако она такая же одинокая и полная сожалений. Закрываю глаза, пытаясь в последний раз вспомнить лица матери, отца, старших братьев…Но вокруг одна лишь тьма.

2

Не знаю, сколько уже времени я нахожусь во мраке. Здесь нет ни пространства, ни времени. Но странным образом мое прозрачное, сотканное из едва мерцающего света тело – или его отпечаток - после смерти очутилось в этом месте.

Внезапный свет сбивает с толку.

- Искра! Искра!

Все ее тело источает сияние.

Собака радостно лает и машет хвостом. А ведь раньше ей было запрещено лаять.

- Моя хорошая! – падаю на колени и обнимаю бросившееся на меня лохматое тело напарницы. – Искра!

Мне облизывают руки и лицо, вообще все участки открытой кожи, куда могут дотянуться. Я тоже рада ее видеть. Глажу руками шерстяные бока и чешу за ушком.

Свет в той стороне, откуда пришла Искра, идет рябью, словно торопит.

- Уже уходишь?

Собака лает. Кружится на месте.

- Зовешь меня с собой?

- Гав! – отвечает утвердительно Искра.

- Ну что ж, пойдем.

Минута, час, а может и больше, не знаю, сколько времени проходит в странном месте, когда мы подходим к источнику этой световой энергии.

Похоже на открытую дверь, за которой что-то сияет. Словно портал в иную реальность.

Искра лает, мол, иди. Торопит.

- А ты?

Собака мотает мордой.

- Только я?

Еще один утвердительный гавк.

- Хорошо. Если ты так хочешь…но мы же встретимся снова? – я опускаюсь на корточки и чешу Искру за ушком, как она любит.

В ответ мне облизывают щеку. Понимаю это как обещание.

- Будешь ждать меня здесь? Тогда я вернусь.

Встаю и погладив на прощанье за ушком свою напарницу, иду вперед, сквозь этот таинственный свет, не представляя и даже не пытаясь вообразить, что ждет меня там, под покровом неизвестности.

«»»»

Однажды мы с Искрой, обходя аэропорт, нашли забытую кем-то из пассажи ров книгу. Это был сборник сказок. Старый и потрепанный так, что имя автора на нем давно стерлось. Отчего-то я не стала относить ее в бюро находок. Но после, чувствуя некую вину, все же спросила у сотрудницы, и получила ответ, что такой книги никто и не искал, так что совесть моя немного успокоилась.

Первой историей в сборнике была версия Красавицы и Чудовища. Чудовище было вовсе не принцем, да и проклятье его было никак не связано с розами…А красавица, которая должна была расколдовать его, так и не появилась. История закончилась для чудовища печально. Глупая сказка, которая описывала одни лишь страдания души обреченного на муки человека-монстра.

Эта история была очень похожа на ту, что я знала когда-то в прошлом. Возможно ли, что это и был ответ на заданный мной давно вопрос? Неужто я могла бы спасти свою семью, принеся себя в жертву чудовищу?

Воспоминания обо всех прожитых жизнях вернулись ко мне месяц назад.

Искра привела меня к воротам в другой мир.

И когда я прошла через них, то получила второй шанс снова прожить жизнь как аристократка в мире Эдорта, прожить заново свою первую жизнь и все исправить.

Нильсина Глостер – младшая из трех детей барона Глостера и единственная его дочь. Семья любила ее безмерно и очень баловала. Старшие братья души не чаяли, и готовы были отдать последнее, стоило ей только заикнуться. Заботливо отводили прочь все беды и невзгоды. Но это не могло продолжаться вечно.

В год, когда Ниль, мне, исполнилось восемнадцать и когда отец должен был везти дочь в столицу для ее дебюта в светском обществе, корабли с товаром, которые барон Глостер отправил в дальние земли на продажу, надеясь выручить хорошую прибыль, попали в шторм. Так, Глостеры не только понесли потери, но и оказались в огромных долгах.

Земли, поместье, все было заложено в банк; кредиторы отбирали одно за другим.

Я сбежала.

Бросила семью и оставила позади все проблемы и обязательства.

У родителей отобрали все, выгнали из родового гнезда, где Глостеры жили не одно поколение, но и это было каплей в море. Настоящее бедствие только начиналось.

Мама заболела и умерла почти сразу. Угасла за несколько недель.

Отец и братья держались, как могли. Но и они покинули этот мир один за другим, не вынеся тягот непривычной жизни и давления долга, который пришлось им выплачивать тяжким, непосильным трудом.

Моя жизнь не была сладкой после побега. Жизнь в страхе, в одиночестве, пусть и свободна я была от долгов, но не от чувства невыносимой вины за свой безжалостный поступок.

А когда я вернулась и узнала, что все, кого любила, уже мертвы, жизнь стала еще бессмысленней. Груз же ответственности и вовсе оказался неподъемным. Первая жизнь после долгих страданий закончилась для меня полным провалом и целой кучей сожалений.

Я корила себя за собственное малодушие и эгоизм, но этот мир не знает лекарства от ошибок прошлого. Никакой маг не способен повернуть время вспять и вернуть меня назад, позволить мне все исправить. Сколько бы золота я не посулила, это одна из тех вещей, что не могут купить никакие деньги. Последствия моих необдуманных действия стали необратимы.