Сны инкуба - Лорел Гамильтон

Эвери хмурился, глядя на меня, будто что-то из моих мыслейдо него дошло. Но у меня не было времени тревожиться на эту тему, потому чтоЗебровски заорал:

— Он убегает!

Я успела вскочить на ноги и увидеть, что один из вампировпрыгает по спинкам скамей. Он едва касался ногами дерева, перепрыгивая вседальше и дальше. Почти левитация, но не совсем. Он ещё не умел летать. Я люблюмолодых — их ловить легче.

Летать он не умел, и потому к окнам не рвался. Я не сталагнаться за ним, а бросилась по проходу у дальней стены. Там была дверь, ведущаяв притвор. Летать он не умеет, ему нужна дверь.

Пистолет я уже достала, на ходу сбросила предохранитель изагнала патрон в камеру. Вампир спрыгнул с последней скамьи и приземлился напол легче воздуха. Шагнул к дальней двери, и тут я заорала:

— Стой, а то стреляю!

Пистолет я направляла на него двумя руками. Это нелегко —идти вперёд и держать объект на мушке, но я была дальше от него, чем хотелосьбы мне быть в переполненной церкви. Да, штатские послушно собрались с однойстороны, но пуля — штука упрямая, и если спустить курок, во что-нибудь она дапопадёт. И я хотела быть поближе, чтобы, спуская курок, никого не подвергатьопасности. Конечно, когда достали пистолеты, народ заметался в панике. Обычноэто бывает быстрее, но по какой-то странной причине я оказалась в дальнемпроходе, и выстрел мне никто не загораживал, пока толпа с криком не сталаметаться и рассыпаться. И кое-кто стал рассыпаться совсем не туда, куда надо.Вдруг между мной и преследуемым вампиром оказалась вопящая толпа штатских.

— Ложитесь, мать вашу, ложитесь! — закричалая. — Держите его, черт побери!

Он добрался до двери, поскольку я не могла стрелять.

Но прямо за ним оказались двое вампиров. Двое из тех, ктобыли в проходе. Это я была виновата, когда крикнула держать его? Или просто этодобропорядочные граждане? Один хрен, блин.

Я стала пробиваться сквозь вопящую толпу, за мной шёлЗебровски, Маркони и Смит — прямо за ним. Ствол я направила в потолок. Штатскиекричали, видя пистолеты, видя меня. Кричали, потому что могли кричать.

Я слышала, как Зебровски у меня за спиной давал постовым узадней двери описание нашего подозрительного вампира. Мы уже почти прошли черезтолпу паникующих штатских, и тут я услышала иной вопль, перекрывающий высокийвизг. Мужчины вопят, но не визжат. Высунувшись из-за двери как можно меньше, явыставила ствол. Нет, я не стала стоять столбом посреди дверей, подставляя себяпод выстрелы — это в кино красиво, а в жизни надо прятаться за укрытием. Огероическом виде можно беспокоиться потом, если выживешь.

В конце коридора шла драка. Наши штатские, один тёмный, одинсветлый, поймали нашего бандита. И вроде бы побеждали. Они повалили его наземлю, хотя темноволосый штатский тоже лежал на земле. Я вышла из-за двери,держа рукоять двумя руками, Зебровски сразу за мной с криком:

— Полиция! Никто ни с места!

Штатские остановились посреди драки, будучи законопослушнымигражданами. А законопослушные граждане выполняют распоряжения полиции. Это былавсего лишь секунда — они ослабили хватку и оглянулись на нас. Этого хватило,поскольку они отвернулись от преступника, а он, преступник, на нас оглядыватьсяне стал и драться не прекратил. В конце концов, терять ему было нечего. У меняуже есть ордер на его ликвидацию.

Двое вампиров прижимали его к земле, но когда ониостановились, один из них, должно быть, ослабил хватку — чуть-чуть. Я увидела,как в руке бандита что-то серебряно мелькнуло.

— Нож! — крикнула я, но было поздно.

Лезвие ударило темноволосого в грудь. Что-то в этом ударепотрясло блондина, потому что он рухнул на колени рядом с другом. Может быть,он думал, что бандит уже у нас на прицеле. Он потянулся к упавшему товарищу, иесли бы бандит поступил обыкновенно — вскочил и бросился к двери, онподставился бы под верный выстрел. Но вместо этого он широко распахнул дверьударом и полувыполз, полувыкатился в неё. Двое штатских загородили нам выстрелнамертво.

— Блин! — заорала я и бросилась бегом.

Мы перекрыли дальнюю дверь — Зебровски сверху, я снизу.Маркони и Смит за нашими спинами просматривали сектор. Мы оказались в залесобраний, и посреди всех этих длинных столов был тот вампир. Кожаной курткой онзакрывался от пылающих крестов наших постовых. У них у каждого в одной руке былпистолет, в другой крест, как держат фонарь, так что они могли держать пистолетдвуручной хваткой, не выпуская креста. Обучение даром не прошло.

— У него нож! — крикнула я.

Один из постовых на меня покосился, но только на секунду.

— Мы его подержим на мушке, можете его обыскать.

— За юбку прячешься, Рурк, — сказал Смит у меняиз-за спины.

— Скажешь это, когда будешь стоять к нему так близко.

Я навела пистолет на вампира и медленно пошла к нему, находу говоря:

— Медленно брось нож.

Вампир не шевельнулся, только съёжился за своей курткой.

Я остановилась и посмотрела на него вдоль ствола. Ощутила,как заполняет меня спокойствие, выводя меня туда, в то странно-тихое место,куда я иду, когда убиваю, и когда есть время туда попасть.

— Я попрошу ещё раз, Иона. Брось нож, или я всажу втебя пулю. Третий… раз… просить… не буду.

Из меня вышел весь воздух, тело остановилось, сталоспокойным и мирным, как разум. Сегодня не были слышны помехи, белый шум, былопросто тихо. Мир сузился до этой скорчившейся фигуры, ничего не осталосьдругого. Я не осознавала присутствие полиции, Зебровски у меня за спиной, дажесияние крестов отодвинулось, и зрение обострилось, сосредоточилось на том, когоя собираюсь застрелить.

Что-то упало от этой тёмной фигуры, серебристое, сверкнувшеев белом свете, но я не отметила этого. Не подумала: «Нож». Я уже миновала точкувозврата и была готова.

Голос Зебровски вернул меня к реальности.

— Анита, он бросил нож.

Голос был осторожен, будто Зебровски понимал, что я на краю.На краю, когда резкий голос может за меня сам нажать на курок.

Дыхание вернулось ко мне шипением воздуха. Я подняла ствол кпотолку, потому что надо было перестать наводить его на преступника. Направитьв другую сторону, чтобы его не застрелить. По закону, я имела право стрелять,но нам нужно было, чтобы он заговорил. Мёртвые — по-настоящему мёртвые — неслишком склонны к болтовне.

— Он у меня на мушке, — сказал Зебровски.

Его пистолет смотрел точно на вампира.

Я кивнула и прижала рукоять пистолета ко лбу. Она не былапрохладной, была тёплой. Тёплой от моей подмышки, от груди. Будь на мне нетакой лифчик, как надо, я бы поцарапала грудь, вынимая оружие, и я на опытеузнала, что все эти мини-лифчики, что разводят груди в стороны, мне не друзья,когда на мне наплечная кобура. А вот поддерживающие лифчики отлично убираютгрудь с пути оружия, когда его достаёшь. Надо только убедиться, что ониприкрывают тебя спереди, и можно бегать так, чтобы она не вываливалась. И чегоэто я задумалась о лифчиках, когда передо мной вампир, на котором два убийства,и его ещё надо взять? Да того, что я его чуть не убила. Я почти уже выстрелилапрямо в его тело — не потому, что настало время, а просто такая у меняпривычка. Редко мне приходится смотреть вдоль ствола, когда нельзя спускатькурок.