Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин

– Это довольно странная и грустная история, - продолжал онпосле паузы. - Когда мир был молод, а леса просторны и дики, энты и жены энтовжили вместе. Ах, как прекрасна была легконогая Фимбретиль, подруга моей юности!Но сердца наши стремились к разному: энты любили большие деревья, дикие леса исклоны высоких холмов, они пили из горных потоков и ели лишь те плоды, которымдеревья позволяли падать на тропу, и они знались с эльфами и разговаривали сдеревьями. А жены энтов любили маленькие деревья и залитые солнцем луга у краялесов, и они видели ягоды в зарослях, и дикую яблоню и вишню, расцветающие повесне, и зеленые травы пойменных лугов летом, и колосящиеся травы в осеннихполях. Они не желали разговаривать с тем, что росло, но хотели, чтобы всеслушалось их и подчинялось им. Жены энтов приказывали растениям расти так, какони того хотели, и приносить плоды и листья по их желанию, потому что женыэнтов хотели порядка и изобилия; они считали, что все в мире должно находитьсяна своем месте, а место это будут определять они. И вот они начали создаватьсады и жить там. Мы же продолжали бродяжничать, а в сады заходили лишь изредка.Когда на север пришла Тьма, жены энтов пересекли Великую Реку, разбили тамновые сады и взрастили новые поля. Мы виделись все реже. После победы над Тьмойсады наших жен богато расцвели и поля были полны зерна. Многие люди тогдапознали искусство жен энтов и глубоко чтили их, а мы оставались для людейтолько легендой, тайной в сердце леса. И вот мы здесь, а сады наших женразорены: люди называют их теперь Бурыми Землями.

Помню, давным-давно, еще во время войны Саурона с Людьмииз-за Моря, я захотел повидать свою возлюбленную. Она была так прекрасна, когдая в последний раз видел ее, хотя и мало похожа на девушек-энтов прежних времен.Ибо труд сгибал их фигуры до времени, волосы выгорали на солнце до оттенковспелого зерна, а щеки становились похожи на красные яблоки. Только глаза всегдаоставались глазами моего народа. Мы перешли через Андуин, но за ним лежалапустыня. Все было сожжено и раскорчевано, потому что здесь прошла война. Женэнтов там больше не было. Мы долго звали их, долго искали, спрашивали всевстречные народы, каким путем ушли наши жены. Некоторые говорили, что никогдаих не встречали, кое-кто отвечал, что их видели идущими на запад, по словамдругих - на восток или на юг. Но мы нигде не могли найти их. Велика была нашапечаль. Дикий лес звал нас, и мы вернулись к нему. Много лет мы уходили напоиски, далеко ходили, все звали наших жен, выкликая их прекрасные имена. Новремя шло, и мы уходили все реже и уже не так далеко. А теперь жены энтов -только память для нас, и бороды наши длинны и седы. Эльфы сложили множествопесен о наших поисках, некоторые из них дошли до людей. Но мы не сочинялипесен, потому что прекрасные имена наших жен звучали в нас, когда мы думали оних. Мы верим, что вновь увидимся с ними и, может быть, нам удастся найтиземлю, где мы заживем вместе, и все будут довольны. Предсказано, что этослучится только тогда, когда и мы, и они потеряем все, что имеем теперь. Вполнеможет быть, что это время уже близко. Потому что, если когда-то давно Сауронразрушил сады, то сегодняшний Враг, похоже, изведет и леса.

Об этом была эльфийская песня - по крайней мере, я так еепонимаю. Ее распевали по всей Великой Реке. Она никогда не была песней энтов,заметьте: на нашем языке это была бы очень долгая песня. Но мы знаем ее сердцеми вспоминаем часто. Вот как она поется:

Когда весна придет в леса, зашелестит листвой

И недра сумрачных озер наполнит синевой,

И станет горный воздух чист и сладок, как елей, -

Приди ко мне и пой со мной:

Мой край всего милей!

Когда весна придет в сады, и зашумят поля,

И пряным запахом весны наполнится земля,

Когда раскроются цветы среди густых ветвей -

Я не приду к тебе, мой друг.

Мой край всего милей!

Когда настанет летний день, и грянет птичий звон,

И оживут лесные сны под сенью ясных крон,

Когда зальет чертог лесной златой полдневный свет -

Приди ко мне и пой со мной:

Прекрасней края нет!

Когда горячий летний день согреет юный плод

И в жарком улье у пчелы созреет светлый мед,

Когда зальет цветущий луг златой полдневный свет -

Я не приду к тебе, мой друг. Прекрасней края нет!

Когда обрушится зима, и землю скроет тень,

И ночь беззвездная убьет короткий серый день,

И лес умрет в туманной мгле - под снегом и дождем,

Найду тебя, приду к тебе, чтоб быть навек вдвоем.

Когда обрушится зима, и смолкнет птичья трель,

И сад в пустыню превратит свирепая метель -

Найду тебя, приду к тебе, чтоб быть навек вдвоем,

И мы пойдем - рука в руке - под снегом и дождем!

Мерри показалось, что окончание песни пропели два голоса:глубокий и низкий - Фангорна, и светлый и прекрасный - его возлюбленной.

И мы начнем - в руке рука - на Запад долгий путь,

И там, вдали, отыщем край, где можно отдохнуть.

Песня кончилась.

– Вот так, - сказал Фангорн. - Конечно, песня эльфийская -легкая, с быстрыми словами, и скоро кончается. На мой вкус, она неплоха. Ноэнты могли бы сказать лучше, если бы у них было время! А теперь я собираюсьвстать и поспать немножко. Вы где встанете?

– Мы обычно спим лежа, - смущенно признался Мерри. - Намхорошо здесь.

– Спать лежа! - удивился Фангорн. - Да, разумеется! Хм, хум…Я забыл. Песня напомнила мне прежние времена, и я говорил с вами, как смолодыми энтами… Что ж, можете лечь на кровать. Я намерен стоять под дождем.Доброй ночи!

Мерри и Пиппин забрались на кровать и укутались мягкойтравой и папоротником. Огни погасли, мерцание деревьев поблекло. Снаружи подаркой они видели старого Фангорна, неподвижно стоящего с поднятыми над головойруками. На небе показались яркие звезды, они освещали падающую воду, разбивавшуюсяо его пальцы и голову и рассыпавшуюся у ног сотнями серебряных брызг. Под звонструй хоббиты уснули.

Когда они проснулись, Фангорна уже не было. Пока ониплескались в бассейне под аркой, послышалось хмыканье и пение, старый энтпоказался на тропе меж деревьев.

– Хум, хм! Доброе утро, Мерри и Пиппин! - прогремел он. -Долго же вы спите. Я был за много сотен шагов отсюда. Теперь мы попьем и пойдемна сбор энтов.