Властелин Колец. Две крепости - Джон Рональд Руэл Толкин

– Хум, хм, меня не заботят Большие Войны, - сказал Фангорн.- Они касаются эльфов и людей. Пусть этим занимаются мудрецы: они думают обудущем. Чего мне лезть в это дело? Я не придерживаюсь никакой стороны, потомучто никто не придерживается моей, если вы меня понимаете: никто не заботится олесах так, как я, даже эльфы теперь… Хотя к эльфам я отношусь лучше, чем ковсем прочим: эльфы излечили нас от немоты в давние времена, а это дар, окотором нельзя забыть, хотя с тех пор наши пути и разошлись. Но зато естькое-что, с чем я решительно не согласен, я целиком против этого. Это - барарум,- он издал глубокий рокот отвращения, - это орки и их хозяева.

Я тревожился, когда тень накрыла Сумеречье, но пересталбеспокоиться, когда она переместилась в Мордор - Мордор далеко. А теперь,кажется, ветер начинает дуть с востока, а он несет старость и увядание всемлесам. Старый энт не в силах сдержать эту бурю: он либо устоит, либо сломается.

Но вот Саруман! Саруман - сосед, я не имею права проглядетьего. Полагаю, я должен что-то сделать. Я часто размышлял, что мне делать с ним.

– А кто он такой? - спросил Пиппин. - Вы что-нибудь знаете онем?

– Саруман - маг, мудрец, - ответил Фангорн. - Больше,пожалуй, и не скажешь. Я не знаю истории магов. Они появились после того, какиз-за Моря пришли Большие Корабли; вот только не знаю, пришли маги с ними илинет. Саруман считался среди них самым сведущим. Некоторое время назад - оченьдолгое время на ваш счет - он бродил по земле и вмешивался в дела людей иэльфов, а потом осел в Ангреносте, или в Изенгарде, как его называют люди изРохана. Он начинал незаметно, но слава его быстро росла. Говорят, он был избранглавою Белого Совета, но добра это не принесло. Я теперь думаю, что Саруман ужетогда обратился ко злу. Но как бы там ни было, своим соседям он беспокойства непричинял. Мы часто с ним разговаривали. Было время, когда он постоянно бродилпо моим лесам. Тогда он был вежлив, всегда спрашивал моего разрешения, покрайней мере при встречах со мной, и очень любил слушать. Я рассказал емумногое из того, чего он сам вовек не узнал бы, но он никогда не платил мне темже. Я вообще не могу вспомнить, чтобы он мне что-нибудь рассказывал. И чемдальше, тем больше. Его лицо, насколько я помню, - я давно его не видел, -стало похоже на окно в каменной стене со ставнями изнутри.

Думаю, теперь я понимаю, чего он хочет. Он хочет власти. Унего на уме металл и колеса, и он не заботится о том, что растет, - если толькооно не нужно ему для чего-нибудь. Теперь ясно, что он - черный изменник. Онсошелся с дурным народом - орками. Брм, хум! Хуже того, он сделал с ними что-тоопасное. Эти, из Изенгарда, больше похожи на плохих людей. Обычно все злое,пришедшее с Великой Тьмой, не выносит солнца, а вот орки Сарумана как-топритерпелись. Интересно, что он такое сделал? Может быть, они - разрушенныелюди, или он скрестил орков и людей? Это было бы черное дело!

Некоторое время назад я заинтересовался, как это орки могуттак свободно разгуливать у меня в лесу. И только недавно я понял, что в ответеза это Саруман, и что много лет назад он только и делал, что выведывал тайныетропы и другие секреты. Теперь он и его злой народ творят здесь беззакония. Награницах они валят деревья - хорошие деревья. Некоторые они срубают и оставляютгнить, но большинство уносят с собой и сжигают в кострах. И день за днём надИзенгардом поднимается дым.

Проклятье на них, корни и ветви! Многие деревья были моимидрузьями, я знал их, когда они были еще орешками и желудями; у многих был свойсобственный голос, который теперь смолк навсегда. Там, где когда-то пели леса,теперь пустоши с пнями и ежевикой. Я был ленив. Я пустил все на произволСудьбы. Это пора прекратить!

Фангорн поднялся с кровати и хватил рукой по столу.Светящиеся сосуды подпрыгнули и выбросили два языка пламени. В глазах энтатрепетал зеленый огонь, борода взъерошилась, как огромная метла.

– Я прекращу это! - прогремел он. - И вы пойдете со мной.Возможно, вы сумеете мне помочь. Тем самым вы поможете и своим друзьям, потомучто, если Саруману дать волю, Рохан и Гондор окажутся в кольце врагов. Нашидороги сошлись не случайно, и теперь нам по пути - на Изенгард!

– Мы пойдем с вами, - сказал Мерри, - и сделаем все, чтоможем.

– Хорошо! - одобрил энт. - Но я поторопился. Я слишкомразгорячился. Мне надо остыть и подумать, потому что проще крикнуть:«Прекратить!», чем сделать это.

Некоторое время он постоял под водопадом, затем засмеялся ивстряхнулся, и всюду, где на землю падали капли воды, они вспыхивали красными изелеными искрами. Потом он вновь улегся на кровать и затих.

Через некоторое время хоббиты опять услышали его бормотанье.Казалось, он считал по пальцам.

– Фангорн, Финглас, Фладриф, эх, эх, - вздохнул он. - Беда втом, что нас мало осталось, - и, обернувшись к хоббитам, пояснил: - Только троеиз первых энтов, пришедших до Темноты, только я, Финглас и Фладриф - еслиназывать их эльфийскими именами. Из нас троих от них меньше всего пользы.Финглас совсем сонный, одеревеневший, как вы бы сказали. А Фладриф жил к западуот Изенгарда, где случилось худшее из наших несчастий. Он сам был сильно ранен,а многие из его древесных стад убиты. И сделали это орки. Он ушел высоко в горыи не спускается оттуда. Впрочем, я могу собрать неплохую компанию молодых, еслисумею объяснить им, что нужно, если смогу пробудить их: мы ведь неторопливыйнарод. Как жаль, что нас так мало!

– А почему вас так мало, если вы так давно здесь живете? -полюбопытствовал Пиппин. У вас многие умерли?

– О, нет! Никто не умер сам по себе, как вы могли бысказать. Конечно, некоторых сгубили годы, а больше одеревенело. Нас никогда небыло много, а хуже то, что нас не становилось больше. Уже много лет у нас небыло детей. Знаете, мы потеряли наших жен.

– Как это печально! - воскликнул Пиппин. - Как случилось,что они все умерли?

– Они не умерли! - терпеливо объяснил Фангорн. - Я неговорил «умерли». Мы потеряли их и не можем найти, - он опять вздохнул. - Ядумал, большинство народов знает об этом. Песни о нас пели эльфы и люди отСумеречья до Гондора. Не может быть, чтобы их совсем забыли!

– Наверное, до нас они все-таки не дошли, - посетовал Мерри.- Может, вы расскажете или споете какую-нибудь из этих песен?

– Пожалуй, - произнес Фангорн, казалось, растроганный этойпросьбой. - Но я буду краток: завтра мы должны собрать совет и, быть может,отправимся в путь.