Золотая страна. Нью-Йорк, 1903. Дневник американской девочки Зиппоры Фельдман - Кэтрин Ласки

5 августа 1904 года

Ровно двадцать семь дней назад Мириам убежала с Шоном. Никто не видел ее. Това говорит, она слышала, что Мириам живет на Сто Десятой улице. Думаю, Това знает, но не говорит. Может быть, Това даже видела ее. С каждым днем мне все больше не хватает Мириам. Я не могу к этому привыкнуть. По-моему, мама совсем по ней не скучает. Для мамы она мертва, а думать о пропавшем или мертвом человеке — пустая трата времени. Мама постоянно говорит о своем будущем ребенке. Неужели она действительно думает, что другой ребенок сможет заменить ей Мириам?

10 августа 1904 года

Двадцать четыре дня до начала школьных занятий. Скорее бы. Двадцать два дня до первой годовщины нашего приезда в Америку. Я действительно думаю, что это еще один день рождения — день, когда мы приехали в Америку. Тридцать два дня без Мириам.

12 августа 1904 года

Иногда люди удивительно себя ведут. Например, Итци. Мне всегда казалось, что Итци думает только об одном — как добиться успеха. Скорее закончить школу, заработать побольше денег для своего отца, сделать это, сделать то, но угадайте, что случилось? Итци принес мне билеты на пьесу «Миреле Эфрос», или «Королева Лир». Главную роль исполняет Кени Липцен. Очень мило со стороны Итци, что он подумал обо мне. Он говорит, что заметил, как сильно я скучаю по своей сестре, как мне грустно.

14 августа 1904 года

Сегодня ночью я поссорилась с Товой. Я знаю, что сама виновата, но не очень-то раскаиваюсь. Я все думала о том, какой Итци внимательный, как хорошо, что он отвел меня в театр и сказал, что знает, как сильно я скучаю по сестре. Это навело меня на мысли о Тове и о том, что она, похоже, совсем не скучает по Мириам и ей все равно, что я по ней скучаю. И ночью, когда мы вышли спать на крышу, я спросила Тову: «Това, мне кажется, ты совсем не думаешь о Мириам. По-моему, ты не скучаешь по ней. А мне так ее не хватает». Това отвечает: «Я стараюсь не думать о том, чего не могу изменить». Это меня разозлило, ведь я уверена, что она опять о своем профсоюзе. Больше она ни о чем не думает. И я взорвалась. Я сказала: «Я не говорю о профсоюзе, Това. Я говорю о людях, о живых людях — о себе, о Мириам, о том, как мне плохо. Я говорю о чувствах, а не о мыслях. Ты никогда ничего не чувствуешь, Това?» Она молча встала, взяла свое одеяло и подушку и ушла с крыши. Пошла спать домой. Всю оставшуюся ночь я проплакала. Я даже звезд не видела. Из-за Товы они все слились в размытое пятно. Я так зла на нее.

15 августа 1904 года

Сначала Итци удивил меня, а теперь угадайте кто? Това. Сегодня на нашей кровати я нашла большую коробку конфет и записку, написанную Товиным почерком с завитушками. Вот что она написала: «Милая Зиппи, извини меня. Ты была права, когда говорила о чувствах, а не о мыслях. Часто я не умею понять своих чувств. Но я скучаю по Мириам, и мне не безразлична твоя боль. Ты знаешь о чувствах больше меня, поэтому я уверена, что ты станешь великой актрисой. С любовью, Това».

Я снова расплакалась.

18 августа 1904 года

Никогда не угадаете, что случилось. Итци узнал, где живет Мириам. Через своих знакомых в Верхнем городе. Он спросил, хочу ли я пойти к ней. Может, это смешно, но теперь я боюсь идти. Это было бы самым большим ослушанием в моей жизни. Мне нужно подумать.

25 августа 1904 года

Каждый день думаю, нужно ли мне идти к Мириам. Эта мысль меня преследует. Так хочется ее увидеть. Блю говорит, что надо идти. Она пойдет со мной. Я просто не знаю.

26 августа 1904 года

Решила пойти. Я должна хотя бы увидеть ее, пусть даже и не поговорю с ней. Итци говорит, что отведет меня.

27 августа 1904 года

Ходила туда. Мы целую вечность прождали возле ее дома. Но так и не увидели ее. Я почувствовала себя такой несчастной, что расплакалась. Итци был очень добр. Он сказал, чтобы я не плакала. Мы должны попытаться еще раз. Надо прийти рано утром, потому что в это время она, наверное, выходит из дома, чтобы идти на рынок.

28 августа 1904 года

Снова ходили. Мириам не видели.

30 августа 1904 года

Мириам не было. Я в отчаянии. Скоро в школу.

1 сентября 1904 года

Видела ее!! Но так испугалась, что спряталась в тени в переулке. Мириам очень красива, но она так изменилась. Теперь она действительно выглядит, как взрослая замужняя дама. И какой-то особый покой в выражении ее лица. Очень умиротворенное лицо. Вряд ли ей нас не хватает.

Теперь я еще печальнее, хотя знаю, что с ней все в порядке. Внутри такая пустота. И — это годовщина нашего приезда в Америку.

2 сентября 1904 года

Снова видела ее. В этот раз я ходила без Итци. Я выдергивала нитки из сметанных швов, чтобы накопить денег и поехать по надземной железной дороге, одна поехала в Верхний город. Когда-нибудь я наберусь смелости и заговорю с ней. Но сейчас мне просто хочется смотреть на нее. Я шла за ней, и мы оказались на фруктовом рынке на Бродвее и Сто Двенадцатой улице. Я смотрела, как она говорит с продавщицей. Она была такая веселая и очаровательная, и я услышала, как продавщица спросила: «Как дела у мистера О'Мэлли?» Так странно было услышать это. Я подумала: неужели это моя сестра? Интересно, думает ли она когда-нибудь о нас, обо мне? Помнит ли она, что у меня тоже есть мечта?

6 сентября 1904 года

Последние пять дней я ходила по пятам за Мириам, и с каждым днем мне все труднее представить, что я подойду и заговорю с ней. Сегодня случилось нечто. Она меня увидела. Понимаете, я стояла за тележкой на фруктовом рынке, а тележка неожиданно отъехала на несколько футов. Мириам просто увидела меня. Она как раз выбирала фрукты, нюхала их, совсем как мама. Потом она подняла взгляд. Она смотрела прямо на меня, и ее рот начал медленно открываться. Но я так испугалась. Я просто развернулась и убежала. Не знаю, почему я так поступила. Я просто знала, что пока не могу с ней говорить. Теперь мне чуть ли не стыдно. Не знаю почему. Наверно, она подумала, что со мной невозможно иметь дело. Но в последнее время, когда я смотрела на нее, она казалась мне такой довольной своей жизнью, погруженной в свой собственный мир, что, может быть, я не должна мешать ей. Возможно, мама была права. Мне лучше думать, что она мертва. Но я не могу так думать. И не могу перестать преследовать ее. Завтра в школу. Больше я не смогу ходить за Мириам. И слишком дорого каждый день ездить в Верхний город по надземной железной дороге.

7 сентября 1904 года

Первый день школы. Похоже, учительнице я понравилась. Она назначила меня старостой класса. Я помогала раздавать книги. Я открывала окна длинным шестом. Я вытирала доску. Учительница очень любит поэзию, и за чтение стихов нам ставят отдельные оценки. Я хочу попытаться выучить наизусть первую часть «Песни о Гайавате». По истории мы будем проходить американскую революцию, учительница даст каждому из нас задание изучить биографию одного из знаменитых патриотов Америки и написать о нем доклад. По арифметике проходим десятичные дроби и проценты. Итци все об этом знает. Он говорит, что поможет мне. Сегодня я заметила, что мама полнеет — по крайней мере, живот у нее растет. Я пытаюсь радоваться тому, что у мамы родится малыш, но у меня это плохо получается.