Детектив в белом халате. У каждой болезни есть причина, но не каждому под силу ее найти - Макс Скиттл

Мы снова приступаем к уборке.

Четверг, 20 сентября (03:38)

Уильяму определенно нравится его подстилка для переодевания. Прошло менее сорока пяти минут, а он уже снова лежит на ней. В его защиту могу сказать, что во время последней смены подгузника я, вероятно, забыл направить его крошечный пенис вниз, из-за чего моча потекла вверх.

Прости, дружок, я усвоил урок. Но ты можешь попробовать направлять свою кнопку в любую сторону!

Четверг, 20 сентября (06:47)

Ночь кончилась, и я позволяю себе молча завалиться в постель, наблюдая за первыми лучами утреннего солнца, пробивающимися сквозь занавески. Господи, какой же удобный у нас матрас! Элис только что заснула, в очередной раз накормив молоком нашего ненасытного мальчика. Какой жадный парень! У меня болят глаза. Не уверен, что я вообще спал сегодня ночью. Может, я сплю сейчас и все происходящее мне снится? Такого не может быть. Уильям снова плачет. Я шепчу нашей постели («Пожалуйста, никуда не уходи, я вернусь») и, взяв на руки нашего 4,5-килограммового разрушителя сна, качаю его. Меня снова наполняют усталость и эйфория.

Пятница, 21 сентября (23:58)

Половицы в гостиной скрипят в знак протеста. Начинается очередная ночь, я медленно хожу из стороны в сторону. В одной руке у меня виски, а в другой пульт от телевизора. Между ними спит Уильям в слинге. Я целую его крошечную лысую макушку, чтобы отпраздновать нашу командную победу. Он заснул, и можно посмотреть все ночные телешоу, которые Элис так ненавидит смотреть со мной.

Гениально! Нам следовало стать родителями много лет назад.

Суббота, 22 сентября (04:12)

Элис смотрит на меня, не понимая, что происходит. Я продолжаю раскачиваться перед ней с Уильямом на руках и шепчу: «Мне нужно еще двадцать минут». Я объясняю, что документальный фильм об альпинисте, пытавшемся первым покорить гору Эль-Капитан, который мы с Уильямом смотрим, скоро закончится, и мы придем к ней. Она с нескрываемым удовольствием напоминает мне, что на следующей неделе я возвращаюсь на работу, однако меня это не радует. Я вызывающе улыбаюсь. Затем она разворачивается и по пути в спальню кричит: «Веселитесь в своем мужском клубе!» Думаю, своим криком она пытается саботировать мой план.

Ты слышал, Уильям! У нас свой клуб! Здорово, правда?

Суббота, 22 сентября (14:49)

Проснулся на унитазе. Вот что может сделать с человеком усталость. По крайней мере, данный пункт можно исключить из списка вещей, которые нужно успеть сделать за жизнь.

Понедельник, 24 сентября (04:01)

Мы стоим над колыбелью. Не понимая, что произошло с нашим ребенком, я наклоняю голову, чтобы взглянуть на него под другим углом. У него на лице странный гибрид дорогой косметической маски для лица и дешевой маски супергероя. Элис кивает и говорит, что это нечто поразительно равномерно распределилось. Мы смотрим друг на друга и начинаем хохотать.

Уильям, да ты настоящая легенда! Заснув, он умудрился выблевать идеальную белую пленку, которая покрыла его лицо от верхней губы до макушки. Как? КАК? Два очень удивленных новорожденных глаза моргают под пленкой. Уильям молчит, будучи слишком шокированным, чтобы плакать. Я вытираю рвоту рукой, аккуратно используя большой палец, чтобы очистить глаза. Затем Уильям делает то, что заставляет нас влюбиться в него чуточку сильнее: он широко улыбается беззубым ротиком. Как я уже сказал, он наша маленькая легенда.

Понедельник, 24 сентября (08:47)

Введите в поисковую строку Google «смертельная доза кофеина», и вы увидите, что запросов 173 миллиона. Мне стало слишком тяжело, поэтому я вношу свой вклад в это число. Без кофеина не обойтись, потому что сегодняшний день знаменует окончание моего двухнедельного декретного отпуска и возвращение на работу. К сожалению, теперь усталость перестает быть тем, что мы делили с Элис и Уильямом в тишине нашего дома. Отныне мое изнеможение будет заметно пациентам. Кофеин позволит приобрести так называемый публичный фасад, необходимый для возвращения к врачебной практике. Не страшно, если он не соответствует действительности и мои пациенты будут видеть своего терапевта более усталым, чем до рождения Уильяма. По крайней мере, короткое время (я надеюсь).

После его появления на свет измучена каждая клетка моего тела. Теперь у меня «мозг молодого папы» из смеси знаний о стерилизации бутылочек, режиме кормления, надевании боди, смене подгузников и лучших способах отмывания дерьма и/или рвоты. Кроме того, должен признать, мысленно я дома. Мне интересно, как дела у Элис и Уильяма. Все ли у них хорошо? Скучают ли они по мне так же сильно, как я по ним? Знаю, это глупо.

Конечно, все медицинские знания на месте, но они словно заперты в багажнике неизвестной машины, стоящей на неизвестном этаже многоуровневой парковки. Надеюсь, они вернутся. Скоро мне предстоит это узнать. Делая очередной большой глоток кофе, я размышляю, как отцовство изменит во мне терапевта.

Что ж, думаю, скоро мы это поймем.

Понедельник, 24 сентября (09:58)

Неужели я на работе всего два часа? Мне кажется, что прошла вечность. Передо мной сидит Петуния. Интересно, заметно ли ей, что с 23:00 вчерашнего дня я проспал только четыре часа? Мне это точно заметно. Ей, вероятно, тоже. Я подавляю зевок, что пациенты ненавидят, ведь им кажется, что они мне наскучили (иногда это правда). Они не думают, что я просто устал (с рождением Уильяма это всегда правда). Я выгляжу так, словно одевался в темноте (так и было), не обращая никакого внимания на вещи, которые натягивал на свое тело (и это тоже правда).

Петуния, однако, интересная пациентка. Не в клиническом плане, поскольку, судя по ее симптомам, у нее обычная инфекция мочевыводящих путей. Меня заинтересовала ее любовь к слову «ссать». Я еще никогда не слышал, чтобы его произносили с таким энтузиазмом. Из всех возможных синонимов, например «мочиться», «ходить в туалет», «ходить по малой нужде», «писать» и «журчать», она предпочитает только слово «ссать». Я проверяю собранную ею мочу (прости, Петуния, ссаку) на присутствие инфекции и подробнее расспрашиваю о симптомах. Слово «ссать» продолжает фигурировать в каждом предложении. Я просматриваю ее медицинскую карту. Нет, это не вербальный тик. Тем не менее за восемь минут приема словечко успевает мне надоесть.

Это как водить ногтями по доске.

Однако я понимаю, что подобное не должно сильно меня беспокоить. Все люди разные, и я списываю свое раздражение на недостаток сна. Или, возможно, дело в том, что она постоянно его повторяет (любое слово, повторенное столько раз, начнет звучать для вас странно). Я опускаю голову, пока мою руки, устраняя с них следы ссак Петунии, и, задержав дыхание, поворачиваюсь. Она сидит и ждет вердикта. Объявляю ей не самую приятную новость: у нее действительно инфекция мочевыводящих путей. Хорошая новость в том, что после короткого курса антибиотиков болезнь быстро пройдет.