У страха глаза велики - Екатерина Вильмонт

— Тимофей Михайлович? А кто это?

— Это Холщевников!

— Слушай, Степанида, ты меня совсем заколебала с этимХолщевниковым! — рассердилась Маша. — Можешь толком объяснить, в чем дело?

— Могу, конечно, только придется начинать издалека…

— Начинай издалека, интересно будет послушать.

Степанида во всех подробностях поведала Маше все, что зналао таинственном Холщевникове и о найденной у кафе «Фруктовый рай» визитнойкарточке.

— Ерунда! — фыркнула Маша. — Какое отношение эта карточкаимеет к моему дяде? Мало ли кто мог ее там обронить!

— Вполне возможно, что никакого отношения не имеет, —кивнула Степанида, — только вот исключать такое мы не можем. И потом, визиткабыла чистенькая, а значит, валялась она там совсем недолго. А перед этим ты сдядей вышла из кафе. Других русских там, кажется, не было.

— Тогда получается, что тот второй мужик, который был сдядей, и есть Холщевников?

— Необязательно, но, судя по всему, Холщевников сейчас вПариже!

— Степанида, почему ты прицепилась к этому Холщевникову?Сама же говоришь, что все твердят про розыгрыш? Может, он хороший, порядочныйчеловек и никакого отношения к дяде Леше не имеет. А карточка… Ее ведь ктоугодно мог потерять! Во «Фруктовый рай» много туристов ходит, а визиткаХолщевникова могла оказаться тоже у кого угодно.

— Согласна. Но почему же все так совпадает?

— Ничего не совпадает! Только то, что ты нашла записку итебе же попалась на глаза визитка. А все остальное ни с чем не совпадает. Да тысама подумай, обратила бы ты внимание на визитную карточку, если бы не тазаписка?

— Конечно, нет! Извини, но ты глупости спрашиваешь.

— Да, ты права, — согласилась Маша. — Но все равно я не вижутут связи с моим дядей. Не вижу!

— Ну и не надо! Мне же лучше — просто наслаждаться жизнью иничего не расследовать.

— Расследовать? — поразилась Маша. — А что ты можешьрасследовать?

— Да так, — загадочно улыбнулась Степанида, — кое-что…

— Нет, ты скажи!

— Что?

— Ты уже что-то расследовала, да?

— Было дело!

— В Москве?

— В Москве.

— Расскажи!

— Да ну…

— Степанида, пожалуйста, расскажи, очень тебя прошу! —взмолилась Маша. — Мне же интересно!

Степанида задумалась, что лучше рассказать, но потомподумала: лучше начать с самого начала, с истории странных покушений наМатильду и Аську. Однако только она открыла рот, как в дверь позвонили. Машакинулась открывать.

— Дядя Леша! Господи, что с тобой? Степанида, скорее!

Степанида бросилась на зов. В дверях, едва держась на ногах,стоял Машин дядя. Но в каком виде! Одежда разорвана и в крови, под глазомздоровенный синяк, в уголках рта тоже запеклась кровь.

— Матерь божья! — воскликнула Степанида и подскочила к нему.

Опираясь на обеих девочек, он сказал:

— Проводите меня в ванную!

— Может, врача вызвать? — испуганно проговорила Маша.

— Не нужно, это пустяки!

— А полицию? Полицию вызвать?

— Ни в коем случае. Я сам виноват… Жаловаться не на кого!Спасибо, девочки, дальше я сам!

Он закрыл за собою дверь, и почти тотчас они услыхали шумльющейся воды.

— Живой, и слава богу! — заметила Степанида. — Ты давайпозвони маме, успокой ее.

— Да, да, сейчас… А как ты думаешь, сказать ей, в каком онвиде?

— Скажи, конечно, а то до вечера у него синяки не пройдут…Хотя нет, лучше не говори, а то она будет волноваться, что да как… Скажипросто, пришел весь грязный, сейчас в ванной, и все…

Маша позвонила матери и сообщила, что дядя Леша вернулся. Таобрадовалась, но задавать вопросов не стала, так как была очень занята.

Прошло минут двадцать, прежде чем открылась дверь ванной ина пороге появился дядя Леша в купальном халате.

— Машка, я есть хочу! — заявил он.

— Сейчас, сейчас, — засуетилась Маша.

Когда он поел, выпил большую кружку кофе, она робкоспросила:

— Дядя Леша, кто тебя так?

— Да ерунда, Машуня, подрался немножко.

— С кем?

— Не знаю, пристали какие-то парни…

Брешет, подумала Степанида. Но, разумеется, промолчала.

— Тебе надо примочки сделать, — с жалостью глядя на него,проговорила Маша.

— Ничего не надо, мне бы поспать… — Дядя Леша поднялся из-застола, халат распахнулся на груди, и Степанида успела заметить, что и грудь унего в синяках и кровоподтеках.

— Дядя Леша, а что, если мы уйдем? — спросила Маша.

— Да, конечно, идите спокойно. Мне ничего не нужно.

И он ушел к себе.

— Здорово его отделали, — тихо произнесла Степанида.

— Ничего, главное — живой! — весело отозвалась Маша. — Уменя просто камень с души свалился.

— У меня тоже, — призналась Степанида. — Я боялась, что…

— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Идем гулять!

— Идем!

Но в этот момент зазвонил телефон. Маша взяла трубку ибыстро заговорила по-французски, потом, прикрыв ладошкой трубку, шепнула:

— Степочка, подожди меня немножко, ладно?

И она густо покраснела. Ясно, ее парень звонит, сообразилаСтепанида и, кивнув, вышла на кухню. Хотя по-французски она не понимала, нопусть Маша щебечет на свободе. Зачем ее смущать? На кухне Степанида села застол и налила себе минеральной воды. И вдруг взгляд ее упал на лежащую на полупотрепанную записную книжку. Она нагнулась и подняла ее. Судя по всему, книжкапринадлежала дяде Леше. Степанида положила книжку на подоконник. Ей смертельнохотелось заглянуть в нее, но она знала — этого нельзя делать! Юлия Арсеньевнавнушала ей, что читать чужие письма, заглядывать в чужие записи — последнеедело. Но книжка неодолима влекла ее. Степанида старалась даже не смотреть нанее и только молила бога, чтобы Маша поскорее закончила разговор. Борьба ссобой вконец измотала Степаниду, но вот в дверях появилась Маша, румяная ивеселая.

— Ну все, можем идти! — объявила она.

— Маш, у меня к тебе просьба, — нерешительно началаСтепанида.

— Просьба? Валяй, говори!

— Я вот подняла с полу записную книжку, — Степанида глазамиуказала на нее, — это, наверное, твоего дяди книжка…