Слабо влюбиться - Линда Джонсон

Довольная всем произошедшим, Аня опустилась в кресло с высокой спинкой и улыбнулась. Утром на кафедре ей ответили, что Геннадий Владимирович Лостров заболел и до августа вряд ли появится в вузе. Аня поблагодарила, положила трубку и решила, что это – знак судьбы. Нет Лострова, значит, и ей нечего здесь делать. Отдохнет у родных, немного поработает на участке, а там можно и назад ехать, благо как раз август настанет. Поставили ей «трояк» – ну и ладно. Нет – она продемонстрирует интервью и получит свою желанную оценку.

Спать не хотелось. Аня ехала в полупустом автобусе и смотрела в окно. Совсем скоро они выедут за город и поедут по той же трассе, по которой ее Антон вез к Неверящему. Как там он? Наверное, рад до ужаса, что избавился от настырной журналистки…

«Ты еще соскучься по нему, – фыркнула мысленно Аня, – нашла, по кому скучать. Он уж точно о тебе забыл уже через час».

Через четыре с половиной часа Аня подъехала к нужной остановке и выскочила из автобуса. Ей повезло: маршрутка, заезжавшая в ее поселок, подошла буквально через пять минут. А еще через час Аню обнимали рыдавшая мать и любопытные сестры. Отец и братья стояли неподалеку, ожидая, когда женщины выплеснут свои эмоции.

Аня наконец-то приехала домой. Вот только никакой радости в душе она не ощущала. Родные – это, конечно, хорошо. Но скученность, бедность… В общем, не было радости, а потому приходилось притворяться.

Книга завершилась быстрее, чем планировал Виктор. И в кои-то веки там был хэппи-энд. Редактор даже позвонил – уточнить, не ошиблись ли его работники, когда положили ему на стол текст под фамилией Неверящего.

– Для разнообразия, – ответил Виктор, услышав вопрос насчет окончания. – Захотелось посмотреть, смогу ли я написать счастливый конец.

– Книгу раскупят быстрее, чем мы с вами ожидаем, – пообещал редактор.

Виктор на другой стороне трубки только плечами пожал. Писательство не являлось его основным заработком. Так, приятный бонус, не более. Конечно, после интервью и поднявшегося вокруг него хайпа практически все старые книги Виктора, пылившиеся в магазинах, были разобраны буквально за несколько дней. И это порадовало банковский счет Виктора. Но не его самого.

Он предпочел бы увидеть Аню, поговорить с ней, услышать ее голос. Нет, он не собирался ничего ей высказывать. В конце концов, ничего крамольного она не сообщила. Все ее фразы четко описали Виктора в повседневной жизни. «Закомплексован, как и его герои, живет одиноко, видимо, потому что боится общаться». Полная правда. Как и «старается не показываться на людях, не уверен в себе и выплескивает свои мысли и чувства в собственные книги только потому, что больше их выплеснуть некуда». Да, со стороны казалось, что молодая неопытная журналистка сводит счеты с матерым известным автором. Но каждое ее слово было правдой. Виктор действительно не мог жить по-другому и писал книги только потому, что ему было одиноко в реальной жизни…

Телефонный звонок выдернул Виктора из очередного самокопания.

Антон. Кто ж еще может звонить.

– Дядя Сережа завтра приедет на обед к родителям, – «обрадовал» любимый братец. – В двенадцать. Жаждет тебя увидеть. Не опаздывай.

В трубке раздались короткие гудки. Виктор вздохнул. Дядя Сережа, или Сергей Артурович Партанов, был родным маминым братом, депутатом в городской Думе. Именно благодаря ему процветал бизнес отца. Да и дела Антона и Виктора тоже шли неплохо по той же причине. Виктор был практически полностью уверен, что речь пойдет об интервью. Как же, честь семьи задета. Что ж, пусть. Когда нужно было, Виктор становился просто дьявольски упрямым.

– Милая, сколько можно учиться. Пойди погуляй с сестрами на улице. Паша Климов давно на тебя заглядывается. Как узнал, что ты приезжаешь, так свой мотоцикл отремонтировал. Наверное, покатать тебя хочет, – мама говорила просто, бесхитростно, конечно, желая добра родной дочери. Вот только Аню от местных реалий воротило давно.

Пашка Климов, бывший одноклассник, подбивал к ней клинья еще в одиннадцатом классе. Аня тогда отговорилась необходимостью получить высшее и только потом думать о браке. Мол, с дипломом больше шансов получить нормальную зарплату. Пашка отстал. Аня надеялась, что за время ее учебы в городе он женится и обзаведется детьми. Ага, аж три раза. Терпеливо ждал, когда она закончит вуз. Если б не он, Аня, может, и чаще бывала бы у родителей. Ей совершенно не хотелось встречаться лишний раз с громилой без мозгов. Вот о чем с ним говорить? О картошке, яйцах и помидорах? Или о количестве возможных детей? Силой Пашку природа не обидела, а вот мозгов не дала.

Поэтому Аня сразу же по приезде заявила, что ей нужно готовиться к лекциям в сентябре. Все же последний год, впереди диплом. Благо тетради с лекциями Аня привезла с собой. И, кроме огорода, помощи маме по дому и вечерних посиделок с семьей, все время проводила, повторяя навязший в зумах материал. Все лучше, чем шататься по поселку без дела, рискуя нарваться на Пашку.

Вообще, местная молодежь приводила Аню в уныние. Пиво, мотоциклы, парочки по кустам. Кроме Ани и Степки, из их школы за лучшей жизнью последние годы уехали человек пять-семь. Остальные решили заниматься хозяйством и строгать детей. И Ане все чаще вспоминался Неверящий. Да, сноб, да, хам, да, слова через губу цедил. Но с ним Ане не было скучно! И он уж точно не стал бы рассуждать о подорожании мяса, яиц и хлеба!

Аня тайком вздохнула. Прошло две недели, она давно призналась себе, что скучает по известному писателю. Правда, что ему та скука. Кто ему Аня. Заноза в мягкой точке. Избавился и забыл. А Аня думала о нем, вспоминала их разговоры, перечитывала интервью. И жалела, что между ними такая социальная пропасть…

– Анечка…

– Мам, я пойду, правда, но позже. Мне еще два параграфа повторить надо.

Мать недоверчиво посмотрела на непослушную дочь, поднялась с табуретки, стоявшей возле Аниной кровати, и вышла.

А Аня снова вернулась мыслями к Неверящему…

Две недели… Прошло всего две недели после отъезда Ани, если верить календарю… А ощущение, словно два года неспешно тянутся друг за другом…

Виктор отлип от монитора, встал, потянулся. Завтра на прилавки всех книжных города поступит его новинка, та самая, со счастливым концом. Главные герои обретут счастье, не доступное Виктору.

Он вспомнил недавний разговор с дядей. Тот тщетно уговаривал любимого племянника подать в суд, если не на журналистку, то на газеты.

– Под интервью моя подпись, – напомнил Виктор. – А слова журналистки… Субъективное восприятие, только и всего.

– Я не понимаю, почему ты за нее заступаешься, – горячился дядя Сережа, невысокий шатен с приличным животиком. – Она нанесла вред твоей репутации!

– Какой репутации, дядя? – удивился Неверящий. – Сволочи и мизантропа? Так об этом давно писали на многих форумах в интернете. Она всего лишь не побоялась оформить эту мысль в слова и напечатать ее. Да и к тому же, не ты ли твердишь всегда, что ради прибыли многое можно простить?