Слабо влюбиться - Линда Джонсон

Виктор стоял и смотрел и не мог заставить себя сделать первый шаг. Трус, он снова боялся сказать ей хоть слово.

Она огляделась, затем повернулась в его сторону и, как показалось Виктору, секунду поколебавшись, направилась к нему. Как она увидела его за занавеской, Виктор не знал. Но уже через несколько секунд Аня стояла напротив него.

– Добрый вечер.

– Добрый, – надо же, и голос не дрожит. Уже прогресс.

– Я хотела бы извиниться за свою статью…

И что отвечать? Впрочем…

– Мы можем поговорить наедине? Не здесь?

Опять секундное колебание. Затем Аня кивает:

– Да, конечно. Где?

– Тут рядом есть пустая гостиная. Хозяин решил не использовать ее для встречи.

К выходу оба шли медленно, неспешно. Виктор чувствовал, как тело сковывает знакомое напряжение. Он ненавидел выходить в люди в том числе и из-за того, что привлекал к себе внимание своей походкой. Теперь же, когда рядом шла Аня, он ненавидел внимание еще больше.

Тихая скромная провинциалка, Аня никогда раньше не появлялась на светских раутах. Она понятия не имела, как следует одеваться на подобного рода приемы. Дресс-код? О каком дресс-коде может идти речь, если практически все деньги потрачены на одно-единственное приличное платье, доступное по цене? В общем, пока ехала в машине Антона, Аня сто раз пожалела, что согласилась на эту авантюру.

Она укрепилась в своей мысли, едва автомобиль остановился у шикарного особняка. Трехэтажный, построенный из красного кирпича, с арками и террасой, дом произвел необходимое впечатление на Аню, заставив ее нервничать еще сильнее. Куда она, сельская девчонка, поперлась?! Кому она здесь нужна?!

Если бы не возможность еще раз увидеть Неверящего, Аня уже потребовала бы от Антона увезти ее, вернуть в ту квартиру, из которой забрал.

– Не трясись, – хмыкнул Антон, остановив машину прямо перед входом, – никто тебя здесь не съест. И даже не укусит.

– Смешно, – проворчала Аня, но из автомобиля все же вылезла.

Внутри дом поражал так же сильно, как и снаружи: зеркала в тяжелых дорогих рамах, лепнина на стенах и потолке, позолота на всех поверхностях, разве что слоновой кости и драгоценных камней не хватало. Владелец особняка явно любил и себя, и место, в котором жил.

Антон ввел Аню в наполненный людьми зал и сам сразу же сбежал куда-то. Аня не возражала. Ей было не до своего спутника. Она осматривала зал, искала того единственного, ради которого и появилась здесь. Нашла, причем относительно быстро, возле окна. Нелюдимый, он и здесь стремился скрыться от взглядов толпы.

Аня сама не знала, как оказалась рядом с тем самым окном, а через минуту уже шла на выход. Поговорить в гостиной? Было бы о чем. Что она ему скажет? «Виктор, я вас люблю»? «Я дура, что написала ту статью, хоть мне и заплатили за нее прилично»?

Гостиная, комната недалеко от зала, действительно оказалась пустой. Неверящий, видимо, неплохо знал хозяина особняка, раз был в курсе этого факта.

Дверь закрылась, словно отрезая двоих от остального мира.

Ну и?..

– Наверное, я должен вас поблагодарить, – в голосе Неверящего слышалась ирония, не сильная, еле заметная, но все доступная для того, кто провел с писателем рядом несколько дней, – благодаря вашей статье мои продажи выросли в разы. Мой издатель не может нарадоваться на этот пиар и торопит меня с очередной книгой.

– Мне порадоваться за вас? – Аня понятия не имела, как реагировать на эти слова. Вроде бы сделала гадость, а реакция оказалась противоположной ожидаемой.

– Можете и порадоваться. Я тоже буду рад… Если… Вы станете моей музой.

Аня недоуменно моргнула и уставилась на Неверящего, стараясь разгадать тайный смысл его слов. Какой музой? Зачем ему муза? Как вообще относиться к подобным словам?

Неверящий отводил взгляд, его лицо, обычно спокойное, сейчас казалось напряженным. Ну, или у Ани разыгралось воображение.

Виктор не привык выражать свои чувства и эмоции, да и не умел, если честно. С тех пор, как он понял, что не такой как все, он старался как можно реже демонстрировать другим то, что могло бы хоть как-то ему навредить. Отстраненность, фальшивое спокойствие, иногда – безмятежность – именно эти маски он постоянно носил. Но здесь и сейчас ни одна из них ему не помогла бы.

– …Я тоже буду рад… Если… Вы станете моей музой, – сказал и стал напряженно ждать реакции на свои слова.

– Я не понимаю, – удивленно взглянула на него Аня. – О чем вы?

Чистое изумление, без примеси других чувств. Ей, похоже, действительно было непонятно, что он от нее хотел. Несмотря на успокоительное, пальцы все еще подрагивали, и Виктор порадовался, что Аня не смотрит на его руки.

– Вы мне нравитесь, Аня, – он заставил себя произнести эти слова, пусть и смягчить настоящие чувства. Не нужно ей пока знать, как в действительности он к ней относится. – Я хотел бы пригласить вас на свидание.

– Меня? После статьи, после…

– После того, как я обидел вас своими словами про платье, – прервал он ее. – Вы извинились за статью, я, видимо, должен извиниться за платье.

Молчит. Стоит, молчит, смотрит на него, не отрываясь, словно пытается что-то разглядеть в его лице.

– Я… С удовольствием пойду с вами на свидание…

И Виктор выдохнул с облегчением. Не послала. Уже радость. Теперь понять бы, как он выдержит встречу с ней на людях, под прицелом многих глаз. Не домой же к себе ее приглашать, в самом деле. Пошло получится. С намеками.

– Можно вопрос?

– Да, конечно.

– Антон… Кто он вам?

Теперь пришла очередь Виктора удивляться. При чем тут Антон, когда они говорили о свидании?

– Родной брат.

– Жаль, – с какой-то кровожадностью в голосе протянула Аня. – Если я его убью, вы сильно огорчитесь?

Виктор изумленно моргнул и только потом понял, что Аня шутит. По-своему, да, но все же шутит.

– Мама огорчится, – улыбка выползла на губы сама по себе. – Что он вам сказал?

– «Скоро состоится вечер в закрытом клубе. Там будет Неверящий. Если хочешь, проведу, еще одну статью напишешь», – процитировала Аня. – Вот только я сюда пришла не из-за статьи… Мне хотелось вас увидеть. Снова.

Красные пятна на щеках. Он ей нравится, как минимум. Он? Ей? Вот уж невероятное дело… Виктор ощутил чуть ли не щенячью радость. Никогда бы не подумал, что он может понравиться женщине, с его-то внешностью и характером.

Когда действие успокоительного закончилось, накатили эмоции, вплоть до дрожавших от перенапряжения рук. Аня к тому моменту уже добралась на такси домой. «Вы мне нравитесь, Аня. Я хотел бы пригласить вас на свидание». Она нравится? Неверящему? Человеку с уймой денег и, как оказалось, положением в обществе? Аня и хотела бы поверить, но… Эти две фразы до сих пор не укладывались в ее голове. Воспитанная на сословных предрассудках, Аня сама вряд ли призналась бы в своих чувствах открыто кому-то, кто стоял бы на социальной лестнице выше Степки с Пашкой. И теперь она просто не знала, что делать.