Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

главы Отдела совершенствования управления народным хозяйством Управделами Совмина СССР и ответственного секретаря Экономического совета, он был вполне удачным[1247]. Хотя их оппоненты (В. И. Селюнин, Е. Г. Ясин, Г. И. Ханин[1248]) указывают на то, что все предприятия, работавшие в условиях эксперимента, в привилегированном порядке обеспечивались материальными ресурсами, а сам эксперимент вообще не коснулся основных пороков существовавшего хозяйственного механизма, в частности проблем планирования, реального учета спроса, снижения материалоемкости продукции и научно-технического прогресса на производстве.

Между тем, как утверждают О. Р. Лацис и А. В. Островский, введение военного положения в Польше стимулировали поиски параллельных путей развития советской экономики и придания ей «второго дыхания». Поэтому уже в январе 1981 года за подписью Л. И. Брежнева в Политбюро ЦК была направлена записка, в которой «предлагалось создание общего рынка стран СЭВ со свободным движением товаров, капитала и рабочей силы», а в аппарате Совета Министров было подготовлено Постановление № 125-37 «О создании Межведомственного совета по анализу опыта стран — членов СЭВ в области планирования и управления народным хозяйством», принятое 29 января 1981 года[1249]. Руководство разработкой данного проекта было возложено на Николая Владимировича Талызина, который в октябре 1980 года стал заместителем председателя Совета Министров СССР и постоянным представителем СССР в СЭВ. Эта работа велась на протяжении трех лет и была завершена уже при К. У. Черненко. Но на заседании Политбюро готовый проект, который представлял В. И. Долгих весной 1984 года, был отвергнут.

По мнению ряда мемуаристов (В. С. Павлов[1250]), помимо «косыгинских реформ», одним из важнейших стал проект масштабной ценовой реформы, который, увы, так и не был реализован. Весь смысл этой реформы состоял в том, что пришло время наконец-то отказаться от сталинской модели ценовой политики, сознательно созданной в эпоху ускоренной индустриализации для опережающего роста всех базовых отраслей. В целом этот курс себя вполне оправдал и позволил в кратчайшие сроки за счет диспаритета цен в отношении аграрной и ширпотребовской продукции решить главнейшую экономическую задачу. Теперь же этот ценовой диспаритет, по мнению многих экономистов и промышленников, стал тормозом на пути дальнейшего движения вперед, и поэтому его надо ликвидировать, установив реальное соотношение цен во всех отраслях народного хозяйства страны.

Впервые об этой реформе заговорили в середине 1960-х годов, в том числе в высоких кабинетах Совета Министров и Госплана СССР, где ее активно поддержали В. Н. Новиков, А. В. Бачурин, В. Д. Лебедев и ряд других виповских персон. Однако А. Н. Косыгин, сам будучи опытным финансистом и понимая важность совокупной ценовой реформы, то есть одновременного пересмотра оптовых, закупочных и розничных цен, отказался от этой затеи, поскольку панически боялся трогать розничные цены, вероятно, памятуя о Новочеркасских событиях июня 1962 года. Кстати, как позднее вспоминал министр финансов СССР В. Ф. Гарбузов, в одной из его бесед с А. Н. Косыгиным на тему проведения реформы розничных цен он резко и однозначно ответил: «Такое делают только один раз в жизни, меня в это не втягивайте»[1251].

Вторично к попытке проведения этой реформы вернулись уже на рубеже 1970-1980-х годов, когда А. Н. Косыгин де-факто отошел от дел. Разработкой нового проекта ценовой реформы занимались Госплан, Минфин и Госкомцен СССР. Причем, что любопытно, ярым поборником этой реформы выступал заместитель председателя Госкомцен СССР А. Н. Комин, а ее не менее ярым противником — его прямой начальник Н. Т. Глушков, который пуповиной был связан с цветной металлургией и пришел на пост председателя Госкомцен СССР с должности заместителя главы Минцвета СССР. В результате долгих и ожесточенных споров все же удалось выработать компромиссный «хлебный вариант» реформы, подготовленный рабочей группой в составе первого заместителя министра финансов СССР В. В. Деменцева, заместителя главы Госкомцен СССР А. Н. Комина и начальника финансового отдела Госплана СССР В. С. Павлова. Новый проект этой реформы предусматривал повышение розничных цен на хлеб, натуральные ткани и ряд других потребительских товаров со 100% компенсацией вплоть до проведения реформы тарифов, окладов и заработной платы.

В июле 1982 года на Политбюро ЦК проект этой реформы докладывал глава правительства Н. А. Тихонов. Никто из членов высшего партийного ареопага, как уверял сам В. С. Павлов, не выступил ни за, ни против. Хотя, например, тот же М. С. Горбачев в то время был не менее ярым поборником реформы, поскольку от ее проведения выигрывал курируемый им аграрный комплекс страны, получавший годовую выгоду в гигантской по тем временам сумме — почти 14 млрд. руб. В итоге внесенный Н. А. Тихоновым проект был «по-тихому одобрен на Политбюро», и Л. И. Брежнев тут же подписал Постановление о проведении реформы, начало реализации которой было запланировано на 15 января 1983 года. Но в историю, как всегда, вмешался Его величество случай. В конце ноября 1982 года в кабинете нового Генерального секретаря ЦК Ю. В. Андропова состоялось совещание с участием всего трех человек: секретарей ЦК М. С. Горбачева и Н. И. Рыжкова и Б. И. Гостева — бывшего главы уже упраздненного Отдела плановых и финансовых органов, который только что был назначен первым зам. заведующего Экономическим отделом ЦК, то есть Н. И. Рыжкова. На этой встрече солировал М. С. Горбачев, который, вопреки своей прежней позиции, стал увещевать генсека, что надо отложить реализацию данной реформы хотя бы до 15 февраля, поскольку она сильно ударит по престижу нового лидера страны. Ю. В. Андропов согласился с доводами своего протеже и дал команду отсрочить проведение реформы на неопределенный срок. Надо сказать, что сам В. С. Павлов, как и ряд историков, расценили это событие как «глобальную ошибку», которая в конечном счете погубила советскую экономику. Однако их оппоненты, в частности профессор Г. И. Ханин, полагают, что подобная оценка носит слишком эмоциональный характер, ибо в советской командно-плановой экономике деньги, как и цены на товары, всегда играли второстепенную роль[1252].

Надо сказать, что Л. И. Брежнев, в отличие от того же Н. С. Хрущева, старался особо не вмешиваться в экономические вопросы. Общее руководство всей этой сферой (прежде всего гражданскими отраслями) он передоверил А. Н. Косыгину, который, видимо, пока устраивал его как человек достаточно покладистый и — не в пример Н. В. Подгорному — не особо амбициозный. Военную промышленность он полностью отдал «на откуп» Д. Ф. Устинову и, пожалуй, только к сельскому хозяйству и социальной сфере (особо вопросам сокращения рабочей недели до пяти дней и повышения средней минимальной зарплаты) он всегда питал особый интерес и проявлял неподдельную заботу