Ложь и правда о советской экономике - Евгений Юрьевич Спицын

сам Д. В. Валовой, чей рассказ чуть раньше подтвердил и главный редактор «Правды» академик В. Г. Афанасьев[1225], именно его стараниями это Постановление, тогда еще не опубликованное в партийной печати, было раздолблено им в пух и прах аж в трех номерах газеты «Правда», вышедших уже в ноябре 1977 года. Это были редакционные статьи, без ссылки на авторство, но именно они и «похоронили» этот проект. Кто стоял за этой критикой — трудно сказать, можно лишь предположить, что ветер дул из аппаратов М. А. Суслова и М. В. Зимянина, которые тогда отвечали за всю партийную печать. Но, как бы то ни было, уже следующий проект данного Постановления ЦК готовила новая Комиссия во главе с зампредом Совета Министров СССР В. Н. Новиковым, в состав которой вошли еще два зампреда — В. А. Кириллин и В. Э. Дымшиц, министр химической промышленности Л. А. Костандов, начальник ЦСУ Л. М. Володарский, зампред Госплана А. В. Бачурин, зам. министра финансов С. А. Ситарян и зав. кафедрой политэкономии АОН при ЦК КПСС Л. И. Абалкин[1226].

Кстати, опять-таки в мемуарной и публицистической литературе все авторство новой реформы обычно приписывают либо самому А. Н. Косыгину, либо, что гораздо чаще, еще одному его заместителю, председателю ГКНТ СССР академику В. А. Кириллину. Однако это далеко не так. Действительно, он принимал посильное участие в подготовке и обсуждении всех материалов данной Комиссии, однако общее руководство всей этой работой осуществлял именно В. Н. Новиков, который, будучи в 1960-х годах главой Госплана, а затем и ВСНХ СССР, имел гораздо больший опыт подобного рода деятельности.

По итогам работы этой Комиссии уже 12 июля 1979 года были приняты два документа: совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы» и Постановление ЦК КПСС «О дальнейшем совершенствовании хозяйственного механизма и задачах партийных и государственных органов», призванное придать первому документу более весомое значение, прежде всего для всех сотрудников аппаратов Совета Министров СССР и ЦК КПСС[1227].

При этом, по мнению многих экономистов, несмотря на то что в названии этих Постановлений понятия «планирование» и «хозяйственный механизм», под которым тогда понимали экономические регуляторы, стояли рядом, все же приоритетное внимание было уделено именно планированию. Так, во втором Постановлении ЦК был сделан прямой упор на «дальнейшее повышение роли государственного плана как важнейшего инструмента всей государственной политики» и ставилась задача резко улучшить систему плановых показателей, «чтобы они всемерно побуждали все трудовые коллективы страны на борьбу за повышение производительности труда, максимальное использование основных фондов, экономию материальных ресурсов» и т.д.

Анализ этих документов сподвиг ряд ученых (Г. И. Ханин, Д. Е. Сорокин, Ю. А. Давыдова, В. В. Громенко[1228]) заявить о том, что «руководящие органы страны намеревались и дальше усиливать централизацию экономики», что проявилось «в самой традиционно важной части советского планирования — в планировании натуральных показателей». Теперь устанавливалось довольно значительное расширение числа централизованно планируемых (в пределах народнохозяйственного плана) видов выпускаемой продукции. Например, только в машиностроительных отраслях их число должно было возрасти с 2 до 5–6 тыс. наименований, что позволяло рассчитать и обосновать их на базе АСПР, уже созданной в Главном вычислительном центре Госплана СССР под руководством его главы профессора Н. П. Лебединского. Более того, отныне оценку выполнения государственного плана по объему производства нужно было осуществлять по всем договорам, заключенным предприятиями, а также принятой на них номенклатуре продукции, включавшей в себя сотни тысяч наименований.

Кроме того, чтобы поднять роль плана в управлении и улучшить его обоснованность, предусматривалось повышение роли именно перспективного планирования производства и капитального строительства. В частности, был введен новый объемный показатель планирования и оценки деятельности предприятий: вместо многократно критикуемого и на бумаге отменяемого показателя валовой продукции, содержащего повторный счет материальных затрат, вводился показатель «нормативно-чистой продукции», свободный от этих материальных затрат. При этом к существовавшим показателям качества продукции и внедрения новой техники, введенным еще в начале 1970-х годов, добавились и два новых директивных показателя — численность работающих и снижение норм затрат важнейших видов материалов на выпуск всей готовой продукции.

Что касается сугубо экономических рычагов, то, по мнению того же Г. И. Ханина, «они сохранялись в прежнем виде», хотя при этом, во-первых, рассчитывались по долговременным и устойчивым нормативам и, во-вторых, привязывались к новым показателям планирования. Причем для проведения в жизнь всех намеченных мероприятий предусматривалось проведение в 1982 году крупной реформы оптовых цен в промышленности с целью устранения всех прежних перекосов в рентабельности целого ряда отраслей и товарной продукции, сознательно установленных еще в предвоенную эпоху. Но об этой так и не проведенной реформе, о которой довольно подробно поведал бывший премьер-министр страны В. С. Павлов, мы отдельно поговорим чуть позже[1229].

Надо сказать, что эти два очень объемистых Постановления, вобравшие в себя многие предложения советских экономистов, исповедовавших разные взгляды и подходы к проблемам улучшения планирования и материального стимулирования производства, научно-технического прогресса и повышения качества продукции, по-разному оцениваются в современной экономической литературе. Например, тот же профессор Г. И. Ханин полагает, что «эти весьма противоречивые предложения не были выстроены хоть в какую-то систему, и совсем не ясно было, насколько они совместимы друг с другом и тем более реалистичны»[1230]. По его мнению, все мероприятия этой «реформы» могут быть подразделены «на полезные, утопичные, но безвредные и вредные». Так, к «полезным» он отнес «увеличение числа натуральных показателей, что, с одной стороны, обеспечивало гораздо «лучшую сбалансированность развития народного хозяйства и обоснованность планов», а с другой стороны, «явилось осязаемым следствием применения ЭВМ в планировании». К утопичным, но безвредным он отнес «стремление сделать пятилетний план действительно основой планирования», поскольку подобные намерения, провозглашавшиеся многократно после 1955 года, так ни разу не осуществились из-за очевидной «невозможности предусмотреть в пятилетием плане условия развития всей экономики на столь продолжительный период в достаточно детализированном виде». К таким же утопичным, но вредным он отнес попытку оценивать работу предприятий по выполнению договорных обязательств и введение показателя нормативночистой продукции. По его мнению, в условиях так называемой «командной экономики» между поставщиком и потребителем заведомо были установлены неравноправные отношения, которые неминуемо закреплялись и в договорах. Показатель нормативночистой продукции, имея преимущество перед показателем валовой продукций как свободный от материальных затрат, «носил искусственный характер и был, по сути, вырван из всей совокупности хозяйственных отношений». Для такого показателя «требовалось разработать миллионы нормативов, и было практически невозможно проконтролировать ни