Первая формула - Р. Р. Вирди

– Хо-хо! Какой вежливый мальчик! Спокойный, рассудительный… – Он погрозил мне пальцем. – Не куплюсь на твои уловки. Знаю, как ты зол, однако на вопрос отвечу. Тринадцать, мой маленький друг. Тринадцать.

Мастер продолжил занятие, а я погрузился в размышления. Нечетное число граней? Весь мой предыдущий опыт подсказывал: подобное практически невозможно просто исходя из самой природы сворачивания ткани разума. Да, их количество может быть бесконечным, но парным, и каждая грань в паре будет отражением другой. Откуда же возьмется лишняя грань? Нет, это противоречит всему на свете.

И тут до меня дошло.

Вынырнув из своих мыслей, я уставился на риши.

– О, неужто юный гений наконец сообразил? – бесстрастно спросил тот.

– Ты меня обманул!

– Пришлось обмануть, – ответил Мастер, потерев кончик носа.

– Но зачем?

– Ты так ничего и не понял? – поднял он брови.

Я нахмурился, и через несколько секунд ответ пришел:

– Чтобы помешать мне быстро погрузиться в грани, разрушить мою защиту.

Риши кивнул.

– И все равно – зачем? Я ведь показал, что кое-что умею – во всяком случае, сопротивляться плетениям. Разве этого недостаточно, чтобы продолжить учебу?

Ради незаметно похлопал меня по предплечью.

Я отбросил его руку в сторону. С какой стати я должен молчать?

– Отвечай!

Риши долго смотрел на меня в полной тишине. Слышно было, как дышит каждый из сидящих рядом учеников. Наконец он снова кивнул:

– Если желаешь получить ответ, останься после занятий. Поговорим.

Такого поворота я не ждал, и все же гнев снова отступил. Я уселся. Разговор наедине – уже что-то.

Мастер возобновил урок:

– Так вот, составные части плетения работают вместе. Например, у любой палки есть два конца. Если конечная точка отсутствует, энергия внутри любой сущности удержаться не сможет, будет постоянно утекать. Смысла в этом никакого нет. Вот мы и говорим о парах. Так и Рох. Вент и Эрн. Ан и Ал. Вир и Эр.

Он сделал паузу и уставился на далекие вершины гор. Несколько минут прошло в молчании, потом Эйра подняла руку. Мастер все смотрел вдаль, и девушка подала голос:

– Риши Брамья, но… ты назвал лишь восемь составляющих.

Он обернулся:

– Хм… Да, верно. – Его рот вновь искривился, и в аудитории опять повисла тишина. – Девятую и десятую использовать нельзя. Никогда, никому.

Последние слова прозвучали совсем тихо, после чего Мастер завершил занятие и отпустил учеников.

Я был так близок к тому, чтобы узнать все десять составляющих основных формул, а в итоге услышал лишь восемь. С другой стороны, мне еще предстоит беседа с глазу на глаз. Почему бы не попробовать вытащить из риши две недостающие?

68

Воронье гнездо

Дождавшись, когда уйдут последние ученики, я подошел к риши.

Тот ходил взад-вперед, бормоча себе под нос, – точь-в-точь как люди, залившиеся белой отрадой. Я повременил: пусть сперва остановится. Мастер плетений продолжал сновать по двору, будто заведенный, и я, вздохнув, приблизился к нему:

– Риши Брамья…

Он вскинул голову и вытаращился на меня, словно напрочь забыл, что назначил встречу.

– Хм… О, ну да. Это ты… – Он глубоко вздохнул, а потом долго и шумно выдыхал через нос. – Да-да, плетения… Ты хотел что-то узнать. Упрямый ты человек. Ладно, пойдем со мной.

Я кивнул и поспешил за ним к выходу из дворика на основную территорию.

– Знаешь, ты прав, Ари.

– В чем именно, риши Брамья?

Он долго чесал под подбородком, затем ответил:

– Насчет того, что можешь многое. Ты – самый способный со всего курса. Неважно, что ты даже не пытался овладеть ремеслами и малыми плетениями. Грани восприятия ты сворачиваешь потрясающе. Очень быстро. Знаешь, как противостоять чужому плетению, – во всяком случае, когда я создаю граней меньше, чем ты. Ты ведь понимаешь, в чем твой главный недостаток?

– Нет, – покачал головой я. – Надеялся, ты мне сейчас и расскажешь.

Мастер поджал губы и задумчиво кивнул. На меня он за все время беседы ни разу не взглянул – смотрел куда-то вперед, где я, как ни силился, ничего важного не видел.

– Ты слишком умен – вот в чем дело. Слишком сообразителен и быстр. Иногда это неплохо. Но не для того, что ты вбил себе в голову. Хоть представляешь, какую цену берет с человека искусство плетений?

Я запнулся. Уже начал думать о том, что риши скажет дальше, и готовил разные варианты ответов. Теперь у меня не осталось ни одного.

– Нет, откуда…

– Вот к этому я и веду. Ты не можешь повелевать миром, не можешь его изменять без последствий. Опасных последствий, Ари! Человек, подобный тебе – слишком рьяный, слишком скорый, – может вызвать катастрофу. Ты ведь прешь как бык, и на безопасность тебе наплевать. Считаешь, что всегда прав, и потерпеть неудачу просто не можешь. Вспомни то время, когда научился сворачивать ткань разума, тогда мои слова начнут до тебя потихоньку доходить.

Я сдвинул брови, задумавшись над его речью, и все же не понял, что он имеет в виду.

– Расскажи, как проходило твое обучение у Маграба.

– Довольно медленно, я даже расстраивался. Он заставлял меня сидеть часами, выполняя умственные упражнения. Например, я наблюдал за огоньком свечи и пытался предсказать, в какую сторону колыхнется язычок пламени.

Уж не знаю, насколько мой рассказ был к месту. К чему вообще клонил риши?

– М-м-м. Сколько времени ты на это затрачивал? Приемы давались тебе с ходу? – Мастер щелкнул пальцами. – Или приходилось посидеть, подумать, изменить образ мышления?

– Я старался вникать, не торопился.

– Так куда же пропала твоя рассудительность? Хочешь узнать, что я о тебе понял?

В глубине души я страшился услышать его мнение, однако куда деваться?

– Да, хочу.

– В первый же день я увидел мальчика, бегущего от преследующей его беды. В Ашраме ты искал опору. Подобная история свойственна всем плетущим. И самому Браму, и Эвраму… Героям, затерявшимся во тьме веков и сказаний. – Он помахал рукой, словно отгоняя неприятные мысли. – Ты желаешь обрести власть над миром, однако не готов задуматься о ее цене и о том, как подействует на твое сознание овладение древним искусством. Я тебе кое-что покажу. Пойдем со мной.

Мы прошли мимо скриптория и добрались до границы территории Ашрама. У самого подножия гор возвышалась одинокая башня. Как ей вообще удавалось удерживаться на склоне? Тут без магии точно не обошлось…

Ее накренившийся корпус оброс беспорядочными пристройками, прилепленными на разной высоте. Будь башня обычной, они давно отвалились бы от ее стен под своим собственным весом. Что их держало? Крыша сидела под таким острым углом,