Феникс в огне - М. Дж. Роуз

— Не сейчас, Чарли, — остановила она его.

Джош был удивлен тем, что Габриэлла знакома с Чарли Биллингсом, затем вспомнил слова Рудольфо о том, что она общалась с прессой.

— Не для печати, хорошо?

— По-моему, мисс Чейз сейчас не в том состоянии, чтобы отвечать, — вмешался Джош. — Дай ей прийти в себя.

— Слушай-ка, а ведь твой должок растет.

Райдер лишь молча кивнул.

— Вы можете рассказать, как себя чувствует профессор? — обратился Чарли к Габриэлле, не оставляя попыток добыть хоть что-нибудь для своей статьи.

— Он в критическом состоянии. Это все, что мне известно.

Чарли черкнул что-то в блокноте. Джош воспользовался тем, что он отвлекся, взял Габриэллу под локоть, повел ее прочь от журналиста к дороге, на которой стояла ее машина, и помог устроиться на заднем сиденье.

Малахай, сидевший за рулем, сказал:

— Джош, садитесь быстрее. Полагаю, разумнее будет уехать прямо сейчас и по возможности избежать того цирка, который здесь начнется с минуты на минуту. Габриэлла, ключи у вас?

Все ее внимание было приковано к Джошу, поэтому она ничего не ответила.

— До меня только теперь дошло, кто вы такой. Вы ведь Джош Райдер?

Он молча кивнул.

— Все это время вы находились здесь?

— Да. Я очень сожалею.

— Где все это произошло?

— Мы находились в гробнице, когда…

— Вы были там вместе с Альдо? — остановила его Габриэлла. — Это произошло внутри?

— Да.

— Я хочу спуститься вниз. Мне нужно все осмотреть.

Она отстранила Джоша и выбралась из машины. Райдер и Малахай тоже вышли и последовали за ней.

Представитель фонда «Феникс» быстро догнал Габриэллу, обхватил ее рукой за плечо и остановил.

— Лучше предоставить все это полиции. Мы отвезем вас в больницу. Пойдемте, я провожу вас обратно к машине.

— Нет, не сейчас. — Габриэлла стряхнула с плеча его руку. — Сначала я должна осмотреть гробницу.

— Тогда позвольте мне пойти туда вместе с вами, — предложил Джош.

Он даже представить себе не мог, как она отреагирует, когда увидит кровь, разбитую шкатулку и то состояние, в котором теперь находилась мумия Сабины.

Габриэлла ничего не ответила, не стала его дожидаться и решительно двинулась дальше. Но не успела она пройти и пяти шагов, как ее перехватили двое полицейских.

Сперва разговор шел гладко. Полицейские задали Габриэлле три или четыре вопроса, а потом один из них спросил ее о чем-то таком, что вывело ее из себя. Женщина яростно махнула рукой в сторону дороги, затем обернулась и указала на свою машину.

Джош с Малахаем оказались как бы в зоне действия ее жестов. Через тридцать секунд к ним подошли двое карабинеров.

— Мистер Райдер? — спросил тот, что был помоложе, и взглянул на Малахая.

— Нет. Джош Райдер — это я.

Карабинер спросил что-то по-итальянски.

Фотограф покачал головой.

— Извините, я не понимаю.

Джошу казалось, что за сегодняшнее утро он говорил это уже не меньше чем десяти разным людям. Языковой барьер действовал ему на нервы. Он хотел сказать полицейскому, что не нужно терять время на него, когда где-то на свободе находится человек с пистолетом и древним сокровищем, который с каждой минутой уходит все дальше и дальше, однако не имел возможности выразить это словами.

Все это время карабинеры стояли спиной к Габриэлле и не увидели, что она быстро направилась прочь. Здесь были и другие полицейские, занятые опросом очевидцев из толпы, но, как это ни странно, никто из них почему-то не обращал внимания на истинное место преступления, то есть на гробницу, куда и спешила Габриэлла.

Только тут до Джоша дошло. Конечно же, ведь никто и не знает, что стрельба произошла под землей!

Полицейский, пытавшийся с ним объясняться, перехватил его взгляд и обернулся, чтобы узнать, куда тот смотрит. Он увидел удаляющуюся Габриэллу и окликнул ее.

Женщина обернулась. Ее глаза горели яростной решимостью, лицо было перепачкано грязью, расчерченной слезами, одежду покрывала пыль. Она крикнула что-то — Джош, разумеется, не разобрал, что именно, — и спустилась в гробницу, честь открытия которой принадлежала ей.

Когда Габриэлла исчезла под землей, у Райдера вдруг екнуло сердце. Его охватила отчаянная и непонятная тревога за нее. Но времени гадать, почему он так остро реагирует на совершенно незнакомого человека, у него не было, потому что в этот момент практически одновременно произошли две вещи — толпа зевак перелезла за ограждение и все полицейские бросились их сдерживать.

Джош воспользовался всеобщим смятением и бросился к гробнице.

— Остановитесь! — крикнул ему вслед Малахай. — Давайте уедем отсюда. Не надо…

— Она не должна находиться внизу одна! — крикнул в ответ фотограф.

Он бежал, не зная, преследуют ли его полицейские. Ему было все равно. До входа в гробницу оставался всего один фут, когда Джош услышал пронзительный крик Габриэллы, донесшийся из-под земли. Он был резким, надрывным и проникнутым невероятной болью, как будто женщину подвергали пыткам.

Габриэлла стояла на коленях в углу склепа. Она склонилась над развалившимся телом Сабины и испускала тихий жалобный стон, наполненный бесконечным горем. Джошу потребовалось какое-то мгновение, чтобы понять, что она снова и снова повторяла слово «нет», звучащее молитвой.

Он понимал, что смотрит в упор на профессора Габриэллу Чейз, однако видел перед собой совсем другую женщину.

Мелькнувший белый хитон.

Рыжие волосы.

Темно-зеленые глаза, наполненные слезами.

Сабина!

Ему захотелось проникнуть в темноту, схватить призрака и заставить его объяснить, что здесь происходит.

Однако голос Габриэллы, настойчивый и мрачный, тотчас вернул его в настоящее время.

— Пните лестницу ногой! — воскликнула она. — Пните ее сильнее и сломайте!

— Что?

— Быстрее же! Лестница! Отодвиньте ее от стены и повалите!

Джош все еще не пришел в себя после провала в прошлое, но послушно выполнил то, что приказала Габриэлла, хотя и не понимал, зачем он это делает.

— Теперь разбейте ступени. Возьмите вот это. — Она бросила ему совковую лопату. — Пожалуйста, помогите мне выиграть хоть немного времени.

Райдер яростно набросился на деревянную лестницу и успел сломать шесть верхних ступеней к тому моменту, как наверху показались полицейские. Даже не зная итальянского языка, он понял, что они хотят спуститься в гробницу.