Феникс в огне - М. Дж. Роуз

— Покажите им сломанную лестницу, — сказала Габриэлла.

Джошу захотелось улыбнуться — такое впечатление произвела на него ее изобретательность, однако он сдержался. Тот самый полицейский, который уже его допрашивал, перевел взгляд с лестницы сначала на Габриэллу, затем на Джоша.

Затем он сказал что-то такое, что его напарник рассмеялся, а Габриэлла даже выругалась вполголоса:

— Свиньи!

Джош не хотел знать, о чем идет речь.

— Вы сказали, что находились здесь, внизу, когда это произошло? — спросила она его, как только карабинеры удалились.

— Да, все утро. Это произошло слишком быстро, и я ничего не успел предпринять, не смог его остановить.

Но Габриэлла смотрела уже не на Джоша, а ему за спину. Она изучала состояние, в котором находилась гробница.

Фотограф впервые получил возможность исследовать ее взглядом профессионала. Он отметил длинную шею, волнистые волосы до плеч, полные губы и крепкое телосложение. Нос у Габриэллы был орлиным, с небольшим намеком на горбинку. Странно, но именно он превращал женщину, которая в остальном была бы просто привлекательной, в нечто загадочное. На ней были джинсы и белая рубашка, две верхние пуговицы на которой оказались расстегнутыми. Джош поразился, когда среди всего этого безумия поймал себя на мысли о том, что ему отчаянно хочется расстегнуть и третью.

— Вы сказали, что видели, кто стрелял в профессора. Кто это был?

— Охранник. По крайней мере, этот человек был одет как охранник.

— Вы успели его сфотографировать?

— Нет, все произошло слишком стремительно. Я пытался помочь профессору и очень сожалею, что у меня ничего не получилось.

Похоже, Габриэлла была сбита с толку.

— А почему этот тип не выстрелил и в вас?

— Я находился вон там. — Джош указал на вход в подземный лаз.

Тотчас же на него нахлынула лавина воспоминаний — медленное продвижение в полной темноте, ощущение сырой земли под руками, паника, охватившая его в тесном проходе, ощущение чего-то очень плохого, неправильного и страстное желание как можно быстрее возвратиться назад.

Какое-то мгновение он находился в полном недоумении. Были ли эти свежие образы рождены всего час назад или же они вызваны очередным скачком памяти?

Габриэлла шагнула в ту сторону, куда указывал Джош, и только теперь заметила тоннель.

— Это что еще за чертовщина? — Она всмотрелась в темноту. — Кто это выкопал?

— Я.

— Рудольфо позволил вам так вести себя в нашей гробнице?

— Он пытался меня остановить. Я не смог ему помочь именно потому, что находился в глубине прохода.

— Ничего не понимаю. Как мог Рудольфо позволить вам подобное?

— Послушайте, я не понял ни слова из того, о чем говорили наверху. Я расскажу вам все, но сначала ответьте, что сказали врачи о состоянии профессора. Насколько оно серьезное?

— Об этом точно можно будет сказать только тогда, когда его доставят в больницу. Однако кровотечение остановилось, а это хороший знак. Врачи заявили, что если Рудольфо останется жив, то благодарить за это нужно будет вас. — Габриэлла смолкла, нагнулась и подняла что-то с мозаичного пола. — Почему она разбита? — Ее голос задрожал, как и рука, сжимающая обломок шкатулки орехового дерева. — Где все остальное?

Женщина опустилась на четвереньки и принялась лихорадочно шарить по полу.

— Габриэлла!

Джош присел рядом и положил руку ей на плечо. Он пытался ее успокоить, утешить, подготовить к тому, что собирался ей сказать. Сквозь тонкую ткань рубашки его рука ощутила тепло ее тела.

— Охранник забрал содержимое шкатулки. Должно быть, именно оно ему и было нужно. Насколько я понимаю, он взял то, что вы с профессором Рудольфо считали так называемыми камнями памяти.

Лицо Габриэллы одновременно исказили сразу два выражения. Джош еще никогда не видел ничего подобного. Ее глаза показывали бесконечное опустошение, но губы сжались в тонкую яростную полоску. Женщина уставилась на деревянные обломки, зажатые в руке. Прошло две секунды, пять, десять. Наконец она подняла голову. Теперь у нее на лице не оставалось ни следа от глубокой скорби и бурлящего гнева. На нем была написана только решимость. Джош поразился способности Габриэллы так быстро восстанавливать жизненные силы.

— Сейчас нет времени говорить обо всем этом, — сказала она. — У нас слишком много дел. Полиция найдет другой способ спуститься сюда и обязательно захочет узнать, что здесь произошло. — Габриэлла еще раз взглянула на развалившуюся мумию, на куски расщепленного дерева. — Мне нужно ехать в больницу. В машину «скорой помощи» меня не пустили. Сказали, что я не являюсь близкой родственницей.

Она тряхнула головой, словно собираясь с мыслями, и вьющиеся локоны пустились в пляс. Джош вспомнил локон Сабины, выбившийся в момент похищения шкатулки.

— Прежде чем уйти отсюда, мне нужно убедиться в том, что я избавилась от всего, что могло бы породить слишком много вопросов об этом месте. — Габриэлла снова всмотрелась в мрак подземного лаза. — Вы хоть представляете себе, как здесь все испортили? — Она шумно вздохнула и обернулась к Джошу. — Кстати, а с чего это вы вдруг вздумали здесь копать?

Ее взгляд сверлил его насквозь. Не было и речи о том, чтобы объяснить ей все сейчас, даже если бы Джош захотел это сделать. Правда, он сам не мог сказать, хочет ли этого.

— Я увидел на стене пятно другого цвета и по его форме и размерам предположил, что за ним что-то есть.

Джош не знал, поверила ли ему Габриэлла, однако настаивать она не стала.

— Вы поможете мне закрыть проход? Мне бы не хотелось, чтобы туда лазали посторонние. Как знать, что они могут там испортить?

Они принялись работать бок о бок, быстро набрасывали землю в отверстие и утрамбовывали ее слой за слоем. Кожа на ладонях у Джоша, и без того содранная еще тогда, когда он разрывал землю руками, теперь начала отрываться лоскутами.

— Сейчас я не буду вдаваться в подробности. Но мне очень нужно, чтобы вы соврали, придумали что угодно, но ни словом не обмолвились об этом тоннеле, когда полиция заговорит с вами о том, что здесь произошло. До тех пор, пока я сама там не побываю, туда никто не должен проникнуть. Когда полиция спустится в склеп, нам надо будет каким-то образом проследить за тем, чтобы она сделала фотографии, собрала улики и убралась восвояси. Мне нужно закрыть гробницу до того момента, когда… Если вы скажете хоть слово, если только намекнете о том, что здесь есть подземный лаз, то карабинеры обязательно захотят его осмотреть. В этом тоннеле не было никого с тех самых пор, как гробница была запечатана. Все, что мы там обнаружим, будет бесценно. Эта находка совершенно уникальна. Вы сможете выполнить мою просьбу? Пожалуйста!

Все это Габриэлла проговорила хриплым шепотом, словно строжайшую тайну.