Сверкающий цианид - Агата Кристи

Сандра осведомилась с вежливой озабоченностью:

— У тебя весь вечер болит голова?

— Немножечко. Не найдется ли у тебя аспирина?

— У меня есть карманная аптечка.

Она открыла сумочку и достала аптечку.

Розмари ее охотно взяла.

Все это видела та темноволосая девушка, секретарь Бартона.Она подошла к зеркалу, чтобы слегка припудриться. Симпатичная девушка, дажекрасивая. И совсем не похожа на Розмари.

Потом они вышли из туалетной комнаты, сперва Сандра, за нейРозмари, за ней мисс Лессинг — да, и еще Ирис, сестра Розмари, она там тожебыла. Очень взволнованная, с большими серыми глазами, в белом школьномплатьице.

Они все вышли и присоединились к ожидающим в холле мужчинам.

Подскочил главный официант и провел их к столу. Они миноваливеличественный куполообразный свод, и ничто не предвещало приближающейсятрагедии…

Розмари…

Джордж поставил бокал и осоловело уставился на огонь.

Он уже достаточно выпил и немного расчувствовался.

Какая же прелестная девушка! Он от нее был без ума. Она этознала, а ему всегда чудилось, будто она над ним подсмеивается.

Когда он впервые попросил ее руки, она не ответила емуничего определенного. Скорчила гримасу и что-то пробормотала.

— Понимаешь, старушка, в любое время — ты только скажи.Верно, это нехорошо. Ты на меня не глядишь. Я всегда был ужасным глупцом. Но мымогли бы образовать маленькую корпорацию. Ты ведь знаешь, что я переживаю, нетак ли, а? То есть не только сейчас, а всегда. Понимаешь, не хочется упускатьдаже маленький шанс, но это так, к слову.

А Розмари смеялась и целовала ему затылок.

— Ты прелесть, Джордж, я не забуду про твое доброепредложение, но пока что я не собираюсь замуж.

И он серьезно отвечал:

— Правильно, не нужно торопиться. Следует подумать.

Он не питал никакой надежды — ни малейшей. Вот почему он такизумился, даже не поверил, когда она сказала, что выйдет за него замуж.

Конечно, она не любила его. Он это хорошо понимал. Простоона устала.

— Ты ведь понимаешь меня? Хочется спокойствия, и счастья, иуверенности. Я буду с тобой… Ты мне нравишься, Джордж. Ты милый, забавный,нежный и, думаю, замечательный. Поэтому я и хочу быть с тобой.

Он пробормотал:

— Договорились. Заживем по-королевски.

Ну что ж, и это совсем не было не правдой. Они былисчастливы. Он довольствовался малым. И всегда говорил себе, что не следует женуслишком ограничивать. Розмари не удовлетворится его нудным обществом. Случалисьи отдельные истории! Он приучил себя быть терпимым к ним — к этим историям. Онтвердо верил в их мимолетность: Розмари всегда возвращалась к нему. Он былтерпелив, и все заканчивалось по-хорошему.

Что-то в нем нравилось ей. Ее привязанность к нему былапостоянной и неизменной. И существовала она независимо от ее кокетничанья иувлечений.

Он приучился смотреть на это сквозь пальцы. И говорил себе,что при необычной красоте и влюбчивом характере Розмари от этого никуда неуйдешь. И не стоило тут волноваться.

Пофлиртовала с этим мальчиком, и все. Но когда онпочувствовал нечто серьезное… Он сразу ощутил происшедшую в ней перемену. Онастала какой-то возбужденной, похорошела, словно вся засветилась. И вскоре голосинстинкта подтвердил весьма неприятные события.

Однажды, когда он зашел к ней в гостиную, она инстинктивноприкрыла рукой исписанную страницу. Он все понял. Она писала любовнику.

Тотчас же, как только она вышла из комнаты, он вошел туда ивзял пресс-папье. Письмо она забрала с собой, но промокательная бумага былапочти что свежей Он поднес ее к зеркалу и увидел слова, написанные размашистымпочерком Розмари: «Мой дорогой, горячо любимый…»

Кровь застучала в ушах. Чувства Отелло сразу стали понятныему. Спокойствие, рассудительность? Фу! Только дурак сохранил бы здесьспокойствие. Ему захотелось задушить ее! Захотелось хладнокровно убить этогопарня. Кто он? Прощелыга Браун? Или этот навязчивый Стефан Фаррадей? Они обапялятся на нее, как два одуревших от страсти барана.

Он увидел в зеркале свое лицо. Налившиеся кровью глаза. Видпомешанного.

При этом воспоминании бокал выпал из рук Бартона. Сновабезумные желания охватили его, снова кровь застучала в ушах. Даже сейчас…

С трудом подавил он воспоминания. Не следует ворошитьстарое. Он не должен больше страдать.

Розмари умерла. Умерла и успокоилась. И ему порауспокоиться. Не следует терзаться.

Странно повлияла на него ее смерть.

Успокоение…

С Руфью он никогда об этом не говорил. Хорошая девушка Руфь.Светлая голова. В самом деле, что бы он делал без нее? Без ее помощи. Без еесочувствия. И никакого намека на сальности. Нет в ней безумия Розмари…

Розмари, Розмари, сидящая за круглым столом в ресторане.Слегка осунувшаяся после флю… слегка похудевшая… но красивая, очень красивая. Ивсего через час…

Нет, он не станет об этом думать. По крайней мере сейчас.Его план… Этот план нужно обдумать.

Сперва надо поговорить с Рейсом. Показать ему письма. Что-тоРейс из них выудит? Ирис — та просто была ошарашена. И, очевидно, не имеет нималейшего представления.

Ну что ж, в этой ситуации вся ответственность ложится нанего. Все надо обмозговать.

План. Детали продуманы. Дата. Место.

Первого ноября. День Всех Святых. Подходящий предлог.Конечно, в «Люксембурге». Он постарается получить тот самый стол.

И те же самые гости — Антони Браун, Стефан Фаррадей, СандраФаррадей. Потом, разумеется, Руфь, Ирис и он сам. Седьмым гостем будет Рейс,который и тогда должен был присутствовать на банкете.

А одно место будет свободным.

Великолепно!

Потрясающе!

Повторение преступления.

Впрочем, не совсем точное повторение.

Мысли убегают в прошедшее.

День рождения Розмари.

И Розмари, распростертая на столе… мертвая…