Удавка для Снежной королевы - Инна Балтийская

– Она сильно убивалась? – поинтересовался следователь.

– Как будто бы любила Марго больше, чем родного сына. Я еще тогда удивилась.

– Но не подумали, что госпожа Носова могла быть причастна к ее гибели?

– Нет, конечно. А вы могли бы подумать про свою знакомую, что она наняла для кого-то убийцу?

– Но почему вы так думаете сейчас?

– Тогда становится понятно, почему ее убили… то есть нет, ничего непонятно. Она что, не рассчиталась за выполненный заказ?

– Что-то произошло. – предположил Саша. – Она же вовсе не собиралась ни в чем признаваться, хотя бы из-за Паши. Но что-то случилось, после чего она решила с тобой срочно поговорить.

– Павел Носов уверяет, что мать должна была вернуться домой через пару часов после ухода. – подытожил следователь. – Но она где-то задержалась, а потом позвонила Полине Кудрявцевой и предложила встретиться. Так что если что-то и произошло, то в этот промежуток времени.

– Довольно большой промежуток, почти весь день. – заметила я. – Она могла много куда успеть – не только весь город обойти, но даже за город пару раз съездить. Уважаемый следователь, если вы узнаете, куда Марина Петровна сегодня ходила, вы нам сообщите?

– Тайна следствия. – важно сказал Белов, бросая косые взгляды на Машу.

– Понятно. Маша вам на днях позвонит.

Следователь, пообещав в скором времени вызвать нас всех в отделение на официальный допрос, удалился. Паша с охранниками и моей мамочкой смотрели в гостиной развеселый концерт, а мы втроем печально сидели на кухне. Мое настроение было более чем мрачным. Во-первых, мне было безумно жаль Пашу, во-вторых, я заметила, что Саша как-то слишком уж сильно смущается при виде белоснежной красотки. Да она его выше как минимум на полголовы! И вообще, собирается сделать карьеру в Москве. Ладно, хватит переживать, пора о деле подумать.

– Маша, пока мы ничего лучшего не придумали, давай проверим Гринько. А то пока милиция его алиби установит, много воды утечет.

– Как мы проверим? – эхом откликнулась Маша.

– Очень просто. Он об охранниках знает?

– Понятия не имею.

– В любом случае, надо рискнуть. Ты позвонишь ему и скажешь, что у тебя есть свидетели, которые видели его вблизи одного подъезда. Они не знают, что в подъезде в это время убили девушку, а ты знаешь. И предложи ему пойти в милицию с повинной, а не то ты его сама сдашь. Вот и посмотрим его реакцию.

– То есть подождем, когда он придет меня душить?

– Его задержат охранники.

– А если не успеют?

– Должны успеть. В любом случае, поскольку платить ты не собираешься, маньяк рано или поздно попытается тебя задушить. Так что лучше его побыстрее спровоцировать.

– Мне страшно. – тихо сказала Маша.

– Полина, если с Машей что-то случиться, банкир Перельман с тебя живой шкуру спустит. – Саша старался говорить спокойно, но я видела, как у него ходят желваки на скулах.

– Отлично, значит, шкурой рискует не только Маша, но и я.

Тем временем Маша уже достала из изящной кружевной сумочки, больше похожей на кошелек, мобильник-раскладушку, набрала несколько цифр и нежным голосом пропела:

– Петр Иванович? Это Маша. Нет, не прикидывайтесь, вы меня отлично узнали. Я про вас недавно тоже кое-что узнала. Вы были сегодня на улице Донной? А вот я знаю, что были. Да, сама вас там видела. О нет, я не обозналась. И я хочу кое-какие факты передать Виктору Исаевичу. Поговорить? Да, мы договоримся о встрече, разумеется, без свидетелей. Нет, прямо сейчас я не могу. Я перезвоню через пару часов.

Она спрятала мобильник в сумочку и удивленно повернулась ко мне:

– Слушай, а он и правда чего-то испугался. Сразу захотел встретиться наедине.

– А почему ты не сказала про милицию?

– Я подумала, что его больше напугает мысль о том, что в милицию обратится лично банкир Перельман. А то свидетельство Маши Теркиной… нет, не звучит.

– Хм… Самокритично.

– Вот когда я стану звездой, это будет звучать совсем по-другому. Кстати, мне пора ехать, надо готовится к концерту.

– А может, отложить пока концерт?

– Почему? Во время выступлений ко мне никто не подберется, Виктор Исаевич обещал удвоить охрану.

– А тебе самой сейчас хочется выступать перед публикой?

– Да. Я столько лет об этом мечтала, что же, теперь из-за какого-то урода отказаться от своей мечты?

– Не совсем отказаться, на короткое время.

– Нет, если я не попаду на сцену, мне уже и маньяка бояться незачем.

– Что, все так серьезно? – сочувственно спросил Саша.

– Да. Так что мне сказать Петру Ивановичу?

– Назначь ему встречу назавтра в своей квартире, скажи, что вернешься домой в половине восьмого, а его ждешь в восемь. По идее, он должен ждать в засаде часов с семи. Там его твои мордовороты и повяжут. Найдем при нем провод и ножницы, и передадим милиции. Вот следователь Белов порадуется!

Маша со своей охраной давно уехала, Паша в гостиной тупо смотрел какое-то кино, а мы с Сашей так и сидели на кухне.

– Храбрая девушка. – тихо сказал Саша.

– Сашок, ты хочешь, чтобы я заревновала?

– Нет. Я ведь так, она для меня как героиня приключенческого фильма.

– А я – девчонка из соседнего двора? Моя храбрость даже упоминания не заслуживает?

Саша улыбнулся, не поднимая глаз.

– Не хочу я твою храбрость хвалить, ты и так без царя в голове. Ладно, Полька, у нас проблем выше крыши, не будем из-за ерунды ссориться. Лучше скажи, что нам с Пашей теперь делать?

– Не знаю… Сашенька, ты будешь очень против, если он пока у нас поживет?

– Я сам хотел тебе это предложить.

– Правда? Ты у меня самый лучший, я тебя никакой Снежной королеве не отдам.

– Ну и ладушки. Значит, завтра в семь вечера идем в засаду?

– А ты можешь завтра с утра пару часов времени освободить? Надо бы сходить в то издательство, в котором побывала перед смертью Марина Петровна. Возможно, мы раньше милиции выясним, куда она днем ходила.

На следующий день рано утром мы отправились в маленькое издательство «Глобус и партнеры». Секретарша издательства Ирина, узнав, что мы – друзья сына трагически погибшей художницы, прониклась к нам сочувствием и выказала готовность всячески нам помочь. Но увы, знала она немного. Марина Носова за несколько дней до смерти уже отказалась от выгодного заказа. Она пришла в издательство, долго извинялась за свой отказ, объясняла, что у нее глубокая депрессия из-за смерти невестки. Заказ передали другому художнику. Но тут издательству заказали перевод на латышский язык детской книжки «Старик Хоттабыч», На обложке переводной сказки должен быть оригинальный рисунок, а художников в городе не так уж много. Так что пришлось снова побеспокоить пребывающую в депрессии Марину Петровну.