Вкус жизни - Шамхал Афлатун оглы Маниев

ломала мои представления о жизни. Я пытался анализировать, пытался найти скрытые смыслы. Я пытался выстроить хоть какие-то логические цепочки. Я не мог так ошибаться. Я не мог жить с неверными понятиями, я же не дурак… Но как и почему. Страдание и боль девушки невидимым лучом проникли сквозь всех людей, находящихся в палате. Но… Ведь, может, я и правда ошибаюсь. Может, мои взгляды неверны. Может, любят не только за успех и деньги? Может, люди могут любить просто, не за что-то. А просто…

***

День проходил спокойно. Резин в тишине палаты прервал молчание:

– Эххх… Лежим мы тут и от смерти бежать надеемся, – рассуждал, лежа на кровати, Резин. – Умирать-то никому не хочется…

– Расскажу-ка я тебе одну притчу, – повернув голову в сторону Резина, проговорил Марат Рустамович. – Как-то один купец предстал перед очами царя Соломона. «Что ты хочешь, несчастный?» – спросил царь. – «Ко мне, о царь, ночью явился ангел смерти, остановился возле меня и долго смотрел недобрым взглядом!» – «Чем же я тебе могу помочь?» – удивился царь. – «О владыка, прикажи ветру, пусть он умчит меня из твоего царства в Индостан, и там я сумею спрятаться от этого ангела», – взмолился несчастный купец. Соломон немедленно приказал ветру доставить его в Индостан. Через некоторое время он сам встретился с ангелом смерти и спросил его: «Почему ты, о посланец Бога, так недобро посмотрел на одного несчастного, что тот убежал в Индостан от семьи и близких?» – «Мне самому странно, – ответил ангел. – Но Бог велел мне забрать эту душу в просторах Индостана, и поэтому я очень удивился, что этот человек был сначала здесь, в твоем царстве, возле тебя. Но, слава Богу, он сразу же умчался в Индостан, и я сумел выполнить повеление Господа в точности!» У этой притчи есть истина: коль срок пришел – спасения не жди, решил бежать – придешь навстречу, – подытожил Марат Рустамович.

– Именно! Спасения не жди… Маме сделали КТ легких. Заключение: «В обоих легких наблюдаются множественные образования округлой формы». Написали диаметр, описали связь с сосудами. В онкоцентре онколог, посмотрев на снимки, равнодушно выдал – это всего лишь увеличение лимфоузлов. Я тогда был с матерью и, конечно, стал задавать вопросы. В ответ мне с укором сказали, врач ли я? А я, дурак, доверился «авторитетному» мнению. В итоге мы потеряли два года. За это время опухоли увеличились в разы, более того, метастазы поразили печень. Мама умерла. А этому онкологу было наплевать, и за ошибку он не ответил. Все врачи друг друга покрывают. Именно – «спасения не жди» от этих очерствевших людей в белых халатах. Я уверен в этом на все сто процентов… – выдавил Резин, смотря на всех в палате уже влажными глазами.

Его боль во мне откликнулась великим горем. Казалось, что заныли артерии, вены, все сосуды…

– По моей жизни тоже прошлось безразличие врачей… – не выдержав взгляда Резина, вырвалось у меня. – Но все же…

– Я думаю, это безразличие еще возьмется за тебя, и не один раз. Готовься, парниша… – перебил меня быстро Резин.

– Я готов. Сейчас я считаю, что если что-то неясно и есть сомнения, всегда можно узнать альтернативные медицинские мнения в других клиниках. В двух, трех, четырех… Не надо забывать про человеческий фактор. Не могут же быть все… такие… Я стараюсь думать, что настоящая помощь врачей жива…

– Смотрите! Какой наивный нашелся! Ты себя вылечи сначала! – захлебываясь слюной, громко воскликнул Резин.

В своей больной жизни Резин прошел множественные курсы химиотерапии, пропил сотни таблеток. На больничном ему платили гроши. Еле хватало на квартплату, а тут еще терапия. В семье появился разлад. Друзья пропали. Участились скандалы с женой. А ведь у него только родился ребенок… Нужны были деньги на бытовуху – памперсы, детское питание. Резин не мог справляться со всеми нападками, душевно и физически он сходил с ума, разрушался. Резин страдал от болей, почти не спал и не ел. По ночам его мучили кошмары. Он не мог пить лекарства. Рвотные рефлексы были обычным делом при приеме. Он все чаше думал о смерти, о быстрой смерти. Он жаждал легкости, он устал умирать измором. Время замедлилось. Тяжелое мучительное время, оно как будто застыло. После года мучений его оставила жена. Забыли друзья, на работе списали. Резин стал сторониться людей… Особенно его отравляла ненависть к людям в белых халатах. Он ненавидел их за прошлое и настоящее. В своей ненависти он потерял счет времени. Дни, недели, месяцы превратились в единый черный бесконечный поток…

– На минутку отошел, а тут такое… – зайдя в палату, сказал c одышкой Прохоров. – Что за несчастье на лицах? А? – с улыбкой поинтересовался он, продышавшись. – Ладно, не хотите, не отвечайте. Мне вот дочка сейчас звонила. Сказала, что испекла мой любимый вишневый пирог! Она так печет пироги! Прямо как моя мама! Такой же вкус! Откуда она научилась? Даже не знаю. Вроде никто не учил… – удивлялся Александр Ильич. – Ну, вот представьте! Какой аромат! Сегодня принесет! Вот это жизнь! Вот это радость!

***

С каждым днем пребывания в больнице моя психология начала меняться. Мысли о смерти придали мне уверенности. Уверенность во всех планах. Я перестал зажиматься. Начал более четко выражать себя. Прокручивая назад всю свою жизнь, я начал понимать ошибки в поведении. Непростительные ошибки, которые перечеркивали мои счастливые, живые дни. По утрам я стал выходить из палаты, гулять по коридору, смотреть на людей. Раньше я видел только несчастных пациентов. Теперь я стал замечать крепкие, любящие семьи, которые борются вместе с самым сильным и беспощадным врагом – со смертью. Проходя вдоль живых эмоциями скамеек, я остановился у широкого полуоткрытого окна. Меня обдуло свежим воздухом, я немного прищурился. Мое дыхание на секунду остановилось. В окне я увидел природу дня. Я взглянул вдаль, в небо. Необычайно просторное, синее небо. Настоящее красноречие жизни. Пышные клубы ватных, белых облаков, как бы тихонько, мирно, приближались навстречу взгляду. Они наполняли мои глаза мягким, чистым светом.

Слева от меня быстро приближалась фигура. Обратив взгляд в сторону неясного образа, я увидел Марию. Торопливым шагом она двигалась прямо на меня, уткнувшись безмятежно в телефон. Мгновение – мы столкнулись.

– Здравствуйте, Мария! – вырвалось у меня.

– Здравствуйте… – с легкой улыбкой ответила она.

– Может, дадите свой номер? – вдруг воскликнул я. – Общения тут маловато! Очень не хватает!

От такой внезапной смелости с моей стороны она сильно удивилась, но улыбчиво продиктовала цифры. Через секунды