Королева Воздуха и Тьмы - Кассандра Клэр

— Значит, вы знаете, что я транссексуал. Знаете ли вы, что это значит? Джулиан ответил:

— Мы знаем, что когда ты родилась, то тебе присвоили пол, который не отражает то, кем ты являешься на самом деле. Что-то в Диане расслабилось, и она засмеялась.

— Кто-то лазил в Интернете, — сказала она. — Да, это так, более или менее.

— И когда ты была в Бангкоке, то воспользовалась медициной простецов, — сказала Эмма. — Для того, чтобы стать той, кем ты являешься на самом деле.

— Девочка, я всегда была той, кто я на самом деле, — сказала Диана. — В Бангкоке Катарина Лосс помогла мне найти врачей, которые изменили бы мое тело, чтобы оно соответствовало тому, кто я есть, и людей, которые были похожи на меня, чтобы помочь мне понять, что я не одинока. — Она откинулась назад на скрученную куртку, которую она использовала в качестве подушки. — Позвольте мне рассказать вам историю. И она поведала им историю своим тихим голосом. Она мало чем отличалась от того рассказа, который она поведала Гвину, поэтому эта история и успокоила ее сердце. Пока она говорила, она наблюдала за их реакцией: Джулиан был спокоен и молчал, Эмма же реагировала на каждое слово расширенными глазами или же кусая губы. Они всегда были такими: Эмма выражала то, что Джулиан не мог или не хотел. Такие похожие и такие разные. Джулиан заговорил первым, когда она закончила свой рассказ.

— Мне жаль твою сестру, — сказал он. — Мне так жаль.

Она слегка удивленно посмотрела на него, но затем… ну конечно же, именно это и вызвало бы эмоциональный отклик у Джулса, разве не так?

— В некотором смысле, самой сложной частью из всей этой истории была именно невозможность говорить об Арии, — сказала она.

— Гвин знает об это, верно? — Сказала Эмма. — И он хорошо отнеся к этому? Он добр к тебе, не так ли? — Ее голос звучал свирепо, так, как Диана никогда не слышала ее прежде.

— Это так, уверяю тебя, — сказала Диана. — Для того, кто пожинает мертвых, он удивительно чуткий.

— Мы никому не расскажем об этом, если ты не попросишь об обратном, — сказала Эмма. — Это твое дело.

— Я беспокоилась, что они узнают о моем лечении, если я когда-нибудь попытаюсь стать главой Института, — сказала Диана. — Что меня заберут у вас, дети. Накажут изгнанием. — Она сжала руки на коленях. — Но Инквизитор все равно узнал об этом. Эмма выпрямилась.

— Узнал? Когда?

— До того, как я бежала из Идриса. Он угрожал разоблачить меня всем в качестве предателя.

— Он такой ублюдок, — сказал Джулиан. Выражение его лица было напряженным.

— Вы злитесь на меня? — Спросила Диана. — За то, что не рассказывала вам раньше?

— Нет, — сказал Джулиан, его голос спокойным и твердым. — У тебя не было причин делать это. Ни разу.

Эмма подвинулась ближе к Диане, ее волосы казались бледным ореолом в лунном свете, струящемся через навес палатки.

— Диана, за последние пять лет ты была самой близкой к той, кого я могла бы назвать старшей сестрой. С тех пор, как я встретила тебя, ты показала мне, какой женщиной я хочу стать. — Она потянулась и взяла Диану за руку. — Я чувствую себя настолько благодарной за оказанную нам честь в том, что ты рассказала нам свою историю.

— Согласен, — сказал Джулиан. Он склонил голову, подобно рыцарю, приветствующему женщину на старой картине. — Я сожалею, что я давил на тебя. Я не понимал. Мы… я… думал о тебе как о взрослом человеке, о ком-то, у кого не может быть проблем или поджидающей его опасности. Я был так сосредоточен на детях, что не осознавал, что ты тоже уязвима.

Диана слегка коснулась его волос, как она часто делала, когда он был младше.

— Это достижение, не так ли? Выяснить, что у взрослых людей тоже есть свои проблемы и секреты. Она криво улыбнулась как раз в тот момент, как Хелен просунула голову через застежку-молнию в двери палатки.

— О, хорошо, что ты не спишь, — сказала она. — Я хотела узнать, кто останется здесь завтра…

— У меня есть список, — сказал Джулиан, потянувшись рукой к карману пиджака. Эмма поднялась на ноги и пробормотала что-то о том, что ей нужно пойти найти Кристину. Она выскользнула из двери палатки, остановившись лишь для того, чтобы взглянуть на Джулиана, перед уходом, но он был поглощен разговором с Хелен и, похоже, не заметил этого.

Что-то происходит с этой девушкой, подумала Диана. Как только они переживут завтрашний день, то ей придется выяснить, что это было.

Соблазны вод

— Кристина! Кристина! — Голоса звучали среди деревьев. Удивленная, Кристина встала, вглядываясь в темноту. Слишком тяжело было находиться у костра, смотреть на Марка и Кирана, зная, что остаются считанные часы, когда один или оба из них покинут ее жизнь навсегда. Она ускользнула, чтобы посидеть среди деревьев, травы и теней Броселинда. Белые цветы были здесь, среди зелени, произрастающие только в Идрисе. Прежде она видела их только на картинках, и прикосновение к их лепесткам дало ей ощущение покоя, однако ее печаль никуда не делась.

Теперь она услышала голоса. Марк и Киран звали ее. Она сидела на вершине зеленого холма среди деревьев; она встала, отряхнулась и поспешила вниз по склону в направлении звука ее имени.

— Я здесь! — отозвалась она, почти спотыкаясь, поскольку она бросилась вниз по склону. — Я прямо здесь!

Они ворвались из мрака, оба бледные. Марк первым нашел ее и поднял, крепко обнимая. Через мгновение он отпустил ее в руки Кирана, пока они пытались объяснить: что-то о Магнусе и ловушках и страхе, что она упала в яму с ножами.

— Я бы никогда этого не сделала, — возразила она, когда Киран убрал волосы с ее лица. — Марк, Киран, я думаю, что мы были не правы.

Киран отпустил ее немедленно.

— Неправы относительно чего? Марк стоял рядом с Кираном, их плечи слегка касались. Ее мальчики, подумала Кристина. Единственные, кого она любила. Она не могла выбрать между ними, не больше, чем могла выбрать между днем и ночью. Не то, чтобы она вообще хотела выбирать.

— Неправы, что это невозможно, — сказала она. — Я должна была сказать это прежде. Мне было страшно. Я не хочу, чтобы мне было больно. Разве это не то, чего мы все боимся? Что нам будет больно? Мы держим наши сердца в заключении, в страхе, что если мы позволим им быть свободными, они будут ранены. Но я хочу свободы. И я думаю, что вы чувствуете то же самое, но если вы …

Марк своим мягким хриплым голосом сказал:

— Я люблю вас обоих, и я не могу сказать, что люблю одного из вас больше. Но я боюсь. Потеря вас обоих убьет меня, и здесь, похоже, я рискую разбить свое сердце не один раз, а дважды.

— Не всегда любовь заканчивается разбитым сердцем, — сказала Кристина.

— Вы знаете, чего я желаю, — сказал Киран. — Я был тем, кто сказал это первым. Я люблю и желаю вас обоих. Многие счастливы таким образом в землях Фейри. Как правило такие браки…