XX век как жизнь. Воспоминания - Александр Бовин

Это — из газеты «Штурмовик». Другое издание — газета Русского национального единства (РНЕ) «Русский порядок». Стихами балует читателей:

Еще одно четверостишие:

Первое четверостишие посвящено «великому Вождю» РНЕ А. П. Баркашову, а второе — из гимна РНЕ.

Мне пришлось писать о том, что Государственная дума всячески противится принятию законов, запрещающих деятельность экстремистских организаций, предусматривающих ответственность за распространение фашистской идеологии. И главными защитниками экстремистов выступили коммунисты и партия Жириновского. Они отводили удар от экстремистов, от фашистов, спасая «инакомыслие», спасая «свободу мысли и слова». Они убеждали нас в том, что никакой опасности фашизма в России нет.

Пришлось напоминать элементарные вещи: свобода слова и мысли вовсе не означает свободу проповеди шовинизма, расизма, человеконенавистничества.

«Я не склонен переоценивать роль и значение экстремистских групп, — цитирую „Известия“ (14.01.98). — Но фактом является то, что они существуют и действуют. Фактом является то, что они, паразитируя на реальных трудностях и проблемах, втягивают в свои ряды молодежь. Фактом является то, что они проповедуют, распространяют идеологию, решительно противоречащую Конституции.

Уверен, что никто не сможет принести столько вреда русскому народу, никто не сможет создать ему столько врагов, сколько те, кто тоскует о господстве „русской расы“ и „русского порядка“».

К сожалению, за пять лет мало что изменилось. Закон «О противодействии политическому экстремизму» принят. Но он фактически не действует. Во всяком случае, на рынках и улицах Москвы…[29]

* * *

К концу 1997 года можно было констатировать, что внешняя политика России выглядела неплохо. Брал свое здоровый прагматизм. Но избавление от имперских амбиций шло с большим трудом. Прекрасный пример — заявление Е. М. Примакова: «Сейчас, — утверждал министр, оглядывая ушедший год, — ни одно крупное событие международной жизни не может осуществляться без непосредственного участия России». Классический тезис времен среднего и позднего застоя. Плюс чувство глубокого удовлетворения. Плюс бурные и продолжительные аплодисменты.

И дело не в том, что Примаков не прав по существу. Дело в том, что нам вовсе и не нужно это «непосредственное участие». Как бы не надорваться.

После развала Советского Союза и краха «мирового социализма» мир стал принципиально другим. Удельный вес России в мировой политике заметно ниже удельного веса Советского Союза. И не стоит переживать по этому поводу. Давайте позволим азиатам или африканцам обойтись без нас. Давайте займемся своими делами. Ибо все наши «судьбоносные» проблемы и задачи — это проблемы и задачи внутренние.

Создать социально ориентированную, не криминогенную рыночную экономику, заменить всевластие чиновничества, придворные интриги и бестолковщину нормально функционирующей политической машиной, политической демократией, вновь подняться на вершины науки и культуры, дать, наконец, возможность людям, гражданам России обрести уверенность, спокойно жить и работать. Тут главный фронт, главная сфера нашей деятельности.

Что же касается политики внешней, то я познакомил читателей с выдержкой из доклада князя Горчакова императору Александру II (3 сентября 1865 года): «При современном положении нашего государства… главное внимание России должно быть упорно направлено на осуществление дела нашего внутреннего развития, и вся наша внешняя политика должна быть подчинена этой основной задаче… Все усилия нашей политики направлены на то, чтобы Россия могла избежать внешних действий». По-моему, имеет смысл прислушаться к мнению вице-канцлера империи.

Только там и тогда, где и когда затрагиваются жизненно важные интересы нашей страны, участие России, ее «внешние действия» обязательны. Во всех остальных случаях вовсе не грех остаться в стороне от неких «крупных событий». В окружающем нас мире полно проблем, решение которых обойдется и без России. А у нас будет больше времени заниматься действительно важными и своими делами.

Практическая трудность состоит в том, чтобы определить, сформулировать государственный интерес России, отделить очень важное от просто важного и не важного вообще. К сожалению, в наших властных структурах еще отсутствует то, что можно было бы назвать внешнеполитическим сообществом. Формально, по должностному критерию, круг таких людей существует. Но — за отдельными исключениями — их интеллектуальный уровень, их политический кругозор, их понимание времени и России пока далеки от масштаба проблем, которые волею судеб оказались в сфере их служебной ответственности.

Тем не менее учимся. Учимся, оставаясь одной из великих держав, преодолевать навязчивый, имеющий прочные корни комплекс имперского величия. Не всегда это удается. Ибо новую политику делают отнюдь не новые политики.

Только отрешившись от имперских привычек, преодолев инерцию «всеприсутствия», Россия сможет принять участие — и она это уже делает — в формировании многополюсного мирового порядка, в создании системы стабильных отношений между мировыми центрами силы, в предотвращении конфликтов, которые могли бы втянуть нас в ситуации, противоречащие российским интересам. Такова, если угодно, фоновая, перспективно-стратегическая задача. Ее решение предполагает продолжение многовекторной дипломатии в рамках, я бы сказал, «ограниченного глобализма». Тут у нас накоплен большой опыт.

Есть две группы задач первостепенного значения, которые еще не освоены нашей дипломатией.

Первая — организация постсоветского пространства, восстановление разорванной сети взаимовыгодных связей. Не сумеем эту задачу решить, ближнее зарубежье станет дальним. Что резко ухудшит геополитическое и геоэкономическое положение России.

Вторая — включение России в международное экономическое сотрудничество в современном смысле этих слов. Использование этого сотрудничества не для односторонней перекачки российских сырьевых ресурсов, а для радикальных структурных, технологических перемен в обрабатывающем секторе нашей промышленности. Не сделаем этого, останемся на периферии мировой экономики. И политики.