XX век как жизнь. Воспоминания - Александр Бовин

Значительную часть культурных ценностей, включая картины Дрезденской галереи, Советский Союз вернул ГДР. Тем не менее немцы претендуют — и с некоторой настырностью — на возврат 200 тысяч произведений искусства и архивных материалов общей стоимостью 100 миллиардов марок.

В статье «Мы ничего не должны Германии» (12.05.98) я доказывал, что Германия не имеет права требовать возврата культурных ценностей, вывезенных после войны в Советский Союз. Согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, Германия была обязана возместить причиненный ущерб (репарации) и возвратить награбленные ценности (реституция). Если же возвращение невозможно, Германия должна заменить похищенное равнозначными ценностями (компенсаторная реституция). Советский Союз имел полное и безусловное право компенсировать свои потери. В том числе — и потери культурных ценностей. И не по «праву войны», а по требованию справедливости.

Федеральное собрание приняло закон, коим объявило перемещенные культурные ценности собственностью России. Закон был встречен неоднозначно. Возражал президент. По-моему, неудачно. Наверное, в законе есть нечеткие, вызывающие сомнения формулировки.

«И все же, — завершал я материал, — общая направленность закона представляется мне справедливой, правильной, нужной. По-моему, он отвечает интересам России и вписывается в мироощущение народа, для которого День Победы и сегодня остается самым великим праздником. Настанут другие времена — появятся, возможно, и другие законы.

А пока нам нужно составить и опубликовать полный, исчерпывающий список всех перемещенных культурных ценностей. Что вывезено и откуда вывезено, что сохранилось, а что пропало, растащено, испорчено, где хранится сохранившееся и в каком состоянии — все эти сведения должны быть доступны всем. Должна быть доступна и „натура“. Перемещенные ценности надо наконец переместить из запасников, закрытых фондов, тайных кладовых, из руководящих контор и обителей туда, где их можно будет видеть, где ими можно будет пользоваться. И это тоже будет победа. Победа над собой».

Рад буду ошибиться, но, кажется, победу над собой мы еще не одержали.

Было много откликов. В основном — позитивные. Приведу два негативных.

«Очень огорчен был, — пишет Александр Парщиков, — прочитав Вашу статью в „Известиях“. Очень обидно также за любимую газету, печатающую такие черносотенные статьи, оправдывающие сталинский грабеж того, что было награблено Гитлером в Западной Европе. „Грабь награбленное…“ — браво, г-н Бовин…

Думается, что найдется более компетентный читатель, который достойно ответит на все псевдоаргументы, приведенные в статье. Для меня же просто перестал существовать когда-то уважаемый мною обозреватель Бовин».

Второй, более развернутый отзыв подписан Евгением Б. Александровым (псевдоним, наверное). «Я всегда читал Ваши публикации (и до „перестройки“ и после) с ощущением, что автор не может все сказать, но всегда хотел бы, „как лучше“. После Вашей публикации 12 мая „Мы ничего не должны Германии“ я изменил мнение. Похоже, Вы теперь склонны реагировать „как прикажете“. Ведь Вы прекрасно знаете, что в Великой Отечественной сошлись два преступных режима и победил тот, кто был готов положить большее число покорных соотечественников. И разговоры о том, что мы не обязаны отдавать золото Шлимана, потому что они сожгли столько-то наших городов, имеют смысл только потому, что один преступный режим заел другой режим (ценой невосполнимых потерь). „Вы убили у нас 27 миллионов людей — отдавайте золото!“ Полноте. Это разные потери. И дикое количество вывезенных из Германии культурных ценностей пошло прахом, погибло в затопляемых подвалах (сам видел!). Зачем нам нужны были чужие архивы, да и то золото, наконец? Честь дороже! Мы 50 лет врали, что ничего не брали. А теперь заявляем: да, врали, да, брали, но мы в своем праве, да и вы не лучше! Но есть разница — там, в Германии, нет ничего нашего во владении общества-государства. Там, как говорят, есть украденные предметы в частном владении. Мы же (с Вашей помощью) пытаемся подобное воровство на нашей стороне возвести в канон. Есть разница. Германия покаялась, как написано в Вашей газете от 8 мая в статье „Что думают немцы о прошедшей войне“. И, проведя год в Германии, я с этим мнением согласен».

Мы действительно долго и упорно врали. Приведенные письма — типичная реакция на наше вранье. Начнем говорить правду — постепенно нам начнут верить…

* * *

После опубликования статьи «Мы ничего не должны Германии» несколько читателей просили меня написать о том, что мы должны Японии. Конкретно: должны ли мы отдать Японии «северные территории», то есть Южные Курилы? Моя статья, чтобы не обижать Германию, называлась: «Мы ничего не должны Японии» (03.06.98). Накануне прибытия в Москву премьер-министра Японии Кейдзо Обути я вернулся к этой теме (12.11.98). Тема эта мне хорошо знакома, так как на протяжении почти четверти века я неоднократно принимал участие в советско-японских симпозиумах, посвященных в основном как раз проблеме «северных территорий» (это — когда смотришь с юга, а для нас, которые смотрят с севера, это проблема Южных Курил — острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островков Хабомаи).

В первой статье были критически разобраны японские аргументы. Делался вывод, что требования о возврате «северных территорий» не имеют под собой никаких юридических, вытекающих из международного права оснований. Фундаментальный юридический факт содержится в мирном договоре, подписанном в Сан-Франциско 8 сентября 1951 года. Согласно договору, Япония отказалась от «всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова…». Причем, как разъясняли тогда же японцы, понятие «Курильские острова» включает в себя и Южные Курилы, позднее обозначенные как «северные территории». То обстоятельство, что Советский Союз не подписал Сан-Францисский договор, ни в коей мере не отражается на отказе Японии от Курил.

Обстановка изменилась в 1956 году. 19 октября была принята Совместная декларация СССР и Японии. Там говорится: «…Союз Советских Социалистических Республик, идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между СССР и Японией». Декларация была ратифицирована парламентом Японии и президиумом Верховного Совета СССР.

В январе 1960 года советское правительство заявило, что острова могут быть переданы лишь после вывода всех иностранных войск с территории Японии (имелись в виду американские войска). Это заявление было юридически несостоятельным, ибо в одностороннем порядке меняло смысл совместного, двухстороннего документа. Но логика холодной войны оказалась сильнее юридической корректности.

Таким образом, на сегодняшний день сохраняется в силе обязательство СССР передать Малую Курильскую гряду (Хабомаи и Шикотан) Японии. Что же касается Итурупа и Кунашира, переговоры следует продолжить.

Мне представляется, что в принципе передача Японии Малой Курильской гряды и — в перспективе — островов Итуруп и Кунашир отвечает долговременным интересам России. Это могло бы ускорить интеграцию России в Азиатско-Тихоокеанский регион. Это могло бы оказаться полезным и для реализации главного проекта XXI века — освоения Сибири и Дальнего Востока.