Пора убивать - Джон Гришэм

– Там же, на следующий день.

– Каким было его настроение?

– Примерно таким же, как и накануне. Поначалу напряженность,сменяющаяся постепенно большей свободой. Говорил он о том же самом, что и задень до этого.

– Как долго шло второе обследование?

– Около четырех часов.

Вычитав что-то у себя в блокноте, Бакли склонился к ухуМасгроува и что-то зашептал.

– А теперь, доктор Родхивер, скажите нам, в состоянии ли вына основе ваших обследований мистера Хейли девятнадцатого и двадцатого июняприйти к медицинскому заключению относительно состояния обвиняемого в то время?

– Да, сэр.

– И каков же ваш диагноз?

– Девятнадцатого и двадцатого июня мистер Хейли находился вздравом уме и ясной памяти. Он был совершенно нормален, я бы сказал.

– Благодарю вас. Исходя из данных обследований можете ли высказать суду, в каком состоянии находился мистер Хейли в момент убийства иммистера Кобба и мистера Уилларда?

– Да.

– В каком же?

– В это время разум его был абсолютно нормален и не страдал ниот каких дефектов.

– На каких факторах вы основываете это свое мнение?

Родхивер повернулся к жюри, превратившись в профессора:

– Необходимо исследовать степень обдуманности,спланированности данного преступления. Базой, фундаментом для этойспланированности является мотив. Такой мотив у обвиняемого, безусловно, был, асостояние разума в тот момент не остановило его от обдумывания, от проработкидеталей того, что мистер Хейли намеревался сделать. Честно говоря, мистер Хейлиочень тщательно подготовил то, что он в конце концов совершил.

– Доктор, вам знакомо правило М. Нотена?

– Конечно.

– Вам известно, что другой психиатр, некто доктор У.Т. Басс,утверждал перед жюри, что мистер Хейли находился в таком состоянии, что не моготличать хорошее от дурного, а значит, не мог отдавать себе отчета о характереи сути производимых им действий?

– Мне это известно.

– И вы согласны с этим?

– Нет. Я считаю это абсурдным, такая точка зрения меня дажеоскорбляет. Мистер Хейли сам показал, что убийство было им спланировано. Онфактически признал, что тогдашнее состояние рассудка не остановило его, неудержало от выполнения задуманного. Именно это в каждом учебнике и называетсяобдуманностью и преднамеренностью. Мне ни разу еще не приходилось слышать отом, что человек спланировал убийство, признался в том, что спланировал его, апотом вдруг заявил бы, что не отдавал отчета в своих поступках. Этобессмыслица.

В этот момент и Джейк понял, какая это и в самом деле былабессмыслица. Родхивер рассуждал здраво и весьма убедительно. Вспомнив о Бассе,Джейк беззвучно выругался.

Люсьен сидел среди чернокожих и согласно кивал каждомупроизнесенному Родхивером слову. Да, по сравнению с Бассом эксперт обвинениябыл удручающе убедителен. На присяжных Люсьен даже не смотрел. Иногда только,не поворачивая головы, он косился на Клайда Сиско – только чтобы убедиться, чтотот неотрывно преследует его своим взглядом. Но Люсьен ни в коем случае не могдопустить, чтобы глаза их встретились. Никакого звонка в понедельник утром небыло. Утвердительный кивок головой или подмигнувшее веко Люсьенасвидетельствовали бы о том, что сделка заключена, что деньги будут выплаченыпосле оглашения вердикта. Сиско знал правила, поэтому-то он и не сводил взора слица Люсьена, надеясь прочесть на нем ответ. Ответа не было. Люсьен хотелсначала переговорить с Джейком.

– А сейчас, доктор, базируясь на всем том, что вам известно,сообщите нам, можете ли вы с известной долей профессиональной уверенностиутверждать, что в момент убийства мистера Кобба и мистера Уилларда мистер Хейлибыл в состоянии отличать добро от зла?

– Да, могу. Мистер Хейли находился в здравом уме исовершенно четко представлял, что есть добро, а что – зло.

– А можете вы сказать суду, исходя из упомянутых ранеефакторов, был ли мистер Хейли в состоянии отдавать себе отчет в характере исути производимых им действий?

– Да, могу.

– Мы слушаем вас.

– Он полностью отдавал себе отчет в том, что делает.

Бакли отвесил вежливый поклон головой:

– Благодарю, доктор. Других вопросов у меня нет.

– Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? – спросил Нуз.

– Всего несколько вопросов.

– Я так и думал. Сделаем пятнадцатиминутный перерыв.

Не обращая на Карла Ли никакого внимания, Джейк быстро вышелиз зала, стремительно поднялся по лестнице в библиотеку. Там сидел Гарри Рекс,ждал и улыбался.

– Спокойнее, Джейк. Я обзвонил редакции всех газет вСеверной Каролине – про дом нигде и ничего. Ни слова и о Ро-арк. В Рэйли однаутренняя газета поместила заметку о суде – и то только самые общие слова.Больше ничего. Карла ни о чем не знает, Джейк. Она по-прежнему уверена, что еедивный особнячок стоит на своем месте. Это же здорово! А?

– Замечательно! Великолепно. Спасибо тебе.

– О чем ты говоришь! Послушай, Джейк, к этому у меня как-тодуша не лежит.

– Я не могу ждать.

– Ты знаешь, я ненавижу Бакли. Больше даже, чем ты. Но сМасгроувом я всегда ладил. Давай я поговорю с Масгроувом. Ночью мне пришла вголову мысль: а было бы неплохо подкатиться к ним – то есть мне, черезМасгроува – и попробовать договориться.

– Нет!

– Слушай, Джейк, твоего клиента не позднее чем через сороквосемь часов приговорят к смерти. Если ты этому не веришь, то ты слепец, Джейк.Мой бедный ослепший друг!

– С чего это Бакли будет с нами договариваться? Мы же у негов кармане.

– Может, он и не будет. Но дай мне попробовать по крайнеймере.

– Нет, Гарри Рекс. Забудь об этом.

* * *

После перерыва Родхивер вновь уселся в свое кресло. За своюне очень-то долгую карьеру адвоката Джейку ни разу не удавалось в суде или заего стенами выиграть спор со свидетелем-экспертом. В нынешней ситуации он немог позволить себе испытывать судьбу.

– Доктор Родхивер, психиатрия занимается изучениемчеловеческого разума, не так ли?