Краткая история семи убийств - Марлон Джеймс

– Это ты Ревун? – спрашиваю я.

– А ты-то, бля, кто? – спрашивает он.

Я навинчиваю обратно глушитель.

– А, понятно. Мне кажется, я тебя откуда-то знаю. Знаю или нет?

– Не-а.

– Ты уверен? У меня на людей, знаешь ли, глаз. Как только человек заходит, я его в момент срисовываю, просто на случай…

– Типа, шутишь?

– На случай, а вдруг с ним ствол. А у тебя что за ствол?

– Девятимиллиметровка.

– Пукалка… Ну я, блин, докатился: заполучить в башку из жопнического ствола.

– Почему это жопнического?

– А то ты сам не знаешь.

– Чё? Слушай, ты вообще трепаться перестанешь?

– А чё ты мне тогда рот не заткнул, если не хочешь, чтоб я разговаривал? Вот возьму и закричу: «Убивают!»

– Давай, блажи, Китти Дженовезе[285].

– Это кто?

– Да какая разница.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы я тебе что-то рассказал?

Я пододвигаю стул и усаживаюсь напротив.

– Курить будешь? – спрашиваю я.

– Кто-то бы, наверное, предпочел лизать репейник, чем сунуть мне сигаретку в рот.

– Принимаю за согласие.

Я сую сигаретку в рот себе, затем ему и запаливаю обе.

– Ты, пожалуй, первый белый инфорсер, которого я вижу. Но тебя я здесь не наблюдал. Хотя уверен, что видел. Может, ты на Ямайку туристом приезжал?

– Не-а.

– Странно. Я знаю всех, кто работает на Гризельду, а тебя вот не припомню.

– Откуда ты знаешь, что меня прислала Гризельда?

– Отнимаю тех, кто имеет желание, от тех, у кого есть средства.

– Ха. А что такого между вами с Гризельдой? Какой кошак пробежал?

– Да какой… Манда она вонючая, ведьмачка сучья. Знаешь, с кем она трахается? Когда-то давно Ямайка отрядила меня налаживать цепочку из Колумбии в Майами. Работать с этой гребаной сукой я терпеть не мог. Однако, видно, я не рассчитал, когда сказал, чтобы она сунула себе в дыру ножку своего младенца. А она по тупорогости приняла это на личный счет. Эта сука возомнила, что может меня лажать, когда у нас всего один раз вышла задержка с поставкой. Правда, потом, когда пошел слушок, что она бьет по руке кормящего, ее быстро стеганули по клитору. И тогда она… Хотя постой. Она ведь с белыми дел не имеет. Не доверяет никому из них. Как она с тобой-то спелась?

Он закашливается, и я вынимаю у него сигарету. А когда он успевает отдышаться, вставляю в уголок рта. Получается как у гангстера в кино.

– Чё к чему крутить, не догоняю.

– Чего?

– Да Гризельда. Не пойму, что у нее за шаги. Если б не я, ей бы до сих пор приходилось вошкаться с кубинцами. Она вообще врубается, что она на себя навлечет, если убьет меня? Что с ней будет, когда об этом услышит Джоси Уэйлс? Ой, дура баба… Ты кто все-таки?

– Никто. Так, услугу оказываю.

– Одним разом и кем-то, и никем ты быть не можешь. Может, ты и никто, но кем-то все равно зовешься. Хе-хе.

– А тебя почему Ревуном зовут?

– Лучше, чем Четырехглазкой.

– Прикольно. Еще сигаретку хочешь?

– Да ну их. Курить – здоровью вредить. Вот сука, а? Ну, сука… И сколько тебе платят?

– Много.

– Сумму удваиваю. Кокса желаешь? Подгоню такую гору, что в эту хибару не поместится. Будешь жить, как Элвис все десять лет. Блядей хочешь – добуду любую манду в Нью-Йорке, даже еще с живой целкой. Ну, а если малую дырку, то тоже можно.

– Малую?

– Ну да, анус. Задний проход. Очко.

– А, понятно.

– Мне все равно, какие у людей наклонности. Многие, знаешь ли, творят лихие дела, а затем запросто подставляют свои дырки мужикам. Люди есть люди. Я вот только ради денег работаю. Ты, может, слыхал, в одном из районов ННП рулит один деятель, звать которого Шутник? Так вот, этот Шутник пошучивает так: заставляет у себя отсасывать, вылизывать языком очко, а затем своего ублажителя все равно шмаляет.

– Прямо так?

– Прямо так.

– Неразумно. Прямая потеря умельца, если он действительно в этом искусен. Ты вот смеешься, а в нужных местах это реально ценится.

– Сколько тебе лет?

– Мне хватает.

– Все равно пацан, из начинающих. Я об этом самом деле. Ты вот меня связал, может, и убить думаешь, а самого главного не учел. Не думай, что они тебя из этого дома выпустят живым. После убийства кто-то должен провести чистку, так что через неделю твой труп будет вонять не хуже моего.

– Я останусь жить.

– Не надейся. Сдохнешь сразу, как только спустишь курок. Сколько она тебе обещала? Я дам вдвое. А могу и втрое.

– Тут знаешь, в чем проблемка? Сумму ту можно удваивать, утраивать, хоть удесятерять – она все равно одна и та же.

– Как? Она тебе ничего не платит? Ты все за так делаешь? Да ты, я вижу, еще безбашенней, чем эта отвязь. Вы там все двинутые вконец. Я сам перебил народу достаточно, но не было раза, чтобы за этим что-то не стояло. Вы, народ, тут слишком избалованы, потому что у вас бесконечный запас пуль. На Ямайке, в Джемдауне, их считают поштучно, потому как поставки не всегда приходят вовремя… Слушай, а скажи-ка мне вот что. Кто будет заниматься пересылкой, если она, эта дура, ликвидирует в цепи ямайское звено? Она думает, что опять завяжется с кубинцами, что ли? Хрена с два! Она недавно пробовала грохнуть шестерых из них в каком-то там клубе. Слыхал про это?

– Как не слыхать.

– Ну вот, а еще делаешь это за бесплатно… И чем они тебя таким охмурили? Ты видел, как она лижет у девок?

– Гризельда – лесбиянка?

– А Джонни Кэш[286] носит черное? Она постоянно клеит стриптизерш, а когда те начинают ей надоедать, то она им «бац» пульку, и спасибо. Ей бы с Шутником дуэт организовать. Пели бы на пару.

– А что, забавно.

– Какая уж тут забава, озабоченность одна. Но чтобы это выливалось в сведение счетов, такого у нее еще не было.

– Это потому что выстрел заказывает не она.

– То есть как?

– Она все просто организует, дружок.

– Откуда ты знаешь?

– Ты же сам только что сказал, что сведение счетов ей не свойственно. Значит, похоже, к тебе под прикрытием подбирается кто-то другой.