Князья и княгини Русского Средневековья. Исторические последствия малоизвестных событий - Антон Анатольевич Горский

его желания иметь на Руси свою сферу влияния имелась и другая причина, по которой Дмитрий Александрович и Ногай оказались взаимно заинтересованы друг в друге. По пути на юг во владения Ногая Дмитрий должен был, скорее всего, проезжать через Киев. Судьба киевского стола во второй половине XIII в. остается неясной. Согласно известию Лаврентьевской летописи, в 1249 г. Киев был пожалован в ставке великого монгольского хана Александру Невскому[250]. В Густынской летописи киевским князем называется брат и преемник Александра на владимирском великом княжении (1263–1271) Ярослав Ярославич[251]. Но этот источник слишком поздний (XVII в.), чтобы можно было доверять его сообщению. Следующее и, несомненно, достоверное летописное известие о князе в Киеве относится только к 1331 г.[252] На основе сведений ряда синодиков можно предположить, что за некоторое время до этого в Киеве стали княжить представители путивльской ветви черниговского княжеского дома[253].

Что касается последней трети XIII столетия, то высказывалось предположение, что тогда в Киеве вообще не было князей[254]. Это представляется сомнительным, так как Киев, хотя и перестал быть столицей всей Руси, сохранял значение важного экономического и культурного центра[255]; во второй половине XIV–XV в., после его включения в состав Великого княжества Литовского, здесь постоянно существовал княжеский стол, занимаемый видными представителями династии Гедиминовичей. Вероятнее всего, что после смерти Александра Невского киевское княжение продолжало считаться принадлежностью великих князей владимирских. Если Дмитрий Александрович являлся киевским князем, то его поездка в кочевья Ногая (отстоявшие от Северо-Восточной Руси на гораздо большее расстояние, чем Сарай) не выглядит авантюрой: владения временщика располагались по соседству с Киевским княжеством. Ногай, став сюзереном Дмитрия, приобретал, по-видимому, влияние не только на владимирское, но и на киевское княжение.

В 1285 г. «князь Андрѣи приведе царевича, и много зла сътворися крестьяномъ. Дмитрии же, съчтався съ братьею, царевича прогна, а боляры Андрѣевы изнима»[256] (князь Андрей привел царевича, и много зла свершилось для христиан. Дмитрий же, объединившись с братьями, царевича прогнал и захватил Андреевых бояр). «Царевичами» на Руси именовали представителей правящей в Орде династии Чингисидов, не обладавших верховной властью. Еще зимой 1283/84 г. Андрей проявлял вынужденную лояльность к брату; теперь же он попытался вновь свергнуть Дмитрия с ордынской помощью. Очевидно, поездка Андрея в Орду была следствием получения им сведений о разладе между двумя самыми влиятельными в ней лицами – Ногаем и Телебугой[257]. Группировка, возглавляемая последним, и решила использовать Андрея для нанесения удара по ставленнику Ногая в Северо-Восточной Руси; с этой целью было послано войско под началом одного из родственников Телебуги. Однако Дмитрию и его союзникам удалось нанести ордынскому отряду поражение. А. Н. Насонов полагал, что «братьями», выступившими в союзе с Дмитрием, были его родной брат, московский князь Даниил (младший из трех Александровичей), и двоюродный брат, тверской князь Михаил Ярославич[258]; данные, которые можно почерпнуть из сведений источников о позиции Москвы и Твери в предшествующие и последующие годы, позволяют считать такое предположение весьма вероятным[259].

В 1285 г. имел место еще один конфликт между русскими князьями: «Роман князь Брянскыи приходилъ ратью к Смоленску и пожже пригороды и отиде в своя си»[260] (Роман, князь брянский, приходил войной к Смоленску, пожег пригороды и ушел восвояси). Смоленским князем был Федор Ростиславич, одновременно являвшийся князем ярославским и живший в основном в Северо-Восточной Руси. Федор в 1281 г. был главным союзником Андрея Александровича; оставался он им и позже, вплоть до своей смерти в 1299 г. Очень вероятно, что Роман Михайлович Брянский (одновременно являвшийся князем черниговским[261], т. е. сюзереном всех князей Черниговской земли) действовал как союзник Дмитрия Александровича[262]. Брянск был ключевым пунктом на пути из Северо-Восточной Руси в Южную[263]; маршруты поездки Дмитрия к Ногаю в 1282 г. и возвращения его год спустя с ордынским отрядом, а также маршруты последующих поездок к Ногаю князей Северо-Восточной Руси и походов войск из Орды Ногая в противоположном направлении (о них см. ниже) проходили через Брянское княжество (как и путь, по которому отвозилась в Орду Ногая дань с владений ориентировавшихся на него на Северо-Востоке князей), так как западнее Черниговщины находились владения Федора Ростиславича – союзника Андрея Александровича, а восточнее – степи, контролируемые Волжской Ордой. Можно полагать, что Роман Михайлович с 1282–1283 гг. имел союзнические отношения с Дмитрием Александровичем и, следовательно, вошел в сферу влияния Ногая.

Междоусобная борьба князей в Северо-Восточной Руси продолжилась. В 1288 г. «седе Андрѣи Александрович на Ярославлѣ, а Олександръ Федорович на Углечѣ полѣ»[264] (сел Андрей Александрович [на княжение] в Ярославле, а Александр Федорович – в Угличе; Александр Федорович – сын Федора Ростиславича Ярославского). Ранее Угличем, после прекращения местной княжеской ветви, два года владел князь из ростовской династии Дмитрий Борисович. Он, в отличие от своего брата, ростовского князя Константина, склонялся к союзу с Дмитрием Александровичем[265]. Смена князя на углицком столе на сына верного вассала Сарая Федора Ростиславича не могла не быть санкционирована Ордой. Очевидно, после происшедшего в 1287 г. воцарения в Орде Телебуги[266] Андрей Александрович и Федор приехали ко двору нового хана, предполагая, что он предоставит им возможность расширить свои владения за счет земель князей, ориентировавшихся на Ногая. Великое княжение Владимирское Телебуга Андрею не передал, но санкционировал обмен княжениями между Андреем и Федором (Городца на Ярославль) и отнятие Углича у Дмитрия Борисовича с передачей его сыну Федора. Андрей получил, таким образом, более богатое в то время княжество, а потери Федора от обмена с лихвой компенсировались приданием его семье Углицкого княжества.

Но в следующем 1289 г. «седе Дмитрии Борисович Ростовѣ, тогда же бѣ много татаръ в Ростовѣ, и изгнаша их вечьем, и ограбиша их; того же лѣта князь Костянтинъ иде въ Орду»[267] (сел в Ростове [на княжение] Дмитрий Борисович, тогда было много татар в Ростове, и изгнали их по решению веча, и ограбили; в том же году князь Константин пошел в Орду). Согласно другому летописному источнику, Дмитрий в 1289 г. «нача ведати всю свою очиноу»[268] (начал управлять всей своей отчиной), т. е. и Ростов, и Углич. Таким образом, он вернул себе в 1289 г. Углич и вытеснил брата Константина из Ростова. Объяснить эти успехи можно только поддержкой со стороны великого князя Дмитрия Александровича и Ногая. Татары, «умножившиеся» в Ростове с вокняжением Дмитрия, – это, очевидно, отряд, присланный Ногаем. Скорее всего, именно присутствие в Северо-Восточной Руси на стороне Дмитрия и его союзников ордынского воинского контингента вынудило Андрея Александровича выступить в том же 1289 г., как