Князья и княгини Русского Средневековья. Исторические последствия малоизвестных событий - Антон Анатольевич Горский

В 1270 г., когда Новгород вступил в конфликт с Ярославом Ярославичем, новгородцы пригласили Дмитрия на княжение. Но переяславский князь не выступил против дяди, сказав: «Не хочю взяти стола передъ стрыемь своим»[235] (не хочу занимать стол вперед дяди своего). В 1272 г., после кончины Ярослава, он вокняжился все же в Новгороде, но вскоре был вынужден уступить своему дяде Василию Ярославичу (самому младшему из братьев Александра Невского), получившему в Орде ярлык на великое княжение[236].

В 1277 г., после смерти Василия, Дмитрий Александрович, как старший в поколении внуков Ярослава Всеволодича, занял великокняжеский престол (и соответственно, стал и новгородским князем)[237]. В 1279 г. он задумал построить крепость в Копорье, на побережье Финского залива, из-за чего имел конфликт с новгородцами, впрочем, завершившийся миром в 1280 г.[238]

А в 1281 г. началась длительная борьба Дмитрия с его младшим братом Андреем Александровичем, княжившим в Городце-на-Волге.

В этом году, после смерти хана Орды Менгу-Тимура, на престол вступил его брат Туда-Менгу[239]. И зимой 1281/82 г. по его повелению был совершен поход в Северо-Восточную Русь. Андрей Александрович отправился в Орду и привел оттуда войско против Дмитрия. Целью похода являлся Переяславль. К татарам, возглавляемым Ковадыем и Алчедаем, присоединились князья Федор Ростиславич Ярославский, Михаил Иванович Стародубский и Константин Борисович Ростовский. Были опустошены Муром, окрестности Владимира, Юрьева, Суздаля, Переяславля, Ростова и Твери. Дмитрий Александрович покинул Переяславль, и 19 декабря город был взят. Великий князь отправился в Новгородскую землю, думая укрепиться в Копорье, где двумя годами ранее он построил каменную крепость. Но новгородцы воспрепятствовали Дмитрию, и он был вынужден отказаться от этого замысла. Союзником великого князя выступил Довмонт, князь псковский, вывезший из Копорья «товар» (имущество) Дмитрия; поэтому можно полагать, что Дмитрий нашел убежище именно в Пскове. Андрей Александрович, отпустив татар в Орду, приехал в феврале 1282 г. в Новгород, где был посажен на новгородский стол[240]. К нему, таким образом, переходили прерогативы великого князя владимирского.

В чем обвинил Андрей Дмитрия перед ханом, источники не сообщают. Можно допустить, что Дмитрий не поехал к Туда-Менгу за новым ярлыком на великое княжение, как было положено, и это было использовано Андреем.

Но вскоре Андрей уезжает из Новгорода во Владимир, а оттуда отправляется в свой удельный Городец и затем в Орду; в то же время в Торжок (город, находившийся под совместным управлением Новгорода и великого князя) пытаются войти наместники Дмитрия. Против последнего выступают походом новгородцы в союзе с тверским (им был тогда Святослав Ярославич) и московским (Даниил Александрович, младший сын Александра Невского) князьями. Войска встречаются у Дмитрова, и стороны приходят к мирному соглашению[241].

Очевидно, что после того как приведенные Андреем татары покинули Северо-Восточную Русь, Дмитрию удалось вернуться в Переяславль (встретиться с его войском у Дмитрова новгородцы, тверичи и москвичи могли только в случае, если Дмитрий шел с востока, от Переяславля), и он начал восстанавливать свои великокняжеские права. При этом контрнаступление Дмитрия Александровича было столь внушительным, что Андрей вынужден был покинуть Владимир и вновь отправиться за помощью в Орду.

Андрею в Орде была дана новая рать – на сей раз под командованием Туратемира и Алыня[242]. В условиях второго вторжения Дмитрий Александрович принимает решение, имевшее серьезные последствия: он «съ своею дружиною отьѣха в Орду к царю татарскому Ногою»[243]. Что значил этот шаг?

В последние два десятилетия XIII в. в западной части Золотой Орды существовало фактически независимое политическое образование, во главе которого стоял Ногай – внучатый племянник Батыя. Ногай пользовался огромным влиянием в Юго-Восточной Европе и сопредельных регионах – в зависимости от него временами были правители Болгарии и Сербии, с ним считались в Византии, Венгрии, Иране, Египте[244]. Ядром его владений было Нижнее Подунавье и Поднестровье, а ставка располагалась в районе г. Исакчи в низовьях Дуная[245]. Кочевое население этих территорий считалось, в соответствии с монгольской традицией дуального военно-территориального деления, «правым крылом» Орды, и Ногай являлся его предводителем[246]. Как раз в описываемое время, после смерти Менгу-Тимура, Ногай превратился в фактически независимого правителя, и приезд к нему великого князя владимирского был, по-видимому, первым серьезным контактом с князьями Северной Руси, послужившим началом создания там собственной сферы влияния Ногая.

В следующем 1283 г. Дмитрий вернулся на Русь. Андрей, несмотря на поддержку его новгородцами, вынужден был уступить великое княжение («съступися брату своему»). Боярин Семен Тонильевич, один из зачинщиков и руководителей обоих походов против Дмитрия, был убит по его приказу в Костроме. В самом конце года «приде Дмитрии князь с братомъ своимъ Андрѣемъ ратью к Новугороду и с татары и со всею Низовьскою землею, и много зла учиниша, волости пожгоша… и створиша миръ; и сѣде Дмитрии в Новѣгородѣ на столѣ своемъ»[247] (пришел князь Дмитрий с братом своим Андреем войной к Новгороду, и с татарами и всей Низовской землей [т. е. с войсками из Северо-Восточной Руси], и много зла учинили, волости пожгли… и заключили мир; и сел Дмитрий в Новгороде на своем столе). Из этого сообщения прямо следует, что Дмитрий вернулся от Ногая с ордынским отрядом, присутствие которого и вынудило Андрея отказаться от борьбы с братом и даже демонстрировать показное единство с ним, выступив против сочувствующего Андрею Новгорода.

Таким образом, в 1282–1283 гг. произошли события, немыслимые в правление Менгу-Тимура: сильнейший князь Северо-Восточной Руси отправился за помощью против занявшего его место по воле Орды брата не ко двору волжского (правившего из столицы Орды – г. Сарае на Волге) хана, а к главе одного из улусов, входивших в Орду; причем он получил требуемую поддержку, а его соперник вынужден был подчиниться.

Новый хан Орды, Туда-Менгу, не интересовался государственными делами; по свидетельству египетского хрониста Руки ад-Дина Бейбарса, он «привязался к шейхам и факирам, посещал богомолов и благочестивцев, довольствуясь малым после большего»[248]. По-видимому, поддержка того или иного князя зависела от влияния на хана разных группировок ордынской знати. Одна из таких группировок (видимо, во главе с будущим ханом Телебугой) сделала ставку на Андрея Александровича. Ногай, напротив, решил поддержать Дмитрия и, скорее всего, за длительное (около года) время пребывания последнего в степях сумел добиться от Туда-Менгу подтверждения ярлыка на великое княжение, выданного Дмитрию Менгу-Тимуром (по которому он княжил во Владимире с 1277 г.). Полагать, что Ногай выдал собственный ярлык, оснований нет: это означало бы открытую узурпацию ханских прерогатив, на что Ногай до середины 1290-х годов не шел[249].

Можно полагать, что, помимо силы и авторитета Ногая, у