Лживый брак - Кимберли Белль

– Тогда и да и нет. Насколько я помню, страховая сумма должна составлять десять годовых доходов, так что да, Уилл застраховал свою жизнь на очень большую сумму. Но он любил тебя. Вероятно, просто хотел быть уверенным, что ты будешь хорошо обеспечена.

От слов Дэйва мое сердце снова начинает болеть, но я не поддаюсь. Да, муж меня любил, но он также мне лгал.

– Два полиса были куплены три месяца назад.

Он вскидывает голову, брови сходятся на переносице.

– Это либо невероятное совпадение, либо невероятная мерзость. Я еще не решил.

– Я за мерзость.

Он падает в кресло и трет руками лицо.

– Хорошо, давай подумаем. Никто не застрахует твою жизнь бесплатно, а сумма так велика, что ему пришлось бы отстегивать по сотне, а то и больше баксов в месяц.

Я указываю на стопку папок, в одной из них собраны банковские выписки за последний год.

– Ну, он точно не брал для этого деньги с нашего общего счета. Я просмотрела все выписки до единой и не нашла ничего, кроме астрономических счетов из «Старбакс».

– У него мог быть другой счет?

– Думаю, да. Но если в папках ничего нет, как мне его найти?

– В его компьютере. Электронная почта, закладки, история файлов и все такое.

– Уилл никогда не выходил из дома без ноутбука, а также без телефона и айпада.

– Ты можешь войти в его почту?

Я мотаю головой:

– Нет. Это мы используем в качестве пароля кличку собаки, которая была у нас в детстве. А Уилл – сгенерерированный компьютером логин, который невозможно взломать, причем везде разный.

– Даже на «Фейсбуке»?

– Особенно на «Фейсбуке». Ты знаешь, как часто взламывают учетные записи в социальных сетях? Каждую чертову секунду. А дальше все полторы тысячи твоих подписчиков в «Твиттере» получают от тебя сообщения с рекламой фальшивых «Рэй-Бэн».

Уилл мог бы гордиться. Я слово в слово повторила лекцию, которую он прочел мне, когда я сообщила, что мой пароль везде: роки321.

Я вздыхаю, оглядывая гору бумаг и папок, в них нет ответов, это ясно. Ползая на коленях, я начинаю запихивать все обратно в шкаф.

– Знаешь, где бы я еще посмотрел, если бы хотел узнать секреты своего мужа? И это, скажу тебе, подтверждает все стереотипы, которые ты когда-либо слышала о мужчинах-геях.

Дотянувшись до очередной папки, я через плечо оборачиваюсь на брата, и мы в один голос произносим:

– В гардеробной?

* * *

В гардеробной Уилла царит безупречный порядок. Все вещи распределены по цветам и по типу. Рубашки для офиса, отутюженные, накрахмаленные и застегнутые на все пуговицы. Ряды брюк со стрелками, такими острыми, что ими можно резать хлеб. Джинсы, футболки и аккуратно развешанные рубашки поло. Я выдвигаю верхний ящик, и моему взору открываются ровные ряды трусов, туго свернутых в рулончики, как ириски «Тутси Роллс».

Это царство Уилла, и он тут повсюду. Я на мгновение замираю, смакуя это ощущение, как вино, и чувствуя, как внутри расползается пульсирующая боль. Идеальный порядок, мягкие ткани и яркие натуральные цвета, аромат пряного мыла и мяты – во всем этом ощущается присутствие Уилла. Как если бы я повернулась, а он здесь, улыбается той самой улыбкой, которая делает его моложе и старше одновременно. Впервые он подарил ее мне на парковке у «Крогера», и она мне так понравилась, что я согласилась на чашку кофе, даже несмотря на то, что он на своем автомобиле протаранил мой бампер.

– Ты мог бы просто попросить у меня номер, – поддразнила я его спустя несколько дней, когда он провожал меня до дома после нашего первого официального свидания. – И машины остались бы целы.

– А как еще я мог привлечь твое внимание? Ты же уезжала.

Я рассмеялась.

– Бедные, ни в чем не повинные машинки.

– Жертва того стоила. – Он поцеловал меня, и я поняла, что он был прав.

– Ты в порядке? – мягко интересуется Дэйв.

Я киваю, боясь, что голос меня выдаст.

– Ты уверена, что хочешь этого? – Он смотрит на меня с беспокойством. – Ты же знаешь, что не обязана помогать.

– Я знаю, но мне этого хочется. – Он продолжает смотреть на меня с сомнением, и я добавляю: – Мне это необходимо.

– Что ж, хорошо. – Он указывает в начало шкафа, туда, где высятся идеальные стопки свитеров. – Я начну с того конца, а ты давай с другого. Встретимся посередине.

За работой мы почти не разговариваем. Мы проверяем каждый карман в брюках, рубашках и джинсах. Дэйв перетряхивает каждый свитер, а я обшариваю каждый ящик. Мы заглядываем в каждый ботинок, залезаем в каждый носок. Мы ищем целый час, но не находим ничего, кроме пыли.

– Я, конечно, знал, что твой муж педант, но это просто ненормально. Мы должны были найти хотя бы мусор. Старые билеты, записки, визитки, рецепты, какую-нибудь мелочь. Есть какое-то место, куда он выкладывал все из карманов?

– Для мелочи у нас есть банка в прачечной, а остальное… – Я так старательно пожимаю плечами, что почти достаю до ушей.

Мы с братом сидим на полу в гардеробной среди сваленной в кучу одежды и обуви. Гардеробная выглядит так, будто по ней прошелся торнадо, сметая вещи с вешалок и полок и швыряя их на пол. Я поднимаю свитер из мягчайшего кашемира, который купила Уиллу на прошлый день рождения, и подношу его к лицу, вдыхая знакомый запах. В этот момент я так явно ощущаю присутствие Уилла рядом с тобой, что у меня перехватывает дыхание, а волосы на затылке встают дыбом. «Эй, сладкая, – его голос у меня в голове звучит так четко, будто он стоит прямо рядом со мной, – чем занимаешься?»

Я прогоняю видение и роняю свитер на колени.

– И что теперь?

Дэйв задумывается.

– Машина?

– Она в аэропорту.

Он кивает.

– Мы с отцом выясним, как ее вернуть. А пока, может быть, посмотреть в соцсетях? Когда ты в последний раз заходила на его страницу в «Фейсбуке»?

Вопрос Дэйва удивил меня. У нас с Уиллом общий дом, жизнь, прошлое. Наши взаимоотношения всегда строились на доверии и честности. Он не ограничивал мою свободу, а я никогда не пыталась контролировать его.

– Никогда, и нечего на меня так смотреть. Мы никогда не шпионим друг за другом. Ни у одного из нас никогда не было повода для ревности или подозрений.

Дэйв вздыхает, но не произносит вслух то, о чем думает каждый из нас.

До сих пор.

За углом раздается голос Джеймса:

– Ты где, Дэйв?

– В гардеробной, – откликается брат.

Сначала в дверной проем залетает смех Джеймса, а потом уже появляется он сам, облаченный в обтягивающий спортивный костюм с белым подарочным пакетом в руках. Его белокурые волосы, мокрые от пота и дождя, прилипли ко лбу, он задыхается.