Дурная кровь - Роберт Гэлбрейт

– Я с дедушкой, – объяснила она Робин. – Он ходит плоховато.

– Она у нас хорошая девочка, – сказал Такер. – Очень хорошая.

– Большое вам спасибо, что согласились со мной встретиться, – обратилась к ним обоим Робин. – Я искренне это ценю.

Распухший нос Такера, покрытый угревой сыпью, вблизи смахивал на клубничину.

– А я-то как ценю, мисс Эллакотт, – сказал Такер низким, хриплым голосом. – Думаю, на сей раз они не посмеют чинить препятствий. Вы уже от меня слышали по телефону: пусть только попробуют – я в телецентр прорвусь…

– Будем надеяться, – начала Робин, – что нам не придется идти на такие крайние…

– …прямо так им и заявил; они переполошились. Из-за моего заявления и еще из-за вашего знакомца, который тормошит Министерство юстиции, – признал он, сверля Робин маленькими, налитыми кровью глазками. – Я, знаете ли, начинаю думать, что следовало много лет назад припугнуть их прессой. Если действовать строго по правилам, от этой публики ничего не добьешься – так и будут тебя отшивать своим крючкотворством и так называемыми заключениями специалистов.

– Могу себе представить, как вам было тяжело все эти годы, – сказала Робин, – но, коль скоро перед нами замаячила возможность допросить его лично, мы не хотим предпринимать каких-либо…

– Я добьюсь справедливости в память Луизы, даже ценой собственной жизни, – провозгласил Такер. – Пусть меня арестуют. Чем шире огласка, тем лучше.

– Но мы бы предпочли…

– Дедуля, она беспокоится, как бы ты не наворотил глупостей, – пояснила Лорен. – Как бы не накосячил.

– Нет-нет, этого опасаться не нужно, – заверил Такер. У него были почти бесцветные глаза в крапинку и припухшие лиловые веки. – Но может статься, это будет наш единственный шанс, а потому допрос необходимо провести квалифицированно, и поручить его нужно лучшему дознавателю.

– А он разве не придет? – спросила Лорен. – Корморан Страйк? Дедушка говорил, может, он тоже подгребет.

– Нет, – отрезала Робин и, увидев, как вытянулись лица Такеров, поспешила добавить: – В данный момент он занят другим делом, но все, что вы хотели бы сказать Корморану, можете сказать мне, поскольку мы с ним партн…

– Вести допрос Крида должен он, – заявил Такер. – А не вы.

– Я понима…

– Нет, милочка моя, вы не понимаете, – решительно возразил Такер. – Я на это дело всю жизнь свою положил. И Крида знаю как облупленного – получше, чем те шарлатаны, что книжки про него пишут. Я его изучаю. Он много лет прозябает в безвестности. А босс ваш – личность как раз известная. Крид непременно захочет с ним встретиться. Не сомневайтесь: Крид наверняка считает себя всех умней. Он захочет вашего босса посрамить, захочет одержать верх – слишком уж велико искушение вновь увидеть свое имя в газетах. Он всегда подпитывался публичностью. Думаю, на разговор он пойдет с готовностью, но только если ваш босс его убедит, что будет лить воду на его мельницу… ваш босс – он ведь парень толковый, да?

В других обстоятельствах Робин не преминула бы поправить: «Вообще говоря, он мой деловой партнер», но сегодня, понимая, чего от нее ждут, ответила:

– Да, он толковый.

– Ага, вот и я так подумал, – сказал Брайан Такер. – Когда от вас позвонили, я сразу в Сети пошарился, пробил все, что требовалось. Достижения у него внушительные. Он ведь не дает интервью?

– Никогда, – ответила Робин.

– Одобряю, – покивал Такер. – На то есть причины. Но имя себе сделал, да, и это Криду понравится, равно как и знакомство вашего босса со всякими знаменитостями. Крид на такое падок. Я уж и в Министерство юстиции сообщил, и вашему посреднику сказал: настаиваю, чтобы допрашивал его этот Страйк, а не полицейские. Они себя показали; всем известно, что из этого вышло. И психиатров этих – к черту: больно много о себе понимают, а сами даже не способны определить, вменяемый он, этот гад, или псих. Я Крида знаю. Я Крида понимаю. Всю жизнь изучаю его повадки. Во время судебного процесса я ни одного заседания не пропустил. Ему на суде вопросов про Лу не задавали, имя ее не звучало, но он много раз находил меня глазами. Наверняка узнал, наверняка понял, кто я такой, потому что Лу была – моя копия. А когда его стали спрашивать про женские украшения… вы ведь слышали про эту подвеску, которую носила Лу?

– Да, – подтвердила Робин.

– Купила ее за пару дней до своего исчезновения. Похвасталась своей сестре Лиз, матери Лорен… верно я говорю? – обратился он к внучке; та кивнула. – Бабочка на цепочке, вещица недорогая, а поскольку это фабричное производство, в полиции сказали, что принадлежать она могла кому угодно. Лиз запомнила ту цацку как-то нетвердо… вначале отрицала, что подвеска принадлежала Лу… но признавалась, что видала ее лишь мельком. А когда речь в суде зашла об украшениях, Крид сразу в меня вперился. Наверняка понял, кто я такой. Лу была – моя копия, – повторил Такер. – А вам известно, как он объяснил тайник с ювелиркой у себя под половицами?

– Известно, – сказала Робин. – Он заявил, будто все эти предметы купил для себя, потому что любил переодеваться в…

– Будто купил эти вещи потому, – поправил ее Такер, – что любил ими себя украшать.

– Мистер Такер, по телефону вы сказали…

– Лу стырила подвеску в том магазине, куда они все бегают, как бишь его?…

– «Байба», – подсказала Лорен.

– «Байба», – повторил Такер. – За два дня до своего исчезновения она прогуляла школу и вечером показала добычу Лиз, матери Лорен. Шальная девка была. Не ужилась с моей второй женой. У дочек мама умерла рано – Лу десять лет было. По ней больнее всего эта смерть ударила, хуже, чем по двум другим. Мою вторую жену она сразу невзлюбила.

Все это он уже рассказывал Робин по телефону, но она все равно сочувственно кивала.

– Жена моя поскандалила с Лу в день похищения, с утра пораньше. Лу и прежде уроки мотала. Но мы только тогда заподозрили неладное, когда она ночевать не пришла. Обзвонили всех ее подружек – ни одна ничего толком сказать не могла, тогда мы копам звонить стали. А позднее узнали, что одна подружка соврала. Она, не спросясь родителей, провела Лу к себе в верхнюю комнату. На другой день Лу видели аж три раза, еще в школьной форме. Последний раз – в Кентиш-Тауне, где прачечная-автомат. У какого-то старого хрыча огоньку просила. Мы знали, что она курить начала. Из-за этого они с моей женой тоже цапались. К слову, Крид похитил Веру Кенни не где-нибудь, а в Кентиш-Тауне, – хрипло сказал Такер. – В семидесятом году, как только поселился возле Парадиз-парка. Вера стала первой женщиной, которую он уволок к себе в подвал. Он ведь их цепями приковывал и сохранял им жизнь, покуда…

– Дедушка, – жалобно застонала Лорен, – не надо.

– Надо, – прошептал Такер, понурив голову, – прости, родная.

– Мистер Такер, – воспользовалась паузой Робин, – по телефону вы сказали, что располагаете никому не известной информацией о Марго Бамборо.