Двенадцать - Джастин Кронин

– Ты в порядке, – сказала Лайла. – Не волнуйся. Я врач.

Лайла была врачом?

– Нам надо торопиться. Знаю, тяжело будет, но встать сможешь?

Сара не думала, что сможет, но Лайла начала ей помогать. Спустила ее ноги с каталки и взяла под локоть. Ниже подола больничной рубашки виднелись повязки на обоих бедрах. Другие повязки на предплечьях. Все это произошло помимо ее осознания.

– Что они со мной сделали?

– Они выкачивали костный мозг. Начали с бедренных костей. Поэтому тебе и больно.

Сара поставила ноги на пол. И лишь теперь осознала, насколько невероятно присутствие здесь Лайлы. Эта женщина спасает ее.

– Зачем тебе пистолет, Лайла?

У нее в руке пистолет. Хрупкая, робкая женщина, которую знала Сара, исчезла. На ее лице читалась решимость.

– Пошли.

Сара увидела первое тело, когда они вышли в коридор. Мужчина в лабораторном халате, лежащий ничком на полу, раскинувший руки и ноги в стороны. Он умер быстро. Верхней половины черепа у него не было, и его содержимое заляпало стену. Рядом лежали еще двое. Один получил пулю в грудь, другой – в горло. Нет, второй еще жив. Он сидел, привалившись спиной к стене и обхватив горло руками. Его грудь поднималась и опускалась быстрыми рывками. Доктор Иван. В дырке в его горле что-то пощелкивало, в такт его судорожному дыханию. У него шевелились губы, он умоляюще глядел на Сару.

Лайла потянула ее за руку.

– Нам надо спешить.

Повторять не пришлось. Снова тела, снова лужи и пятна крови, неестественные позы, удивление в невидящих глазах. Это была бойня. Как Лайле удалось сделать это?

Они дошли до конца коридора, к распахнутой массивной железной двери. Рядом лежал пос, убитый выстрелом в голову.

– Вытащи ее из этого здания, – приказала Лайла. – Больше я тебя ни о чем не прошу. Делай то, что должна.

Сара поняла, что она говорит о Кейт.

– Лайла, что ты делаешь?

– То, что надо было сделать давным-давно.

На ее лице было умиротворение, ее глаза лучились теплом.

– Скоро все кончится, Дани.

Сара замешкалась.

– Меня зовут не Дани.

– Я подозревала. Скажи же.

– Я Сара.

Лайла медленно кивнула, будто соглашаясь с тем, что это правильное имя. И взяла Сару за руку.

– Ты будешь ей хорошей матерью, Сара, – сказала она и сжала ее руку. – Я это знаю. А теперь беги.

Когда Гилдер вышел на поле, толпа затихла, и все семьдесят тысяч лиц повернулись, чтобы посмотреть на него. Мгновение он стоял, наслаждаясь тишиной и глядя вдаль. Он будет вести себя скромно, как священник. Казалось, время остановилось, пока он шел через все поле к платформе. Кто бы мог подумать, что так долго идти, пятьдесят метров? Казалось, с каждым его шагом тишина становилась все глубже.

Он подошел к платформе. Оглядел толпу на одной стороне поля, потом на другой. Опустил руку на пояс и нащупал выключатель.

– Всем встать для исполнения гимна.

Ничего не произошло. Он ту кнопку нажал? Глянул на Суреша, который стоял у края арены и бешено крутил рукой.

– Я сказал, прошу встать.

Люди нехотя начали подниматься.

– Хоумленд, наш Хоумленд, – запел Гилдер, – тебе вверяем жизнь свою…

Труды свои, старания, награды мы не ждем. Хоумленд, о Хоумленд, страна надежды нашей. Надежды и спокойствия, от моря и до моря…

Гилдер с ужасом понял, что почти никто не поет. Отдельные голоса, тут и там. Служащие ЧР, администраторы, конечно же, решительно выкрикивающие слова, чтобы их за пятьдесят метров слышно было. Но это лишь подчеркивало общее впечатление. Толпа в целом бастовала.

Хоумленд, наш Хоумленд, спокойствие и честь. Небесный свет сияет нам, неся благую весть. Одна душа! Единый ум! Исполненный любви. Умом своим, трудом своим восславим Хоумленд!

Пение не продлилось долго и прекратилось как-то сразу. Дурной знак. Из-под мышек скатились несколько капель пота, до пояса. Может, следовало найти того, кто сможет действительно петь, по-настоящему, чтобы завести толпу? Однако у Гилдера была пара трюков в запасе, чтобы заставить их по полной включиться в нынешнее празднество преображения. Он прокашлялся, снова поглядел на Суреша. Тот кивнул, и Гилдер заговорил:

– Сегодня я стою здесь, перед вами, на заре новой эпохи…

– Душегуб!

Встревоженные голоса в толпе. Голос откуда-то сзади, с верхних рядов. Гилдер резко развернулся, впиваясь взглядом в море лиц.

– Убийца!

Женский голос. Гилдер увидел ее у верхнего ограждения. Она бешено размахивала кулаком в воздухе.

– Ты мясник!

– Кто-нибудь, арестуйте эту женщину! – рявкнул в микрофон Гилдер, слишком громко.

Раздался пронзительный вой. В воздух летели предметы, падая на поле. Толпа бросала все, что под руку попадется. Бросала даже обувь.

– Чудовище! Убийца! Мучитель!

Гилдер окаменел. Такого он никак не мог ожидать.

– Демон! Тиран! Свинья!

– Дьявол! Сатана! Изверг!

Если он что-нибудь не сделает, и быстро, он окончательно потеряет контроль над ними. Он подал знак Сурешу. Щелкнул выключатель. Вспыхнули потоки света, разноцветного, повалил дым, и на поле выехал пикап, в кузове которого была женщина. Следом медленно ехал грузовик. Пожарные команды одновременно ринулись вдоль кромки поля, поджигая бочки с пропитанным этиловым спиртом деревом и создавая огненную границу. Пикап остановился у платформы, грузовик развернулся по широкой дуге и начал сдавать назад. Охранники открыли кузов пикапа, вытащили женщину и швырнули ее в грязь, рядом с платформой.

– Встать.

Толпа бесновалась. Люди гудели, свистели, кидались обувью.

– Я сказал, встать.

Гилдер пнул ее ногой в ребра. Она не вскрикнула, и он пнул ее снова, а потом схватил и поставил на ноги. Придвинулся к ней так, что их носы едва не касались.

– Ты понятия не имеешь, что ты сейчас увидишь.

– На самом деле, можно сказать, мы очень давно знакомы.

Он не понимал, что это за такое странное заявление, но ему было плевать. Дал знак охранникам, чтобы они забрали ее. Женщина не сопротивлялась. Они подтащили ее к платформе, потом к каркасу и поставили на колени. Она была покрыта пятнами грязи – туника, щеки, волосы. В пронзительном свете прожекторов она выглядела убого, будто плохая кукла, но Гилдер видел в ее глазах неповиновение и абсолютное отсутствие страха. Она надеялся, что Зараженные не станут убивать ее сразу, потешатся, может, немного покидают ее. Охранники расстегнули ее наручники и приковали ее к висящим с перекладин цепям.