Двенадцать - Джастин Кронин

И он увидел бегущего по полю Питера. Куда он бежит? К грузовику?

Нет.

Грир выскочил из диспетчерской и ринулся вниз по лестнице. Он растолкает толпу телом, кулаками, ножом, если потребуется. Эми, Эми, я иду.

Алиша не любила, когда ею пренебрегают. Все свое существование она посвятила этой священной истине. Она чувствовала это с того времени, как побывала в той пещере, силу, влекущую ее вперед, будто сквозь тоннель. Она надвигалась на Двенадцатерых, стреляя из пистолета. Ее пули не причинят им вреда, она знала это, но хотела лишь привлечь их внимание. Найти среди них того, одного. Ее вела одна мысль, один образ, одно желание.

Луиза, я отомщу за тебя. Ты не забыта. Луиза, ты тоже моя сестра по крови.

– Покажись, ты, сукин сын!

Ее пули отскакивали от их панцирей, высекая искры. Бросив пустую обойму, она воткнула следующую и продолжила стрелять. Шла вперед, стиснув зубы и повторяя свою мрачную молитву. Он узнает ее, он почувствует ее. Иначе быть не может. Это судьба, то, что именно она должна убить его, стереть его с лица земли. Хулио Мартинес, эсквайр, Десятый из Двенадцати. Он – Сод у скамейки, его шумные выдохи. Он – все мужчины в истории человечества, насиловавшие женщин. Она пронзит его черное сердце штыком и узрит его смерть.

Один из Зараженных резко повернулся к ней. Конечно, подумала Алиша, она узнала бы его где угодно. Его сложение было идентично остальным, но было в нем и нечто особенное. Ореол надменности, который лишь она была способна ощутить. Он посмотрел на нее бездушными глазами, в которых были скука и апатия, казалось, он готов улыбнуться. Алиша никогда еще не видела такого лица у Зараженного, но теперь увидела. Я знаю тебя, было написано на этом равнодушном и самодовольном лице. Или не знаю? Не отвечай, дай угадать. Уверен, я где-то тебя видел.

Ты чертовски прав, что знаешь меня, подумала она, и вытащила из-за пояса штык.

Они прыгнули друг на друга одновременно. Алиша, с поднятым над головой штыком, и Мартинес, выставивший вперед огромные когтистые руки, будто ряд из ножей. Непреодолимая сила против несдвигаемого объекта. Траектории их полета встретились. Масса Мартинеса, намного превышающая ее массу, снесла ее и рухнула вниз. Алиша отлетела, крутясь в воздухе, неуправляемо, заметила, но еще не ощутила боль от разрезов на руках и лице, там, где его когти вонзились в ее плоть. Она упала в грязь и покатилась, раз, два, три. С каждым оборотом ее инерция падала. Она вскочила на ноги. У нее вышибло дыхание, она шаталась, в голове звенело от удара. Но каким-то образом ухитрилась не выпустить штык. Потерять его – значило признать поражение, а это немыслимо.

Мартинес, метрах в шести от нее, присел, как огромная лягушка, широко расставив руки, будто весла. Улыбка на его лице превратилась в нечто иное, стала игривой, довольной. Казалось, он готов рассмеяться. Будь проклята твоя рожа смешливая, подумала Алиша, снова поднимая штык.

На них кто-то падал.

Бомба, бомба, где же бомба?

И Питер увидел ее, в паре метров от тела Тифти. Упал в грязь и схватил ее, прижимая к груди. Кнопка цела, провода тоже. Каково это будет? Как ничто, подумал он. Это будет ощущение ничего.

Что-то врезалось ему в спину, жесткое, словно стена. На мгновение он потерял все. Дыхание, мысли, чувство собственного веса. Бомба улетела прочь. На него летела земля, на мгновение в глазах потемнело. Питер очнулся, лежа лицом вверх.

Над ним нависал Зараженный, между их лицами были считанные дюймы. Для Питера это было так, будто его органы чувств перемкнуло, будто он попробовал на вкус закат или вслушивался в блеск молнии. Создание наклонило голову, и Питер сделал единственное, что пришло ему в голову, думая, что это последнее, что он делает в своей жизни. Он вскинул голову точно так же и заставил свое сознание полностью сконцентрироваться. И поглядел ему в глаза.

Я Уолгаст.

Питер увидел. У него в руках была бомба.

Помоги мне.

Алиша, сестра. Алиша, он твой.

Мартинес не увидел этого. За долю секунды до того, как он распрямил свое массивное тело, позади него приземлилась Эми. Резким взмахом запястий выбросила цепи вперед, обхватывая плечи Мартинеса, будто двумя лассо и прижимая его руки к бокам. Улыбка стала гримасой удивления.

– Давай, – сказала Эми.

Резко дернула цепи, ставя Мартинеса прямо, обнажая его широкую грудь. Мартинес пошатнулся и стал падать назад. Алиша упала на него, сев ему на живот и окончательно сбивая с ног. Над головой она держала штык, обеими руками. Но не смогла опустить его.

– Скажи! – заорала она сквозь гул в ушах. – Скажи ее имя!

Его глаза сфокусировались.

Луиза?

Это слово было всем, что ей требовалось. Вложив в удар всю себя, Алиша опустила штык, убивая его по старинному обычаю.

С точки зрения толпы на трибунах последние секунды боя были размазанными в пространстве, сливающимися картинами. Но не для Луция Грира. Грир понимал, в отличие ото всех, что должно произойти. Цепи, которыми Эми обездвижила Мартинеса, теперь были прижаты к земле его мертвым телом. Алиша тщетно пыталась перевернуть его, чтобы освободить Эми. Они представляли собой прекрасные цели, но остальные Зараженные все еще не напали на них. Возможно, смерть Мартинеса нарушила привычный строй их коллективного сознания. Возможно, вид того, что один из них пал от руки человеческого существа, поверг их в шок и оцепенение. Возможно, они хотели растянуть мгновения торжества, получить наибольшее удовлетворение от последнего удара. Возможно, что-то еще.

Это было что-то еще.

Когда Грир ринулся через поле, справа от него появилась другая бегущая фигура. Гриру было достаточно мельком глянуть туда, чтобы убедиться в том, что уже знал его мозг. Это был Питер. Как и Нина, он кричал и размахивал руками. Но что-то изменилось. И Зараженные тоже почувствовали это. Они резко выпрямились и принялись дергать носами, принюхиваясь.

Питер был обнажен по пояс, и его грудь была залита кровью – теплой, свежей, живой кровью, потоками крови, стекающими по его рукам и груди из длинных изогнутых ран от клинка, все еще зажатого в его руке. Его цель была понятна. Он хотел увести Зараженных от Алиши и Эми, приманивая их на себя. Он был приманкой, но где же ловушка?

Ловушкой был Уолгаст.

И Грир услышал.

Я Уолгаст.

Я Уолгаст.

Я Уолгаст.

Грир побежал.

Алиша тоже увидела это.

Эми все еще была сцеплена с телом Мартинеса. Цепи перехлестнулись и завязались узлом, чем больше она тянула их, тем сильнее затягивался узел. Завывая от отчаяния, Алиша подняла голову и увидела Питера, бегущего к Зараженным, увидела, как их тела резко повернулись, как их головы поднялись, а глаза заблестели животным блеском, предвкушением убийства.